Пистолет Вирги был приставлен к ее виску.

Ее удивленный взгляд встретился с моим.

— Джакомо! Что ты здесь делаешь?

Я держал пистолет на боку, но Зани направил свой пистолет на Виргу. Хотя мне хотелось посмотреть на Эмму, я не осмелился. Мне нужно было сохранять спокойствие.

— Отпусти ее.

Вирга потащил Эмму перед собой, пока они оба не оказались на крыльце.

— Ты сэкономил мне поездку в Палермо, чтобы убить тебя, Бускетта. И я смогу сделать это на глазах у твоей красавицы-жены.

— Единственный, кто умрет сегодня — это ты. Отпусти ее, и, может быть, мы быстро тебя убьем.

Вирга тихо свистнул, и из дома материализовались, словно призраки, четверо мужчин. Я узнал их по яхте Вирги, и каждый из них направил на нас — Глок.

— Бросайте оружие, — приказал Вирга. — Или я выстрелю твоей жене в голову.

Мои мышцы подрагивали от злости и досады, в первую очередь на самого себя. Такого не должно было случиться. Я обязан был следить за ней, так что это полностью моя ошибка.

— Ты не причинишь ей вреда, — сказал я. — Раваццани и Д'Агостино сотрут тебя и твой клан с лица земли, если ты это сделаешь. Даже ты не настолько глуп.

— Это будет трагедия. — Лицо Вирги исказилось в преувеличенном выражении траура. — Пули летят повсюду. Мы не можем знать, кто в нее стрелял, хотя я сделал все возможное, чтобы защитить ее от тебя.

— Они никогда в это не поверят.

— Поверят, потому что они тебя ненавидят. Ты женился на их невинной невестке без их разрешения.

Я вспомнил свой разговор с Раваццани, его гнев из-за брака и настойчивость, что я отказываюсь от любых претензий на Эмму. Д'Агостино не был дружелюбнее. Они бы не пролили слез, если бы Эмма сегодня овдовела.

Но поверят ли они, что ее смерть была несчастным случаем? Был шанс, что Вирга сможет убедить их. В конце концов, весь мир думал, что Эмма ничего для меня не значит, потому что я по глупости ее отпустил. Я согласился на аннулирование. Почему кто-то мог подумать, что я пытался ее защитить?

Но я не хотел сдаваться. Боец во мне не мог позволить этому случиться. Все эти годы, когда я терпел жестокость отца, все эти годы, когда я вымещал свой гнев и агрессию на противниках на ринге? Я никогда не думал, что прогнусь под чужим именем, пока у меня еще есть разум и сила.

Но это было по-другому. Это была Эмма. Я не мог вынести, если бы она страдала, даже если у меня была возможность это предотвратить.

К тому же, какое значение будет иметь моя жизнь, если она умрет?

— Отпусти их, — сказал я. — Ты хочешь меня. Так что дай Зани машину и отпусти его и Эмму. Я останусь.

— Я этого не сделаю, — тихо сказал Зани. — Я останусь с тобой.

Несмотря на все мои намерения оставаться сосредоточенным, мой взгляд скользнул к лицу Эммы. Она смотрела на меня, ее глаза были полны эмоций, эти губы, которые я так любил целовать, дрожали от страха. Я не видел ее такой бледной, такой напуганной. Даже когда Вирга заставила нас пожениться. Она была такой храброй, mia piccola innocente (моя невинная маленькая девочка), и меня убивало видеть ее такой.

Мне нужно было ее обезопасить.

— Убери ее отсюда, — прохрипел я себе под нос, не отрывая глаз от жены. — Per favore, Francesco (Пожалуйста, Франческо).

— Я тебя не оставлю.

— Это все очень трогательно, — презрительно усмехнулся Вирга, — но ты вряд ли в том положении, чтобы отдавать приказы, ragazzetto (маленький мальчик). — Он махнул рукой своим людям. — А теперь бросайте свое оружие на землю.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ

Эмма

Я не могла дышать. Мое сердце билось слишком быстро, мой разум спотыкался об окружающий меня ужас. Я не хотела, чтобы Джакомо умер. Не здесь, не сейчас.

Когда я впервые увидела его на подъездной дорожке у дома моего отца, я застыла от удивления и всепоглощающего облегчения. Глупо, так глупо. Мне следовало бежать вместо этого, а не позволять шоку приковать меня к месту. Из-за моей глупости Вирга схватил меня и использовал как живой щит, чтобы захватить моего мужа.

И теперь он заставлял Джакомо и Зани сдать оружие.

— Не делай этого, — взмолилась я, отчего рука Вирги крепче обняла меня.

— Заткнись, — прорычал старик. — Оружие, stronzo (ублюдок), на землю, сейчас же.

Джакомо осторожно опустил руку и бросил пистолет на землю. Зани сделал то же самое. Затем охранники бросились вперед, чтобы обыскать их, сняв остальное оружие, которое они прятали. Вскоре у их ног накопился небольшой арсенал.

После того, как они были безоружны, Джакомо и Зани связали пластиковыми стяжками, а затем заставили их встать на колени.

Мне нужно было что-то сделать, пока не стало слишком поздно.

Пистолет тяжело давил в кармане моей толстовки. Я не забыла о нем, но не был уверена, что делать. Если я сейчас достану пистолет, Вирга застрелит Джакомо? Стрелять в Виргу за спиной? Могу ли я вообще это сделать? Я никогда в жизни не стреляла из пистолета.

— Ты предатель, Бускетта, пытаешься настроить против меня другие семьи. Теперь ты увидишь, что я делаю с предателями семьи.

Джакомо не дрогнул.

— Это было несложно. Тебя не очень любят в семьях.

Я чувствовала, как Вирга вибрирует от гнева у меня за спиной. Его горячее дыхание коснулось моего уха, когда он рявкнул:

— Ты пожалеешь об этом, ragazzetto (маленький мальчик). Я заставлю тебя страдать.

Это не смутило моего мужа. Он покачал головой.

— Нет, не заставишь. Тебе придется убить меня быстро, пока не вернулся Д'Агостино и его люди.

— Может быть, я положу тебя в багажник и отвезу куда-нибудь, чтобы убить тебя медленно. — Он пошевелился, и я почувствовала его взгляд на своем профиле. — Или, может быть, я сначала убью твою жену у тебя на глазах.

Его ноздри раздувались, когда он вдыхал, и он напоминал мне дракона, готового изрыгнуть огонь.

— Если ты тронешь хоть один волосок на ее голове, я сдеру плоть с твоих старых, иссохших костей.

Вирга оттолкнул меня от себя, затем спустился по ступенькам. Когда я восстановила равновесие, то увидела, что он держит волосы Джакомо в кулаке, их лица близко друг к другу.

— Я не думаю, что ты сможешь меня остановить, ragazzetto (маленький мальчик). Но послушай: после того, как я убью тебя, я передам твою жену моим людям, которые унизят и оскорбят ее. Когда они закончат, я уверен, что у русских есть бордель, где она сможет прожить остаток своих дней, в каком-нибудь месте, которое Раваццани и Д'Агостино никогда не найдут.

Меня пронзила дрожь отвращения и поток плохих воспоминаний при этих словах. В прошлом году меня похитили русские секс-торговцы. Мне потребовались месяцы терапии после того, как Энцо спас меня, чтобы снова спать в темноте, и я иногда все еще просыпалась в холодном поту, вспоминая о тех нескольких днях, запертых с дюжиной других молодых женщин.

Я ни за что не хотела бы снова пройти через это.

И я ни за что не позволю Вирге причинить боль моему мужчине.

В мгновение ока я вытащила пистолет из толстовки и направила его на Виргу. Как я делала это уже сотню раз, я нажала на курок. Сила взрыва едва не сбила меня с ног, в ушах звенело, пока я пыталась удержаться на ногах.

Когда я подняла глаза, меня встретил хаос.

Джакомо и Зани оба были на ногах, руки каким-то образом теперь были свободны, сражаясь с охранниками. Вирга лежал на земле, не двигаясь. Я...? Он был мертв?

У меня скрутило живот, и я не могла отвести взгляд.

Я слышала другие выстрелы, но они были не от меня. Пистолет, тяжелый и холодный, оставался зажатым в моей руке, моя рука болталась вдоль тела. Что я сделала?

У меня не было выбора, верно? Он собирался убить Джакомо и отправить меня в русский бордель.

Я чувствовала, как края моего зрения начинают плыть, чернота наползает вместе с чувством вины. Я убила кого-то. Я была убийцей, убийцей.