— Что? — нахмурилась Люц. — О чем ты?
— Звероморфы не травили Императрицу! — запальчиво продолжил он, не обратив внимания на вопрос. — Кто-то подставил их, и я всё больше в этом убеждаюсь. Предки, как же я был слеп! Глуп, глух и слеп! В королевстве куча проблем, а враги сидят прямо у нас под боком. Я должен это исправить. Я исправлю это! Больше не стану убегать. Возьму ответственность. Выясню правду. Если ты всё ещё считаешь меня достойным трона — я постараюсь оправдать ожидания. Давай вернёмся. Вместе. Как можно скорее.
Он поджал губы и уверенно кивнул, глядя на десницу.
— Погоди-погоди! — попросила она, растерянно моргая. — Давай по порядку. Про смертных я уже знаю. Но что там про «гниль» и звероморфов? У тебя есть какие-то?..
Кто-то откинул полог палатки, вошёл внутрь и замер. Это был не старый пёс-Каир, не Баст и даже не тигр из «слуг», это был мускулистый гепард. Высокий, широкоплечий, крепкий, как кнут, с когтистыми лапами, мощными звериными ногами в шароварах, и… да, с этой пятнистой кошачьей башкой и какой-то уж слишком наглой мордой.
Его чёрный нос дёрнулся, принюхиваясь, рыже-жёлтые глаза остановились на обнимающейся парочке и губы дрогнули в усмешке.
— Простите, что прерываю ваши брачные игры, но Вожак просит иноземную самку пройти в его шатёр.
— Зачем? — ощерил клыки Далеон и крепче прижал к себе Люцию.
Гепард хмыкнул.
— Для разъяснения некоторых вопросов. Она же не хочет завтра умереть от лап Баст?
* * *
Они шли по широкой тропинке между шатрами в неловком молчании. Ну, как неловком? Скорее Люц было неуютно под пристальным взглядом гепарда. И пусть она смотрела куда угодно только не на него — ясно чувствовала его пылкое внимание, скользящее по её телу, как расплавленный воск.
Звероморф, мурлыча что-то под нос, двигался вровень с ней, ленивым, расслабленным шагом и постоянно (специально или нет?) задевал своим пушистым локтем её предплечье. И разглядывал её , разглядывал… От этого Люции становилось ещё более некомфортно. Она постоянно одёргивала плащ и поправляла в пучке грязные, спутанные кудри.
После долгой дороги, беготни и поисков сначала на заснеженной территории потом — на пустынной, видок её был далёк от свежего. Ей оставалось только уповать, что из-под плаща разит не так сильно, а мглистая ночь скрывает большую часть её потрёпанного облика.
Хотя… Это же звероморфы. У них звериное чутьё и у многих — ночное зрение.
«Какой кошмар» — думала девушка, бегая глазами по лагерю и прохожим. Её щёки пылали от стыда, а кулаки сжимались.
Умом она понимала, что ей нечего стыдиться — её внешний вид объясним и понятен — но сердцем… своим девчачьим и сановничьим сердцем ощущала свою убогость и беззащитность. Холёная внешность в замке Ригеля была одним из видов брони. Потому Люц не могла отделаться от мысли, что гепард оценивает её и начинает относиться снисходительно. Или с издёвкой.
Хотя он просто молча шёл рядом.
«К Тырху!» — выругалась девушка и решительно встретила его взгляд.
— У меня что-то на лице? — несколько резко спросила она и оскалила зубы.
Гепард оскалился в ответ, но не зло.
— Для лысой самки ты хорошенькая, — рыкнул он и ткнулся влажным носом ей в макушку. Шумно втянул воздух. — Мне нравится.
Люция отскочила, глядя на него дикими глазами. Губы звероморфа дрогнули в насмешливой улыбке. Он убрал лапы в карманы брюк и ласково пророкотал:
— Откуда ты иноземная самка? Пахнешь знакомо.
Она передёрнула плечами и крепче запахнула плащ. Чем позднее становилось, тем холоднее казался воздух.
Тихая музыка и смех доносились из центра лагеря. Гулянья шли в полном разгаре.
— Из Ригеля, — хмуро ответила Люция, решив, что эта информация не повредит ей или Далеону. Гепард поморщился. — Но это не моя родина.
— Так и подумал. Ты не похожа на этих бледных молей.
Его рука потянулась к её черному локону, выбившемуся на лицо. Люция отпрянула, пусть и вспомнила, что звероморфы очень тактильные существа. Трогать кого-то, без какого-либо подтекста — для них норма.
Ей стоило принять чужой менталитет и смириться, но непривычность к подобному — и даже лёгкая неприязнь — были выше логических доводов. Особенно, когда её пытается потрогать незнакомец.
— Так кто же ты? — спросил он, невольно наступая. Люц пятилась.
Отвечать не хотелось, как и показаться грубой. Потому:
— Догадайся, — насмешливо бросила она.
Рыже-жёлтые глаза гепарда полыхнули. Пятнистый хвост забил по ногам от азарта.
Звероморф слегка пригнулся, пытаясь быть мордой вровень с её лицом, усмешка играла на его чёрных губах.
— Обязательно, Люция, — опасно промурлыкал он, и у десницы мурашки по спине побежали. Как? Её раскрыли?! — Кажется, так тебя звал спригган Баст?
Вздох облегчения сорвался с губ, но девушка тут же нахмурилась.
— Он не её спригган.
— Конечно— конечно, — фыркнул этот… котяра. — Пока ещё нет.
Люция зарычала сквозь зубы и впилась ногтями в ладони. До боли, до трясучки. Так хотелось ударить наглого кошака. И она б ударила, если б за это не грозил какой-нибудь скандал со звероморфами и последующее выдворение с территории.
Она не знала, сколько прав и свобод у неё есть в лагере. В конце концов, Люция — посторонняя. Неизвестная девчонка, прикатившая из города и вмешавшаяся в «смотрины». Чудо, что ей позволили это.
— Я не расслышала твоего имени, — попыталась взять себя в руки фарси.
— Гор сын Роата, — самодовольно ответил молодой гепард.
— Отлично, Гор, — произнесла она, сдерживаясь. — Ты меня не знаешь, но уже списываешь со счётов. Почему так уверен, что Баст получит моего сприггана? Я не так слаба, как кажусь.
Гепард окинул Люц лениво-оценивающим взором и раздумчиво ответил:
— Можешь ты и права, иноземная самка. Я не знаю, на что ты способна, но точно знаю — на что способна Баст. Она безжалостна к симпатичным самкам, бросающим ей вызов. Не раз видел, как она портит им мордочки и тела когтями… Тем более, испытание будет по нашим обычаям, — он поджал губы и снова двинулся в путь, Люция быстро перебирала ногами рядом. — Завтра утром у вас снова спросят, согласны ли вы состязаться. Ты сможешь отказаться…
— Никогда, — резко перебила десница и грозно уставилась на Гора. — Я не боюсь какой-то драной кошки, боли или шрамов.
— Жжжаль, — протянул он, всматриваясь в неё. — Ты мне нравишься.
Люц раскрыла рот, потеряв дар речи от такой откровенности. Пока она пыталась подобрать подходящий ответ, он ткнулся прохладным носом ей в висок и лизнул щёку.
— …особенно запах, — прошептал и тут же отстранился. Указал ладонью на полог шатра перед ними и бодро сообщил: — Мы на месте!
Он приподнял плотную ткань, позволяя ошеломлённой Люции первой войти в полумрак палатки и зашёл следом.
— Пааап! — крикнул Гор. — Мы пришли.
Первое, что бросилось в глаза — пышная меховая лежанка с тюлевым пологом в дальнем углу, затем — старинные сундуки; полки, забитые не пойми чем; деревянный комод; пестрые подушки и ковры разбросанные всюду. К сводам крыши крепилась золотая цепочка, на которой висел засаленный фонарик с горящей свечой внутри.
— Приветствую, странница, — хрипло произнёс кто-то снизу. Люц опустила взгляд и заметила старого льва, сидящего на подушке за низким столом. Она узнала в нём звероморфа со сцены, что стоял возле Далеона и толкал речь. — Присаживайся. И ты, сынок.
Гор присел по левую руку от Вожака и кивком указал Люц на место рядом. Она подхватила подол плаща и осторожно присела на подушку, стараясь подражать звероморфам и не спускать с них настороженных глаз.
— Гор ваш сын? — вырвалось из неё любопытство. Она посмотрела на одного и второго, как бы намекая, что они не просто не похожи, а разного вида. — Разве вы не?..
Люция замялась, не зная как выразиться, чтоб не прозвучать оскорбительно. Может он вообще приёмный, а она сейчас сморозила глупость? Или в общине звероморфов все для Вожака сыновья и дочери?