— Учту ваш совет, Альфа, — мрачно покосилась на него Люция и сжала-разжала кулак на прохладном эфесе клинка. Стиснула челюсти. — Но если придётся, я не стану сдерживаться и спущу с неё шкуру. Она узнает, чем прославился мой клан. Не обессудьте.

Он печально улыбнулся уголками рта и отошел в сторонку.

— Начинаем по сигналу! — объявил толпе Вожак. — Участницы состязания отправиться к озеру с разных сторон…

Люц выхватила в толпе знакомую тёмную макушку и встретилась с распахнутыми синими очами полными надежды и тревоги. Спесивый, упрямый и насмешливый король переживал за неё, хотя ещё недавно ненавидел и всячески портил жизнь?

Так странно. Непривычно.

Приятно.

В груди отчего-то разлилось тепло.

Грубый толчок в плечо заставил её очнуться и пошатнуться.

— Приготовься сдохнуть, чужачка! — прошипела ей в лицо Баст и двинулась к своему старту.

Люц цыкнула и потёрла травму. Хуже всего, что она пришлась на больную руку и теперь та мелко дрожала.

— Гадство!

Это состязание точно не будет лёгким.

Затрубил рог.

— Беги, — донёс ветер насмешливый голос Гора.

И она побежала, что есть мочи. Игнорирую песок, в котором вязли сапоги, беспощадное солнце, слепящее глаза, и непослушный локон, выбившийся на лоб из высокого хвоста.

Её дыхание быстро сбилось, чистую льняную тунику пропитал пот, ноги устали. Благо пустыня вскоре кончилась: почва стала твёрже, тени пальм упали на лицо, воздух наполнился влагой.

Люция вошла в тропический лес.

Фарси сбавила темп и теперь бежала рысцой, зорко глядя под ноги и по сторонам. Она никогда не бывала в тропиках, новый опыт восхищал и опьянял, но девушка не позволяла себе расслабляться. Опасность могла подстерегать под любым кустом, корягой, пальмой или деревом. На неё могла напасть Баст, ядовитая змея или любой другой дикий зверь.

В теории, из уроков географии, Люция знала, какая живность обитает в округе, и запрещала себе очаровываться. Потеря бдительности может стоить ей жизни, и тогда уже ничто не вызволит Далеона из лап звероморфов.

Никто в Ригеле никогда не узнает, что он застрял тут. Они даже в самом бредовом сне не представят, что Ванитас стал частью племени своих естественных врагов. Женился на звероморфе. Львице!

В горле Люции зародился рык, и она крепче стиснула зубы.

Нет. Она не позволит какой-то драной кошке наложить на него свои лапы. Она не умрёт сегодня! Не проиграет!

Спустя почти час или вечность воздух стал заметно прохладнее и тяжелее. Он испариной оседал на чуть загорелой коже, заставлял волосы виться ещё сильнее и дарил лёгкое успокоение разгорячённому жарой и бегом телу.

Люция взобралась по торчащим из влажной земли корням и лианам на небольшой пригорок, раздвинула крупные листья куста и застыла в благоговении.

Прямо перед ней раскинулось огромное бирюзовое озеро с чистейшей водой. Его ребристая гладь искрилась в лучах солнца, как грани бриллианта, и подрагивала на легком ветру.

От пекла в глазах мутилось, и Люция едва сдержалась, чтоб не кинуться в воду с разбега. Только остатки здравомыслия и врождённая осторожность удержали её на месте.

В озере могли водиться хищные рыбы, звери, змеи, чудовища. Да что угодно! Кидается в него без оглядки равносильно самоубийству. Что говорить о возможных подводных скалах и течениях, которые могли быть для неё не менее смертельными.

Однако… она достигла точки назначения. Видимо. Вода здесь должна быть питьевая, чистая, раз её конечная цель — «напоить суженого». И Люция может немножко опустить барьеры и сама напиться.

Девушка огляделась по сторонам в поисках удобного спуска, но пригорок, на котором она стояла, оказался крутым, а почва под сапогами сырой и скользкой. Тогда Люция схватилась за длинную и довольно крепкую зелёную лиану и уже с её помощью, как по канату, спустилась на песчано-каменистый берег.

Зорко смотря по сторонам и под ноги, фарси перебежками двинулась к озеру. Полюбовалась песчаным дном с редкими камушками и пучками водорослей, видневшимися через лазурную гладь, и жадно умылась прохладной водицей. Быстро попила, как воришка при исполнении, и снова осмотрелась.

Сейчас был бы подходящий момент для нападения Баст. Ведь любое млекопитающее наиболее уязвимо в моменты приёма пищи.

Но сколько бы десница не вглядывалась в линию кустов и деревьев позади себя, сколько бы ни вслушивалась в шелест листвы, пение птиц и лёгкий шум прибоя — следов крадущегося хищника не находила. Это в равной степени настораживало и дарило облегчение.

Неужели Люц пришла раньше львицы? Или наоборот сильно позже? Что если та решила не драться с ней, а просто победить в состязании? Что если она уже победила?

Эта мысль заставила кровь в жилах Люции вскипеть. Она поднялась и сжала кулаки.

— Надо ускориться, — пробормотала и потопала к ближайшему кусту.

Нести воду в ладонях показалось полнейшей глупостью и абсурдом. Во-первых, всё утечет, не успеет она и пару десятков шагов сделать. Во-вторых, с занятыми руками не сможет обороняться, карабкаться, раздвигать кусты. А если упадет? Всё — пиши пропало и заново топай к озеру. А ей время тратить на лишние хождения никак нельзя.

Это у звероморфа почти безграничная выносливость. Люция уже чувствует себя как выжатый лимон. Жара изматывает не хуже переживаний и кошмарных ночей.

Срезав кинжалом крупный и плотный лист с низкой банановой пальмы, Люция осторожно набрала в него воду, повернулась к лесу и сглотнула.

Капля холодного пота выступила на загривке и пробежала меж лопаток.

Теперь ей нужно вернуться, пройти по своим следам и выйти к «зрителям». Осталось совсем немного. Финишная прямая. Вот только одна рука её теперь будет занята и придется следить за драгоценной водой, набранной в лист, чтоб не разлить.

Будет сложно.

И, кажется, главное испытание начинается прямо сейчас.

Вокруг тихо, опасностью не пахнет.

От чего ж сердце трепещет от дурного предчувствия?

Решительно задрав подбородок, с тревожно грохочущим пульсом, Люция зашагала в лес.

Кроны и тени снова сомкнулись над ней. Десница старалась бдеть за окружением, но минуты шли, шаги её гулко стучали по земле и листве (усталость и незнакомая месть брали своё) и это убаюкивало её. В купе с клекотом пестрых птичек и шелестом крон.

Держать концентрацию становилось всё труднее и мысли её отвлекались то на непривычных представителей летающей фауны, то на красочную флору, о которой она могла лишь читать в учебниках, то на Далеона, к которому она опасалась не успеть.

А еще не могла Люция не думать о звероморфах и Магнусе. О том, кто на самом деле стоит за разжиганием и розни, а впоследствии — Мировой Войны. О том, кто, скорее всего, придумал похитить Далеона и продать на рынке рабов. Но зачем ему это? С какой целью? Почему просто не убить короля? Зачем он вытащил его из замка, увез, сохранил жизнь?

Это что-то личное? Месть? Кому Далеон мог так насолить? Или за этим скрывается нечто большее?

Люц вышла на широкую тропу, изборожденную крупными конями, задумчиво кусая губу, и услышала, как сбоку хрустнула ветка.

Вскинулась — сердце зашлось в груди в безумном такте — поздно.

С раскидистого дерева на неё с рыком кинулась львица.

Баст сбила Люцию с ног. Удар оземь выбил из легких воздух, дикая боль пронзила правое плечо, пальмовый лист вылетел из пальцев, вода пролилась и впиталась в почву.

— Нет! — вскрикнула девушка и отчаянно дёрнулась.

Взвыла из-за раны. Когти львицы впились в плоть крепче.

Алые брызги пропитали тунику и песчаную шерсть.

Крупная кошачья туша нависала сверху.

Плечо ныло.

Злобно сверкали жёлтые зенки, клыки скалились.

Сердце Люции заходилось от страха.

Пусть детали и отличаются, происходящее слишком жутко напоминает её вещий сон. Неужели он предупреждал об этом дне? Этой атаке?

Неужели она сегодня умрёт?

Баст победно ухмыльнулась и замахнулась второй лапой размером с голову ребёнка.