— Да это и не драка. Час назад я избил человека до полусмерти, а потом убил его.

Отвращение пробежало по моей коже. Он убил кого-то сегодня. Несколько часов назад. Боже мой.

Я попыталась найти причину. — Смотри, мы женаты. Мы сделали это. Теперь я вернусь в Канаду, и мы сделаем вид, что этого никогда не было.

— Виргу волнует не только брак. И он… — Он захлопнул губы и покачал головой.

— Он, что? — Когда Бускетта не ответил, я продолжила говорить. — Почему ты согласился на это? Какой компромат у него на тебя, чтобы заставить тебя вступить в этот брак?

— Нет никакого компромата. А то, что между Виргой и мной, тебя не касается.

Он что, думал, я там не обращала внимания? — Кто такая Мирабелла? Твоя девушка? Твоя родственница?

Его челюсть напряглась, а ярость исказила черты его лица. — Никогда больше не произноси при мне это имя, малышка.

Я сжала переносицу большим и указательным пальцами. — Ты совершаешь огромную ошибку. Ты знаешь, кто мой родственник?

— Фаусто Равазанни, — сказал он, но в его тоне не было ни почтения, ни уважения.

— И Энцо Д'Агостино.

— Ты не родственница Д'Агостино. Твой близнец и он не женаты.

— Формальность, поверь мне. Они настолько преданы друг другу, насколько это вообще возможно для двух людей без бумажки. И оба моих шурина сдерут с тебя за это кожу.

— С меня? Я не тот, кто заставил тебя выйтизамуж. И Раваццани ничем не может нам помочь. Это Сицилия, а не Сидерно.

Я потерла лоб, между висками образовалась мигрень. — Мне нужно вернуться в Торонто как можно быстрее к моему отцу.

В его суровом выражении не было ни смягчения, ни понимания, ни милосердия.

— Ты останешься.

— Что ты говоришь?

— Я должен следовать приказам дона Вирги. Как и ты.

Я не могла в это поверить. — Ты не собираешься драться? Ты собираешься позволить ему победить?

Он отреагировал так, будто я оскорбила его мать. Его оливковая кожа стала почти фиолетовой, в глазах горела ненависть, когда он уставился на меня.

— Давай покончим с этим.

ГЛАВА ЧЕТЫРЕ

Эмма

Ох, черт возьми, нет. Этого точно не произойдёт.

Я отошла к противоположной стене и скрестила руки на груди.

— Ни в коем случае. Этот брак останется не консуммированным.

Он нахмурился и выдохнул, выражение его лица было раздраженным, как будто я была ребенком, который не хотел слушать доводы разума. Но я не сдвинусь с места.

Без предупреждения Бускетта развернулся и ударил стену. Дважды.

Моя рука взлетела, чтобы прикрыть рот. Что за черт...?

Кровь текла по его пальцам, раны на костяшках пальцев от более раннего времени теперь открыто кровоточили. Без объяснений он подошел к кровати и дернул верхнюю часть. Затем он осмотрел меня с ног до головы, осматривая. Я отступила на шаг.

Нагнувшись, он потер окровавленные костяшки пальцев о простыню. На ней осталось крошечное красное пятнышко.

О. Это было на самом деле очень умно. Хватило бы этого, чтобы обмануть...

Затем руки Бускетты потянулись к ремню. Пряжка звякнула, когда он расстегнул ее и разорвал джинсы. Я прохрипела:

— Ч-что ты делаешь?

— Я делаю то, что нужно сделать. Если только ты не хочешь мне помочь?

Он полез в трусы и вытащил очень большой пенис. Я увидела вспышку серебра, прежде чем быстро отвела глаза. —О, боже! Сначала предупреди девушку.

Он пробормотал что-то по-итальянски, и я услышала, как зашуршала его одежда. Я не смотрела. Это было похоже на вторжение в личную жизнь. Он...?

Затем он тихонько застонал, издав тихий эротический звук.

Святые угли, да, он... Он мастурбировал в одной комнате со мной. Что за фигня? Зачем? Как он вообще возбудился?

Вопросы бомбардировали мой мозг с бешеной скоростью. Джиа всегда говорила, что я слишком любопытна для собственного блага, но я была гордой ученым-ботаником. Любопытство пришло с территорией.

Затем я подумала о том пятне крови на простыне. Бускетта добавлял сперму на простынь, чтобы сделать это правдоподобно. Делал то, что нужно было сделать, как он сказал, чтобы Вирга подумал, что брак был консуммирован.

Ого, это было действительно очень умно.

Позади меня раздался еще один хрюкающий звук. Я уже видела, как мужчины мастурбируют на видео. Я знала, как это выглядит: поглаживания вверх и вниз, сильные пальцы, скользящие по чувствительной головке. Большинство итальянских мужчин не были обрезаны, а это означало, что крайняя плоть Джакомо могла бы предоставить небольшое количество естественной смазки.

И теперь я думала о его крайней плоти. Что со мной не так? Мне должно быть противно. Мне следует выбежать из комнаты.

Вместо этого моя кожа становилась горячей. Я слышала его тяжелое дыхание, звук ритмичного скольжения кожи по коже. Пряжка его ремня звенела от силы его движений, его кулак сильно поглаживал его ствол. Я чувствовала, как его возбуждение нарастало, его темп увеличивался, и мой рот пересыхал. Его мышцы были напряжены? Его вены на предплечье вздулись?

Я не удержалась и посмотрела.

Его глаза с тяжелыми веками были прикованы ко мне. Не к моей груди или моей заднице, а к моему лицу. Как будто он знал, что я украдкой посмотрю в какой-то момент, и он ждал, чтобы поймать меня.

Его губы изогнулись в удовлетворении, смягчив черты, и я почувствовала ответное напряжение в нижней части живота. О, это было неправильно на стольких уровнях.

Я повернулась к стене, извинения застряли у меня в горле.

Пружины матраса скрипнули, затем его дыхание сбилось. Я не двигалась, не моргала, пока длился момент, но я представляла, что происходит. Я представляла себе, как сперма покидает его ствол, как его голова откинута назад в экстазе, как мышцы сжимаются, когда он эякулирует. Гормоны, органы и нервы работают вместе, чтобы произвести величайший кайф, который когда-либо мог испытать человек.

Все мое тело покалывало.

— Теперь можешь повернуться.

Я медленно повернулась и увидела, как Бускетта застегивает ремень. Я не была уверна, что сказать. Хорошая работа?

Одной рукой он сорвал с кровати испачканную нижнюю простыню. — Пошли. — Он направился к двери, не дожидаясь, пока я последую за ним.

Я поспешила за ним. Я не знала, куда мы идем, но я ни за что не собираюсь останавливаться в этом гостиничном номере. К тому же у меня не было ни телефона, ни денег. Я бы рискнула на улицах Палермо с Бускеттой.

У двери он остановился и оглядел меня. Недовольство на его лице ясно дало понять, что я его чем-то разочаровала. — Постарайся выглядеть так, будто ты только что трахнулась со своим мужем.

— Что это значит? — Я уставилась на себя. Как я должна была выглядеть после того, как пересплю с ним? — Мне стоит испортить прическу?

Он снова тяжело вздохнул, покачал головой и рывком распахнул дверь. Как только мы вошли в другую комнату, Бускетта бросил простыню к ногам Вирги. — Вот тебе и доказательство.

Вирга ткнул в простыню носком ноги. — Это было быстро. Жаль ю жену, а, дон Бускетта?

Шутка про выносливость. Потрясающе. Думаю, сегодня мы проверили все банальные женоненавистнические пункты.

Бускетта и его человек уже вышли из двери, но я не двинулась с места. Я тихо сказала Вирге:

— Ты дал мне обещание. Я ожидаю, что ты сдержишь его и уберешьсвоих людей из моего дома в Торонто.

— Я не веду переговоров с женами, — презрительно усмехнулся Вирга, даже не потрудившись взглянуть на меня. — Ты можешь обратиться с этим вопросом к своему мужу, и он обсудит его со мной. Как принято.

Я услышала, как в холле зазвенел лифт. Черт. Мне нужно было выбраться из этого гостиничного номера, подальше от этого кошмара. — Этот разговор не окончен.

Когда я добралась до холла, двери лифта как раз закрывались. — Подожди! — Я помчалась по коридору. Рука метнулась, чтобы удержать металлические двери открытыми, и я бросилась внутрь. Другой мужчина, который пришел с Бускеттой, держал дверь. — Спасибо, — сказала я ему, когда двери закрылись.