Охрана ждала у главной двери в кабинет врача, а мы с Марко проводили Франческу внутрь. Две женщины за стойкой регистрации оживились, увидев нас, их глаза метнулись ко мне, затем обратно к моей женщине. Я приложил руку к пояснице Франчески, когда мы шли вперед, не обращая внимания на то, как напряглась ее маленькая фигура от моего прикосновения.

Она сняла солнцезащитные очки. — Франческа Манчини к доктору Руссо, пожалуйста.

Администратор сглотнула и осмелилась еще раз взглянуть на меня. — Ciao (перев. с итал. здравствуйте), мисс Манчини. — Она на мгновение оторвалась от своего компьютера, а я оглядел других пар в приемной. Они все смотрели на меня, но быстро отвели глаза, когда я повернулся.

– Слухи распространятся, — пробормотал Марко. – Это была ошибка. — Он говорил об этом, неодобрительно хмурясь, с тех пор как мы покинули замок.

– Это то, чего она ожидает, — тихо сказал я. — Но я не буду относиться к этому так, как раньше.

Я не был уверен, имел ли я в виду Люсию или то, как я относился к Франческе раньше. Может быть, я имел в виду и то, и другое. Известие о ребенке Раваццани сделает Франческу еще более уязвимой, но я, конечно, буду ходить с ней повсюду вместе с командой охранников.

Подошла пожилая женщина в халате, которую я узнал. Это была жена одного из моих людей, который вышел на пенсию два года назад. — Синьор Раваццани, — сказала она, сцепив руки вместе. – Buona sera (перев. с итал. добрый день).

Я поцеловал ее в щеки. — Синьора Манкусо. Вы хорошо выглядите.

– Мы не догадывались... То есть, синьорина Манчини...

У нее была другая фамилия, поэтому никто не знал, что этот ребенок мой. Я поднял бровь. — Это радостная новость, не так ли?

– Конечно, конечно. Поздравляю с благословением. Пойдемте со мной. Я провожу вас в одну из смотровых комнат.

– Уже моя очередь? — спросила Франческа, когда я вела ее за синьорой Манкусо. – Обычно приходится сидеть в приемной.

– Раваццани не ждет.

Звук отвращения вырвался из ее рта. — Именно поэтому я не хотела, чтобы ты приходил.

– Ты должна благодарить меня. Я сохранил несколько часов твоего времени.

Я устроился в кресле в смотровой, а Франческа села на большой мягкий стул. Синьора Манкузо протянула Франческе пустой пластиковый стаканчик, из которого берут мочу на анализ. — Вы знаете, в каком месте находится туалет?

Франческа кивнула и начала выходить из комнаты с чашкой. Я встал, готовый последовать за ней. — Это всего лишь за углом, Фаусто, — шипела она. – Будь здесь.

– Я иду туда, куда ты идешь. — Я этих людей не знал. Потому я не выпускал Франческу из виду, пока мы были за пределами поместья.

Закатив глаза, она вышла в коридор, и я двинулся за ней. Я не был в кабинете врача много лет, но, похоже, они не сильно изменились. Скучная мебель, стены в пастельных тонах. В этом кабинете повсюду были фотографии младенцев, улыбающихся матерей и отцов в больничных халатах. Хм. Для безопасности, мой сын или дочь должны были бы родиться в замке, а не в больнице. Но сейчас было не время для такого разговора с Франческой, однако.

Мы вернулись в комнату для осмотра. Синьора Манкусо велела Франческе надеть халат, и вскоре к нам подойдет врач. За дверью мы остались одни, а Франческа стояла, не двигаясь, словно ждала, что я что-то сделаю.

Я положил руки на колени. — Я видел, как ты раздевалась. Именно так мы оказались в этой ситуации, если я помню.

– Это было раньше, — огрызнулась она. – Сейчас все по-другому.

– Правда?

Она развела руки в стороны, как будто я ее раздражал. — По крайней мере, обернись.

– Тебе известно, как я отношусь к твоим приказам. — Я окинул ее тело горячим взглядом. – И я также знаю, что ты бы скорее выполняла мои приказы, чем отдавала их.

– Господи, ты хуже всех.

Задыхаясь, она повернулась и начала раздеваться. Она игнорировала меня, но это не мешало мне смотреть.

Cazzo (перев. с итал. блядь), она была великолепна. Ее кожа стала золотистой от солнца, а длинные стройные ноги вели к круглой попке, которую я так любил покусывать. Ее талия пока не увеличилась из-за беременности, и я не мог дождаться, когда увижу ее всю круглую и пышную с моим ребенком. По ее спине рассыпались темно-русые волосы, и я жаждал провести пальцами по ним, намотать их на кулак и потянуть, оседлав ее сзади.

После этого она вылезла из трусиков, сдвинув шелк и кружева вниз по бедрам, и выпустила обрывки ткани на пол. Она наклонилась, чтобы поднять их.

Madonna santa (перев. с итал. пресвятая дева), то еще зрелище.

Я почти задыхался, мой член был наполовину твердым. Сердце колотилось в груди, словно я бежал наперегонки, и я забыл о больной ране на боку и о своем отвратительном сне. Я был сосредоточен только на ней и ненасытной потребности прикоснуться к ней и трахнуть ее. Войти в нее и никогда не выходить. Она была в моих венах лихорадкой, навязчивой идеей, которую я не был уверен, что когда-нибудь преодолею.

Я должен был получить ее как можно скорее, иначе я сойду с ума.

Накинув хлопковый халат, она подошла и протянула мне свою одежду. — Вот. Для твоих коленей. — наклонила подбородок к выпуклости в моих брюках.

Я развел руки, но не сделал никакого движения, чтобы взять одежду. — Положи их, — мягко приказал я, не в силах сдержаться.

У нее перехватило дыхание, и она облизнула губы. Ее взгляд метнулся к моей промежности, где мой член настойчиво упирался в молнию. На секунду я подумал, что она собирается подыграть мне, что она наклонится и положит одежду на мой пах, и, возможно, при этом коснется рукой моего члена.

Вместо этого она отвернулась и бросила сверток мне на колени, не заботясь о том, что он упадет на пол.

Я был слегка разочарован, но по большей части доволен ее реакцией. От меня у нее не было иммунитета.

И все же я не переставал думать о том, как все было бы по-другому, если бы я с ней не облажался. Мы могли быть вместе на каждом приеме, подшучивать и смеяться в ожидании врача. Она сидела бы у меня на коленях и целовала меня, а я рассказывал ей, с каким нетерпением жду встречи с нашим ребенком, но при этом беспокоился о своей способности обеспечить их безопасность.

Я не переживу, если потеряю кого-то еще.

Франческа запрыгнула на смотровой стол. — Не говори ни слова, Фаусто. Ты здесь только в качестве наблюдателя. Я не хочу, чтобы ты кидался своим авторитетом мафиозного босса на моего врача.

Еще приказы?

Мой член дернулся от ее дерзости. Хотя я страстно желал взять ее на колени и отшлепать ее по заднице, я поднял ладони. — Ты даже не узнаешь, что я здесь, dolcezza.

Глава девять

Фаусто

Это, должна быть, прекрасная Франческа, — воскликнул мой кузен Тони, выходя вперед. Он поцеловал Франческу в обе щеки: – Ты такая красивая, как мне говорили.

– Спасибо, — сказала она, затем посмотрела на меня в поисках объяснений.

Мы как раз приехали в один из ресторанов, которым я владел в Сидерно, после приема у акушера. Мне не нравилось, что она худая, и врач выразил беспокойство по поводу того, что Франческа потеряла вес. Хотя ребенок был в полном порядке, врач посоветовал Франческе есть больше, все, что она сможет вместить. Поэтому я решил пригласить ее на обед, а также пригласил Тони, чтобы обсудить дела. Он уже несколько месяцев добивался от меня личной встречи. Два зайца, один камень.

– Знакомься, это Антонио, мой двоюродный брат, — сказал я. – Он занимается многими моими бизнесами вместо меня.

– Называй меня Тони, — сказал мой двоюродный брат. – Зио Тони, если угодно.

Я выдвинул для нее стул, и она села. — Ты очень хорошо говоришь по-английски, — сказала она Тони.

– Я вырос в пригороде Коннектикута, когда мне было двенадцать лет. Потом моя мама перевезла нас обратно в Сидерно, и я познакомился со своими итальянскими кузенами.

– А, понятно.

– Я был приятно удивлен, что он согласился встретиться лично сегодня. — Тони жестом указал на меня, все еще разговаривая с Франческой. – Несомненно, это благодаря твоему влиянию.