— Конечно. Я вернусь через некоторое время.

Глория обошла меня и ушла. Массимо неловко стоял в спальне, все еще держа пистолет, затем указал в коридор.

— Я буду прямо за дверью.

Мой отец сидел, рядом стоял поднос с почти несъеденной едой. Он выглядел уставшим и обеспокоенным. Когда я приблизилась, я улыбнулся, как могла, надеясь заверить его, что со мной все в порядке.

— Привет, папа.

— Иди сюда, принцесса. — Он похлопал по кровати, и я села, стараясь не сместить его своим весом. Я наклонилась и поцеловала его в щеку.

Мой отец не стеснялся в выражениях.

— Он умер?

— Да, тебе больше не о чем беспокоиться. Энцо и его люди разбираются с остальными.

— Слава Богу. Твои сестры выбрали себе хороших, сильных мужей.

Джакомо тоже был хорошим человеком. Мне бы хотелось рассказать о нем отцу, но какой в этом смысл?

— Как ты себя чувствуешь? Предательство дяди Реджи, должно быть, тебя расстроило.

Мой отец пренебрежительно хмыкнул, а затем несколько секунд кашлял.

— Он всегда был ревнив, всегда требовал большего. Но он был мне нужен, когда я болел. Я не думал, что он когда-нибудь сделает это с семьей.

— Ты мог бы привести Вито сюда раньше.

— Да, я должен был, но мы всегда думаем, что у нас больше времени, не так ли? — Он изучал мое лицо. — Как ты? Я знаю, что ты не любишь насилие.

— Я в порядке. — Я все еще могла представить себе безжизненные глаза дяди Реджи, уставившиеся в пустоту. Но честно говоря? Я слишком онемела, чтобы что-либо обдумать прямо сейчас.

— Ты неважно выглядишь. Ты кажешься грустной. С тех пор, как ты вернулась из Перу, у тебя грустные глаза. Что происходит, principessa (принцесса)?

— Просто много всего происходит, — солгала я. — Не беспокойся обо мне.

— Но я беспокоюсь о тебе. Это то, что отец, который сталкивается со смертью, должен сделать для своих детей. Мы беспокоимся о том, что будет, когда мы уйдем.

В моей груди произошла серия небольших взрывов, всплесков боли, которые я пытался скрыть от отца.

— Я хочу, чтобы тебе стало лучше, хочу, чтобы ты расслабился и сосредоточился на своем здоровье.

— Эмма, мы оба говорили с доктором Моррисси. Мы знаем, что неизбежное приближается с каждым днем. Вот почему я хочу обсудить с тобой кое-что.

Если бы это было о его похоронах, я бы, наверное, начала рыдать. Я бы не смогла сейчас выдержать этот разговор.

— Папа...

— Я хочу, чтобы ты вышла замуж за Вито Д'Агостино.

Весь воздух покинул мои легкие со свистом.

— Что?

— Теперь послушай. Я знаю, что ты не заинтересована в браке, что ты думаешь, что это помешает твоей учебе. Но Вито умен и безжалостен. И он не из тех, кто реагирует необдуманно или вспыльчиво. Я считаю, что это хорошая партия для тебя.

Но я уже замужем.

Это было на кончике моего языка, но я проглотила это обратно. Я не могла сказать это и так ранить моего отца. К тому же, это не имело значения. Мой брак скоро будет аннулирован, и я смогу свободно выйти замуж снова.

Но я не хотела выходить замуж за Вито. Или за кого-то еще. Может быть, когда-нибудь, но мой следующий партнер будет не из мафии, это точно.

— Абсолютно нет, — сказала я, когда мой рот снова смог формировать слова. — Этого не произойдет.

— Эмма, я позволил твоим сестрам выбирать себе мужчин...

— Ты пытался выдать Фрэнки замуж за Джулио Раваццани.

Мой отец слегка покачал головой.

— Это неважно. В конце концов она выбрала Раваццани. Но я хочу выбрать для тебя хорошего мужа. Я не хочу, чтобы ты слишком долго ждала, чтобы выйти замуж.

— Ты говорил об этом с Энцо или Вито? — Я предположила, что ответ был «нет». Кто-то из них, вероятно, упомянул бы, что двоеженство в Канаде запрещено законом.

Он тяжело вздохнул, и я поняла, что он устал.

— Давай поговорим об этом позже, папа. Я не думаю, что кто-то из нас сейчас в том положении, чтобы принимать какие-либо серьезные решения.

— Ты избегаешь проблемы, надеясь, что она исчезнет сама собой. — Он откинулся назад и закрыл глаза. — Если ты выйдешь за него замуж, бизнес останется в семье Манчини. Мои внуки по-прежнему будут руководить этой ндриной. Это важно для меня, Эмма.

Чувство вины грызло меня изнутри, и я чувствовала себя еще большим разочарованием. Я не только лгала ему, я разрушала его мечты о продолжении нашего семейного наследия.

— Я подумаю об этом, — выдавила я.

— Хорошо. Это все, о чем я прошу. Мы обсудим это подробнее завтра.

Он не открыл глаза, и я восприняла это как сигнал.

— Ti amo, Papà (Я люблю тебя, папа). — Убрав поднос с обедом и откинула его кровать, чтобы он мог отдохнуть.

В холле был Массимо, глаза у него были настороже, а пистолет наготове.

— Что из этого ты слышал? — тихо спросила я по-итальянски, пока мы спускались вниз.

— Ничего из этого. Почему ты спрашиваешь?

— Я должна найти твоего брата и поговорить с ним.

— Кого, Энцо?

— Вито, мой отец хочет, чтобы я вышла замуж за твоего брата. Нам нужно придумать историю, чтобы не разочаровать его.

— Может быть, история о том, что ты уже замужем за другим мужчиной?

— Тихо, — рявкнула я. — Я не хочу, чтобы мой отец знал о Джакомо.

— Он рано или поздно узнает, bella (красавица).

— Нет, если сначала нам дадут разрешение на аннулирование.

Это не должно занять много времени. Фрэнки как раз в этот момент заставляла адвокатов Фаусто оформлять документы. Все было немного сложнее, потому что нас с Джакомо поженил священник, а это означало, что церковный суд должен был объявить брак аннулированным. Но никто не говорил «нет» Фаусто.

В итоге я бы очень скоро осталась одна, и все выглядело бы так, будто нашего брака никогда и не было.

— Ты не можешь выйти замуж за Вито, — сказал Массимо. — Ему было бы стыдно жениться на бывшей жене другого дона, особенно из Коза Ностры.

— Алло? Ты не слушаешь, я не хочу выходить замуж за твоего брата.

— Почему нет?

Мы дошли до подножия лестницы. Вокруг никого не было.

— Глория? — позвала я, но ответа не было.

Мы начали ходить по дому, ища признаки жизни на первом этаже. Теперь, когда мой дядя умер, дом должен быть заполнен Д'Агостино и людьми моего отца.

— Где Глория? Куда все ушли?

Массимо схватил меня за руку, подходя ближе.

— Что-то не так.

— Что? Откуда ты знаешь?

— Оставайся здесь. — Он подошел к окнам и заглянул сквозь занавески. Затем он вытащил телефон и нажал кнопку.

— Кому ты пытаешься позвонить?

— Вито, никого нет снаружи. — Он подошел ко мне и взял меня за руку. — Пошли, я отведу тебя в безопасное место.

— Попробуй Энцо.

— Он редко отвечает на свой собственный телефон, если только это не твоя сестра. Пойдем, мы теряем время.

Он потащил меня за собой, но я уперлась.

— Я никуда не пройду, только наверх, чтобы остаться с отцом.

— Эмма…

Я вырвала руку из хватки Массимо.

— Я иду в его спальню. Со мной все будет в порядке. Иди, узнай, что происходит.

— Мне приказано оставаться с тобой.

Я не собиралась спорить.

— Тогда давай поднимемся наверх и останемся с отцом. — Я поспешила к лестнице, отчаянно желая добраться до комнаты отца и убедиться, что с ним все в порядке.

Массимо шел за мной, его шаги были бесшумны на старых полах. Я старалась мыслить позитивно. Энцо и его люди были способными, так что все, вероятно, было хорошо. Мы посмеемся над этим позже, а Энцо и Вито будут дразнить Массимо за то, что он слишком остро отреагировал.

Когда мы дошли до комнаты отца, я толкнула дверь. Я надеялась найти Глорию, сидящую у кровати отца.

Вместо этого я нашла Дона Виргу.

И он направил пистолет на Массимо.

Массимо начал поднимать пистолет, но Дон Вирга оказался быстрее. Глушитель на конце пистолета заглушил звук, превратив его в свист воздуха, и Массимо рухнул на землю, схватившись за живот. Я ахнула и закрыла рот руками. О, нет. Он был мертв? Кровь скопилась на полу под ним, окрашивая ковер в темно-красный цвет. Моя грудь впала, и я начала опускаться на колени, отчаянно пытаясь помочь ему.