Встречали пополнение в племени.

Неужели для них приход в клан чужаков такое знаменательное событие? Чему тут восторгаться? А если они скверные на характер существа? Если беглые преступники, попавшие в рабство?

Далеон не мог их понять.

Из трёх рабов, купленных на рынке в день аукциона, только он был особью мужского пола.

Возможно, всё это торжество, фанфары, музыка и яства подготовлены именно для них. Этих запуганных, молоденьких террианок, бог знает сколько просидевших в клетке. Чтобы впечатлить трусишек и показать, как в общине звероморфов чудесно и безопасно. И что местные зверомужики позаботятся о них лучше прочих.

Не проще ли было просто принудить их рожать? Всё ж они — купленные рабыни. А рабам не положено личное мнение и предпочтения.

Кейран наверняка сделал бы именно так.

Далеон мотнул головой, поймав себя на мысли, что пытается мерить всё по критериям Ванитасов. Худших из Ванитасов.

Звероморфы другие. Кларисса оказалась права.

Неприятно это осознавать.

Но кто тогда повинен в розжиге Мировой Войны?

Каир провожал Далеона к помосту. Гости торжества замечали их и расступались, открывая путь. «Новенького» разглядывали с интересом, с оценкой или с равнодушием. По-всякому.

Далеон почти физически ощущал их тяжелые взоры со всех сторон и невольно сутулился. Бывшим рабыням пылкого внимания доставалось ещё больше. Так что ему ещё повезло.

У деревянных ступенек, ведущих на помост, кто-то звонко шлёпнул его по попе. Король вскрикнул и аж подпрыгнул. Схватился за сердце и обернулся на виновника с дикими глазами.

— Этой ночью ты не уснешь, ягнёнок, — томно пообещала ему Баст и лизнула в щеку. Далеон передёрнул плечами, углядел каменные рожи её мужей и поспешил за Каиром.

— Я не хочу жениться, — тихо, отчаянно промычал он и нашёл взглядом Клариссу. Она стояла на помосте, чуть в стороне, вместе со старым львом и глядела на племянника виновато.

— Настойка ждёт тебя в шатре на столе, — ровно напомнил ему Каир и вильнул хвостом.

Далеон стиснул зубы и сжал кулаки.

Вожак вышел в средину помоста и ободряюще кивнул ему. С мрачным видом юноша встал подле. На лбу выступила бисеринка холодного пота, ладони взмокли.

Старый лев начал толкать пафосную речь о радостном пополнении племени «новой кровью», и о том, как это поможет им в возрождении нации, и бла-бла-бла. Далеон ничего не слышал. Слова лились на него водопадом и превращались в единый невнятный шум.

Пульс набатом стучал в ушах. Баст с мужьями стояла среди зевак в первых рядах и, скрестив руки на груди, победно ухмылялась.

— …Кто желает принять этого самца в свой прайд? — задал решающий вопрос Вожак.

Ну, вот и всё. Скоро он перестанет быть королем Ригеля. Скоро судьба его будет решена.

«Женится на звероморфе? Тырф хэк!»

Даже в самом бредовом сне Ванитас не предвидел такого!

Далеон тяжело сглотнул.

В абсолютной тишине прозвучало уверенное и самодовольное:

— Я.

Говорила одетая в узкую багровую тунику Баст. И ухмылялась во все желтоватые клыки.

Больше не вызвался никто.

Старик кашлянул в кулак.

— Что ж. Это формальность, но я должен спросить. Есть ли кто-то, кто против этого союза?

Далеон с надеждой вглядывался в толпу, но все самки, что встречались с ним взорами, отводили глаза. Даже тётя.

«Почему? Почему ты молчишь?» — возмущался он мысленно. Не может быть, что она испугалась конфликта с какой-то львицей!

Но Кларисса, эта смелая женщина, принцесса, торговец и пиратка, не поднимала головы. Смотрела под ноги и кусала губы.

— Тогда… — начал Вожак.

— Да! — раздался выкрик из толпы. — Я против! Против! Ясно?!

Кто-то пробирался к сцене, с самого конца забитой звероморфами площади. Смелая, запыхавшаяся, дикая самка с самым вздорным нравом на свете, с самым очаровательным вздёрнутым носиком и буйными черными кудряшками.

Перед ней с тихим гулом начали расступаться, и вскоре знакомая фигурка в дорожном плаще с меховым подбоем оказалась напротив помоста. Её щёки раскраснелись от духоты, а синие глаза метали молнии.

— Люция!.. — тихо вымолвил Далеон и завилял хвостом, как тосковавший щенок при виде хозяина. Его распирало от счастья, восторга, надежды и облегчения.

Баст набычилась и зарычала на чужачку.

Старый лев усмехнулся и потёр подбородок.

— Раз так… Готовы ли самки состязаться за самца по правилам общины?

— Да! — хором ответили они и наградили друг друга злобными взглядами.

Они вошли в палатку лекаря, и Далеон тут же накинулся на Люцию:

— Какого Тырха ты творишь?!

Его синие глаза сверкали от гнева, а зубы скалились.

— Я творю?! — задохнулась от возмущения девушка. — Да я спасаю твою царскую задницу, чтоб тебя!..

«Неблагодарный осел!» — добавила про себя, стиснула кулаки и воззрилась на короля с не меньшей злостью.

Аргумент не остудил его пал. Юноша схватил её за предплечье и продолжил нападать:

— Ты хоть знаешь «правила», по которым вы будете «состязаться»? — жесткая усмешка резанула его губы. — Что если это опасно? Смертельно опасно?!

— Плевать! — Люция вывернулась из его хватки и решительно шагнула вперед, заставив его отступить. — Плевать, что меня ждёт и сколько боли придётся вытерпеть! Я пришла за тобой. Пересекла наше грёбаное ледяное королевство и эту тырхову пустыню, только чтобы найти тебя! Думаешь, теперь я отступлю? Оставлю тебя в лапах какой-то львицы в окружении врагов? Даже не надейся, шестой!

— Я думал, — тихо пробормотал он, бросая на неё из-под ресниц недоверчивые взгляды. — Думал, что мешаю тебе. Что ты не пойдёшь за мной. Максимум — рыцарей в погоню пошлёшь, чтоб сохранить лицо.

— Духи Предков! — прорычала Люция и схватила его за лямку хитона. — Ты за кого меня держишь? Я бы никогда не бросила тебя!

— Не верю! — зло фыркнул Далеон и попытался сбросить её руку, но десница держала крепко. Он накрыл ладонью её кулак и стиснул. — Похоже, есть веские причины у твоего личного участия в моих поисках. Ибо всё это время ты всем своим видом показывала, какое я ничтожество, идиот, и как не справляюсь со своими обязанностями. Тебе же постоянно приходилось «подтирать» за мной, извиняться перед всякими надутыми индюками, льстить, выкручиваться, играть в эти мерзкие политические игры. Я был у тебя, как кость в горле, разве нет?

— Нет! — возразила она и с силой толкнула его в грудь.

Король споткнулся, но вцепился в фарси намертво, так что они оба упали на багровый тканый ковёр с ромбовидным узором.

Далеон поморщился, ударившись спиной, Люц охнула, приземлившись на его твёрдый торс. Щёки её вспыхнули. Девушка завозилась, не обращая внимания на его матюки, уперлась в грудь острыми локтями и спешно приподнялась. Теперь их лица оказались на одном уровне, синие глаза смотрели чётко в глаза, кулаки сжимали лёгкую ткань одежды.

— Не буду отрицать, ты был той ещё занозой в… седалище и добавлял мне хлопот, но я никогда не считал тебя обузой. И уж тем более — не желала избавиться. — Она шумно вдохнула и решительно выдала: — Я выбрала тебя, Далеон. Тебя, а не кого-то ещё. Знаю, вела себя, как стерва. Требовала слишком много и реагировала слишком остро. Я просто… просто хотела, как лучше. И… у меня сдавали нервы. Я боялась за тебя, себя, за наших и наши жизни. Каждый день мучилась страхом, что на нас нападут. Явные враги, скрытые, свои же. Сожрут с потрохами. И они бы сделали это, если бы мы не проявили жёсткость. Я просто хотела, чтобы мы жили в мире и спокойствии. Прости, что игнорировала твои чувства и желания. Прости, что заставляла делать то, что ты не хотел. Правда… прости.

Далеон обхватил её руками и крепко прижал к себе. Его сердце колотилось быстро-быстро, очи в шоке таращились в потолок, а мысли метались в беспорядке. Люция ткнулась носом ему в шею и шмыгнула.

— Я тоже должен извиниться, — тихо вымолвил он и сглотнул. — Я подозревал, что со мной хотят что-то сделать, как-то использовать или убить, но ничего не сделал, дабы это предотвратить. В итоге меня похитили. Стыдно признать, сперва я даже обрадовался. Думал — смогу улизнуть от Латиэль и начать жизнь вольного путешественника. Как мечтал когда-то. Теперь же… — тяжкий вздох. — Посмотрел дальше проторённых дрожек и понял, как ошибался. Мир за пределами моей золотой клетушки оказался не пёстрым и радостным, а серым и угрюмым. Боги!.. — он зарылся пальцами свои волосы. — Представляешь, смертные в глубинке считают нас какими-то сказочными злобными тварями! До сих пор не могу поверить. А гниль!.. — он подскочил на месте, всё ещё обнимая Люцию одной рукой. — Предательская гниль воняла прямо у нас под носом!