И зачем тебе это «глубокомысленное» умозаключение, Полина? Вот именно! Незачем.

Но он же, блин, почти голый!

Взгляд непроизвольно скользит по его пятой точке, обтянутой махровой тканью. Розовой... Это же моё полотенце!

Максим ловит мой возмущённый взгляд через отражение. Дерзко играет бровями, не отвлекаясь от полировки зубов. Постойте! А щётка? Щётка ведь тоже моя!

Да чтоб его!

Бросаю свои вещи на полку и толкаю сводного в плечо.

– Ты вообще офигел! Это мои вещи! Мои!

Он выставляет руку, мол, минуточку. Сплёвывает пасту, споласкивает рот, промывает щётку. После чего протягивает её мне.

– Ты, кстати, вошла без стука. Это невежливо, – назидательным тоном произносит он.

– Невежливо брать чужие вещи и не запираться в ванной! – шиплю в ответ. – И можешь оставить себе щётку, я уже не буду ею пользоваться.

– Хорошо, – просияв, отвечает Максим, ставя щётку в стаканчик. – С добрым утром!

Ни черта оно не доброе, раз он всё ещё здесь. И почему-то не спешит выходить из ванной.

– А полотенце? Тоже подаришь, или вернуть? – подцепив за край, провокационно тянет его вниз.

Вспыхнув, я стараюсь смотреть лишь в лицо этого гада.

– Оставь себе! – цежу сквозь зубы.

– Уверена?

Его взгляд становится опасным. Голубые глаза темнеют.

– Уверена. Будь добр, выйди вон!

– У-у... Какая злюка...

Максим наклоняется ко мне, и его свежее дыхание касается моего лица.

– Ты когда-нибудь станешь, наконец, добрее?

– Да я сама доброта!

– Тогда не хотел бы увидеть тебя в гневе, – усмехается Макс.

– Вот уж действительно не сто́ит. Всё, уходи. Дай мне собраться, я опаздываю.

Пытаюсь его отпихнуть, ведь он слишком близко стоит. Но это всё равно, что двигать стену. А дальше происходит нечто совсем уж странное. Максим утыкается носом мне в скулу, глубоко вдыхает и на выдохе произносит:

– Ты офигительно пахнешь, детка!..

– Что? Детка? Пф? Ой, да отстань уже от меня!

Говорю это с презрительной насмешкой, но на самом деле просто пытаюсь замаскировать свои эмоции. А дело в том, что иногда рядом с этим самоуверенным выскочкой я чувствую, как по спине бегает табун мурашек. И сейчас тоже.

– Уходи.

– Окей. Жду тебя внизу. Отвезу, куда скажешь.

Ещё один подарочек от отчима. Он зачем-то попросил Максима стать моим личным водителем. Это, конечно, удобнее, чем ездить на автобусе, но я прекрасно добиралась до студии и сама.

Макс уходит, прикрыв за собой дверь ванной. Я поспешно закрываюсь на замок. Зубы приходится чистить пальцем, потому что запасной щётки у меня нет. К счастью, второе полотенце в ванной всё же есть, правда, оно намного меньше того, которое спёр Максим. В это полотенце даже волосы замотать не получается, они у меня густые и длинные. Сушу их прямо в ванной. Потом надеваю джинсы и свитер и возвращаюсь в комнату.

Пока я натягиваю на ноги носки, телефон пиликает сообщением.

Марк: «Опоздаю минут на двадцать».

Это хорошо. Потому что я тоже, видимо, опоздаю.

Спускаюсь вниз. На кухне хлопочет Марина Захаровна. А именно – кормит своего Максика блинчиками. И с таким обожанием смотрит на него, что даже тошно.

Этот парень – дьявол во плоти. И друзья у него такие же дьявольские создания. Правда, любящей бабушке этого не понять.

Молча достаю из холодильника свой йогурт со злаками и сажусь за стол.

– Полина, поешь блинчиков, – двигает ко мне тарелку Марина Захаровна.

Так хочу блинов, что буквально давлюсь слюной. Но мне нельзя, я на диете. Танец, который мы с Марком разучиваем, насыщен огромным количеством поддержек. Мой партнёр пожаловался, что я стала тяжеловата. Сказал вроде бы шутливо, но меня это всё же задело. И вот – худею.

– Спасибо, но нет.

Отодвигаю тарелку и ем йогурт, глядя на ухмыляющегося Макса. Марина Захаровна продолжает с ним ворковать:

– Ты, Максик, лучше здесь живи. Вот отец вернётся и разберётся с твоей матерью.

Похоже, я пропустила ту часть, в которой Максим рассказывал, почему он здесь.

– А что у тебя случилось? – не могу не спросить.

Марина Захаровна собирается что-то сказать, но Максим резко хватает её руку и выплёвывает:

– Ничего! Не для твоих ушей, принцесса.

Его бабушка поджимает губы. Видимо, согласна с внуком. Это не моё дело – так они считают. Что ж... Ладно.

– Если ты закончил, то поехали, – бросаю командным тоном и вылетаю из кухни.

Макс настигает меня возле гардеробной.

– Я тебе не таксист! – рычит, прижав к полкам с одеждой.

– Правда? А мне показалось, что именно эту функцию ты должен выполнять. Но раз нет, то я с радостью доеду сама.

Миленько улыбаюсь парню, чем злю его ещё сильнее. Один-один, чёрт возьми! Это тебе за щётку и полотенце. И за бессонную ночь тоже.

Сверлим друг друга глазами. Макс отступает.

– Нет уж, я тебя отвезу.

– Отлично.

Надеваю куртку, шапку, сапоги. Максим тоже одевается. Куртка у него довольно лёгкая, совсем не зимняя. Хорошо, что он на машине ездит, а то мог бы отморозить себе что-нибудь.

Марина Захаровна провожает нас у двери.

– Вечером приедешь? – смотрит на Максима.

– Посмотрим.

Он чмокает её в щёку и открывает дверь, пропуская меня вперёд.

– Прошу!

Махнув рукой Марине Захаровне, выхожу из дома. Машина Макса стоит за воротами. Бок о бок мы идём по заметённой снегом дорожке. Надо бы почистить... Этим всегда занимается помощник по хозяйству Константин Михайлович. Он у нас и плотник, и уборщик снега, и открыватель ворот. Но сейчас его в доме нет – он взял отпуск. Думаю, что я и сама справлюсь со снегом. Не маленькая.

Максим открывает для меня дверь своей крутой машины. Её купил ему отец, насколько мне известно. Красный мустанг выглядит ужасно дорого и вызывающе.

Макс лихо газует, и тачку заносит по мокрой снежной жиже. Мы ещё и отъехать не успели, а я уже испуганно цепляюсь руками за всё подряд.

– Можно как-то поосторожнее?!

– Не учи меня водить! – огрызается Максим. Потом вдруг смягчается: – Куда едем?

Недобро посмотрев на него, коротко бросаю:

– В студию.

Макс

Перламутровый пуховичок, белая шапочка, джинсы, заманчиво обтягивающие попку... Вся такая красивенькая, чёрт возьми! И не моя. Совсем не моя. Она настолько не моя, что иногда хочется повыть на Луну.

На своей сводной я помешался около двух месяцев назад. И все эти два месяца она смотрит на меня, как на кусок дерьма. Ну ладно, может, и не всё это время...

Поначалу, сразу после нашего знакомства, Полина вела себя сносно. Даже дружелюбно. А я принял её дружелюбие за флирт. Ну и... Короче, полапал я её в тот день знатно. И почти попробовал её божественные губы на вкус. Но вмешалась её маман и выставила меня за дверь. И отец взъелся на меня. Только недавно мы с ним более-менее наладили отношения.

Я напросился побыть личным водителем Полины, чтобы замять, так сказать, тот инцидент. Отец пошёл мне навстречу. Но при условии, что лапать я Полину больше не посмею. Я поклялся, что не буду. Но вряд ли смогу сдержать клятву, потому что меня нестерпимо тянет дотронуться до этой девчонки. Постоянно! И сейчас тоже.

Полина сидит молча, отвернувшись к окну. Я тащусь как черепаха, выбрав самый длинный маршрут до её студии. Хочу максимально растянуть эту поездку. Мне по кайфу рядом с ней, даже когда она ведёт себя как бука.

– Эй! Какие планы на Новый год? – спрашиваю вполне будничным тоном.

Полина бросает на меня взгляд. Такой... говорящий что-то между «не твоё дело» и «катись со своими вопросами куда подальше».

О да... Я ей не нравлюсь. Она считает меня отморозком. И моих друзей тоже. В общем-то, она близка к истине. Временами мы и правда ведём себя как отбитые на всю голову. Но я пытаюсь быть лучше.

– Это простой вопрос, принцесса. Так какие планы?