Лев вдруг громко заливисто рассмеялся, а гепард ухмыльнулся и похлопал старика по спине.

— Кхе-кхе, — прокашлялся Вожак. — Ты слышала легенду от летучем мышонке, сыне Луны?

Что-то щёлкнуло у Люц в мозгу, и она выпалила:

— Вы о колыбельной? Про львицу и волка, у которых родилась летучая мышь?

Лев важно закивал.

— Мама пела мне её в детстве, — призналась девушка с грустной улыбкой, и тут же спохватилась. — Но как это связано?

— Ты же знаешь, что Духи-Прародители, создавшие наш мир, не просто древняя байка? Наш народ покланяется духу Луне и считает, что именно ей обязан своему появлению на свет. Она наша богиня и покровительница. Так вот, легенда, рассказанная в песне, вовсе не вымысел. Нуууу, так считается. Раньше наши виды враждовали и скрещивались только с себе подобными, сохраняя чистоту крови. Но смешение в узком кругу клана привело к практически бесплодию самок и самцов. Они не могли иметь потомство друг с другом, продолжать род. Старики умирали, детёныши не рождались, клан вырождался… — Вожак вздохнул. — С тяжёлым сердцем звероморфы приняли решение о слиянии с другими видами. Это помогло. Благо звероморфы наследуют лишь одну породу: либо матери, либо отца, либо кого-то из родственников.

— Так причём тут легенда? — с интересом подалась вперед Люц, когда старик замолчал.

Гор насмешливо фыркнул и пальцем погладил под столом её ладонь, лежащую на колене. Десница вздрогнула и спрятала руку, насуплено смотря на наглого гепарда.

Он оскалился в улыбке и ответил:

— Всё просто. Когда львица и волк спарились, у неё родилась летучая мышь, потому что кто-то из далёких предков был ею. А может быть, это была магия Луны, чтобы ни один из наших видов не вымер? Как знать? — он пожал плечом. — Главное, что это оказался не единичный случай. В последующем у шакалов рожались тигры, у тигров — антилопы, у антилоп — медведи. Всякое случалось. Тогда звероморфов это шокировало, сейчас — стало для нас обыденностью. Мы смешиваемся, с кем хотим, — он в упор посмотрел на Люц и хищно облизнулся. — И если рождается детёныш иной породы, просто принимаем его, как родного. И уж точно не оставляем где-нибудь в поле и не убиваем своих «неверных» жён.

Он хмыкнул каким-то своим мыслям и откинулся назад, уперевшись ладонями в ковер. Его пушистый хвост пробрался под плащ девушки и начал невесомо скользить по её бедру. Вверх-вниз.

Десница заерзала на месте и попыталась незаметно поймать нарушителя. Не вышло. Хвост был юрким и хитрым, прямо как его хозяин. И стремился везде её облапать.

— Да, выживание и возрождение расы сейчас для нас главное, — отвлёк Люцию от охоты голос Вожака. — У нас осталось мало самок, они в принципе рождаются редко, сбиваться в гаремы возле одной женины стало нормой. Мы даже других террианок приветствуем, полукровок, любых женщин способных родить и прожить в общине достаточно долго.

— И всё из-за войны, — пробормотала десница, цепко всматриваясь в лицо старика.

Вожак тяжело вздохнул и сцепил пальцы в замок.

— Нам ещё повезло. Некоторые виды были стёрты с лица Терры подчистую.

— Например, фарси, — сказала Люция и поймала внимательный взгляд льва. Он будто по-новому увидел её. Осмотрел с головы до пят, принюхался, сощурился.

— Да, — поражённо выдохнул он и махнул кисточкой хвоста, точно обрадовался, но был слишком уставшим и возрастным, чтобы бодрее махать хвостом. — Мы любили их и с радостью приветствовали в нашем королевстве их караваны и фестивали. Фарси были нашими друзьями. От того ещё больнее осознавать их потерю.

Его уши поникли. Люц захотелось как-нибудь утешить старика, пусть история о дружеских связях её клана со звероморфами и шокировала. Она не знала этого. А может, в то время была слишком мала и беззаботна, чтобы запомнить такие детали.

— Ну, — неловко кашлянула девушка в кулак, стремясь прервать гнетущее молчание. — Теперь вы живёте совсем, как они. Кочевая жизнь, палатки, община. Это не плохо и не хорошо, уж я знаю, но… — она ожесточилась. — Разве вам не обидно? У вас была своя земля, свои большие города, замок, правительство. Разве вы не вините во всём Магнуса Ванитаса? Не вините его за то, что он разрушил вашу привычную жизнь?!

Вожак медленно выдохнул и поднял печальные, замутнённые старостью и горем глаза.

— Он мёртв. Некого винить.

— Его потомство!.. — запальчиво вставила Люц. Она хотела выяснить, как звероморфы настроены к Далеону, и насколько опасно им задерживаться тут хоть на секунду. Если б всё оказалось печально, она попыталась бы сбежать с ним уже сегодня, посреди ночи. И неважно, как это опасно.

— Нет, — мягко оборвал лев. — Дети не должны расплачиваться за грехи родителей. Те, на кого я злюсь, — оскалил крупные клыки он и раздул грудь, став шире и весомее в плечах. — Это существа подставившие наше племя. Те, кто убил жену Магнуса и подбросили улики против нас. Те, кто манипулировал Ванитасом и на самом деле разжёг войну.

— Вы знаете, кто это? — жёстко спросила Люция и вцепилась в край стола до побелевших костяшек. Она чуяла, что его ответ мог пролить свет на загадочного «Владыку», который организовал похищение Далеона с непонятной целью.

Лев сощурился.

— Подозреваю.

— Кто?

Он не спешил с ответом. Гепард рядом затаил дыхание и бросал взгляд с отца на Люц. Десница выдержала тяжёлый взгляд Вожака.

— Не хочу навлекать на тебя и на общину беду, девочка. Могу сказать, что раздобыл некоторые улики, не без помощи некоторых связей. Но говорить об этом буду лишь с новым правителем Ригеля, когда добуду больше улик и… — тяжкий вздох. — Если он захочет нас выслушать.

— Захочет, — заверила Люция и сжала ладонь в кулак. Решительно взглянула на льва. — Просто подготовьте доказательства. Какие есть. И ждите официального письма из замка.

— Да как же они узнают?! — удивился Гор.

— У вас есть надёжный посланник, — весело подмигнула фарси.

Тронный зал в тёмных тонах исчерчен резкими, острыми, как зубья, тенями.

Факелы трепещут на ветру.

Вой.

Вьюги и чудовища.

Черная тварь крадётся из-за колонны.

Горящие глаза цвета крови на плитках пола.

Разруха.

Магия щекочет нёбо.

Ужас сдавливает кишки.

Острая боль в плече.

Крик рвётся из горла.

Пантера скалится в багровой улыбке, тает в тенях.

Левая рука дрожит, лезвие кинжала звенит, зубы стучат.

— Явись! — яростно кричит Люция.

Черный комок когтей и кровожадной злобы бросается на неё.

Мизерикорд падает со звоном.

Вопль захлебывается в сдавленной зубами глотке.

Люция с силой тряхнула головой, прогоняя ночное ведение. Предостережение. Страх. Сейчас не до этого, ей нужно сосредоточиться.

Полдень. Толпа звероголовых терринов гудела возле входа в оазис — тропический островок посреди бесплодного песчаного океана. Они добирались сюда несколько часов на повозках, запряжённых верблюдами.

И хотя прошлой ночью Люция освежилась и поспала, после повторяющихся кошмаров и утомительного пути по нарастающей жаре чувствовала себя ужасно. Навалилась усталость прошлых дней, сказалось бесконечное напряжение и страх «не успеть» спасти Далеона. Теперь ещё и сны.

То и дело фантомные боли дёргали левую руку, бесконечно ныли шрамы, а в глаза, точно песка насыпали.

Ужасно. В таком состоянии у неё ещё меньше шансов против Баст, но ничего поделать Люц не могла.

Как и сдаться.

Ни за что.

Она никому не отдаст своего короля.

Люция смахнула со лба горячий пот и крепче сжала рукоятку мизерикорда на поясе брюк — единственного послабления, которое ей позволили звероморфы. Ведь у них для защиты и атаки были когти и вторая ипостась, у фарси — ничего.

— Твоя задача, — напомнил девушке Вожак, пока она пристально всматривалась в тропическую рощу, — набрать воды из Священного Озера в центре оазиса, принести сюда до захода солнца и напоить своего избранника. Как ты это сделаешь не важно. Испытание на скорость и смекалку, но драки между самками обычно неизбежны. Я бы посоветовал тебе избегать Баст, взять воду и без оглядки бежать обратно, — очень тихо добавил он. — Не вступай в бой, девочка, тебе не победить «зубочисткой» львицу. Она просто порвёт тебя.