— Я, кажется, сказала не шевелиться, — вкрадчиво напомнила ему на ухо.

— Д-да, — вымолвил Далеон замерев, как испуганный суслик.

— Хорошо, что ты помнишь, котик, — её дыхание участилось. — Очень хорошо…

Свободной рукой Люц схватила его за выступ тазовой кости и притянула к себе. Их тела столкнулись, и террин забыл, как дышать. Бёдра к бёдрам, грудь к лопаткам, если прислушаться, можно уловить, как отчаянно колотится на встречу чужое сердце. Так близко, развратно, по животному.

И какое же уязвимое положение для того кто «снизу»!.. Если б дотянулась, Люц бы его и за холку укусила, но роль челюстей успешно исполняли цепкие пальцы.

— Наверняка ты не раз ставил своих девок в такие позы, — едко проговорила она и прикусила тонкую кожицу над ребром. — Но хоть одна проделывала то же?

Десница нашла ладонью его сосок и стиснула между пальцев. Король охнул и сжался, а его неугомонный хвост, скользнул вверх по её колену, обвил талию и полез под пояс штанов, безуспешно но упёрто. Люция беззвучно рассмеялась от такой нахальности.

— Тебе это нравится?

Она поймала наглую конечность и надавила большим пальцем на кончик, скрытый под меховой кисточкой. Глухой жалобный стон сорвался с губ Далеона, по телу пробежала судорога.

— Тебе это нравиться, — кивнула Люц и снова погладила хвост, провела по всей длине до самого копчика и вверх по позвонкам к затылку и оросила спину в шрамах легкими поцелуями. Стоны и дрожь короля повторились, он больше не мог спокойно стоять на месте: неосознанно заёрзал и толкнулся к ней бедрами.

Люция крепко обняла его за плечи, прижавшись щекой к горящим лопаткам, и на секунду прикрыла веки, цепляясь за собственные непривычные но приятные ощущения, затем заскользила ладонями вниз, по груди, по кубикам пресса к пряжке ремня.

— Если ты намерена шутить, то лучше прекрати, — процедил террин, хватая её за запястья.

Кто-то явно протрезвел.

— И не подумаю, — сухо ответила Люц и расстегнула ремень. Далеон шумно сглотнул и затаился, точно опасался спугнуть её настрой, а вот его хитрый хвост опять принялся змеёй ползти куда… не надо.

Люция тихо прыснула. С такой штукой все эмоции как на ладони!

— Признайся, Далеон, — прошептала фарси, кружа и рисуя невидимые узоры пальцами внизу его вздрагивающего живота. — На самом деле тебе нравится подчиняться мне.

Он замер, напрягся каждым мускулом.

Девушка хмыкнула.

— Можешь не отвечать, — ладонь сжалась на пахе и ощутила весомую твёрдость сквозь ткань, — и так г-м… чувствую.

— Зараза! — резко обернулся он, пытаясь схватить девчонку и завалить на кровать, но Люция ловко спрыгнула на пол и отступила, расплываясь в насмешливой улыбке. — Ну, погоди! Я до тебя доберусь и!.. — в синих глазах появился хищный блеск, по твёрдым губам в порочном жесте прошёлся шершавый язык.

Люция натужно рассмеялась и покачала головой, рассыпав кудри по плечам.

— Если ты не понял, это было наказание, — сказала. — За то, что напился, вел себя, как… неподобающе королю и поднял на уши стражу своим внезапным «исчезновением» в кустах…

Далеон скривился, но не отвёл взгляд. Смотрел на неё всё так же голодно и жадно, как голодный волк на загнанную в угол лань. Того гляди бросится.

Пришла пора щёлкнуть этого недоделанного «хищника» по носу, ведь она никакая не добыча.

— Но знаешь что? — Люция осторожно, с фальшивой самоуверенной улыбкой отступала спиной к двери, террин неотрывно следил за ней. — Я рада убедиться, что ты всё ещё в моей власти, король.

Он рыкнул и бросился вперёд, но запутался ногами в одеяле и свалился с кровати на меховые ковры. Стук, ругательства, рокот, шуршание тканей сопроводил аккомпанемент звонкого смеха Люции.

Не дожидаясь пока он очухается, она бросилась к двери, открыла створку, но в последний момент обернулась.

— Если бросишь пить и возьмёшься за ум, то однажды, возможно, я дойду с тобой до конца. А пока довольствуйся рукой. Разрешаю.

И под новый гневный рык, она с хихиканьем выскочила в коридор и побежала в кабинет.

Люция стояла в Бальной зале у высокого окна. За стеклом царила ясная зимняя ночь. Свет призрачный луны и холодных фасадных фонарей отражался от снега, искрился и ломаными ответами ложился на плиты и колонны тёмного помещения.

Благодаря этому фарси не нуждалась в свечах или магических светляках.

За спиной, из густой тени дальнего угла послышался шорох и тихий, едва уловимый перезвон металлических цепочек. Кряхтение.

Сердце подскочило к горлу и быстро забилось. Люция резко обернулась.

— Кто здесь?

Решительно ступила во тьму, краем глаза замечая, как «лунные зайчики» путаются в кудрях, играют на белом подоле ночной камизы и босых ступнях, которые, на удивление, совсем не ощущали холода.

Силуэт в темноте дёрнулся, точно от удивления или испуга, и затих, но Люц не провело мнимое безмолвие. Она уже заметила клетку и очертания пленника в ней.

В очи бросился блеск сапфира на мочке острого уха, а затем тусклое сияние синих не человеческих радужек с искрами насмешки и усталости в уголках глаз.

— Далеон? — ахнула Люция. — Почему ты в клетке?

Король — или то, что осталось от его ослепительного лоска — тихо захихикал.

— Мне её подарили, — ответил с ехидцей, но сразу посуровел, схватился за прутья и резко дернулся вперёд, лязгнув решёткой. Люц отшатнулась в испуге и тут же обругала себя за трусость, стиснула кулаки и шагнула вперёд.

— Это не повод залазить в неё!

— Лучше уж здесь, чем в подземелье, — поежившись, хрипнул король и принялся жадно разглядывать девушку, словно не видел её целую вечность и страшно соскучился.

— Не думал, что получится связаться отсюда, — забормотал он, лаская её неверющим взором. — Этот металл блокирует магию, да, видимо, не всю. Или наш дар — не магия. Нечто большее?..

— Не понимаю, — выдохнула Люц. — О чем ты вообще?

Он проигнорировал вопрос и вновь хихикнул, словно безумный.

— Какой нынче день? — Глянул в окно и сам ответил: — Зима. Ещё зима. У нас мало времени.

— Да что происходит?! — разозлилась десница и аж ногой топнула. Так по-детски. — Ты специально забрался в клетку, чтобы побесить меня? Выходи! Или я тебя вытащу. Где она открывается?

— Не выйдет, — Далеон с досадой покачал головой, рассыпав по плечам непослушные, спутанные, волосы. И когда только отрастить успел? И что за побитый видок?

Коротковатые штаны, протертые и грязные на коленках; на рубашке мутные разводы и не хватает пуговиц; кожа сера, точно в истинном облике, и покрыта ссадинами и гематомами, как от сильных ударов.

— Великие Духи! — шепотом воскликнула фарси и схватилась за прутья, они обожгли ладони льдом, резко до онемения высосали из рук силы, и Люц с ужасом отпрянула. — Далеон, какого Тырха с тобой случилось? Почему ты?..

— Нет времени, — настойчиво перебил король и подался вперёд.

Люция взвилась:

— Не трогай прутья! — заозиралась. — Сейчас, я найду, чем подковырнуть дверцу. Да где же чёртова дверь. И… Боги! Почему ты в цепях?

— Люц! — привлёк внимание бледный Далеон. — Я должен предупредить! Остерегайся всех. Я ещё не выяснил, кто предатель, но он в замке, ближе, чем мы думали. Никому не доверяй, даже Виктору.

— Почему ты заговорил об этом? — холодный пот заструился у девушки по загривку, сердце сжалось. — Что случилось? Или…

Язык скользнул по сухим губам.

— Случится, — подтвердил король и голос у Люции за спиной.

Она одеревенела от ужаса. Чья-то властная лапа легла ей на горло, не позволяя шевельнуться, обернуться, пикнуть. Во рту пересохло.

— Посмотри вниз, — вкрадчиво, бархатисто произнёс на ушко незнакомец. Высокий (его тень заслоняла свет), сильный (Люц лопатками ощущала крепость его мускулов под одеждой) и жуткий (от его близости волоски дыбом вставали, и кровь вскипала в жилах от желания бежать или драться). — Посмотри.