– О, вряд ли это моя заслуга, — сказала она, когда официант раздал меню.

– Фаусто всегда поступает так, как ему вздумается.

Я попытался скрыть улыбку. — Этим утром Франческа была на приеме у своего акушера. Мы пришли сюда сразу после этого.

Она заерзала на своем сиденье, несомненно, разъяренная тем, что я упомянул о беременности. Но бесполезно было скрывать это. Слух о моем присутствии в кабинете врача распространился бы по всему Сидерно к заходу солнца. Кроме того, Тони был семьей. Он был достоин услышать это от меня.

– О, это прекрасная новость! — воскликнул Тони и наклонился вперед, чтобы хлопнуть меня по плечу. – Complementi, cugino (перев. с итал. Это комплимент, мой кузен)!

Франческа закатила глаза, затем подняла руку, чтобы привлечь внимание официанта. Когда он появился, она сказала: — Мне тирамису и пирожное с франжипаном.

– Нет. — Затем я дал официанту длинный список того, что нужно принести на стол. Сначала она должна была есть нормалную еду с витаминами и минералами.

– Ты просто невозможен, — сказала она, когда официант ушел.

Облокотившись на спинку ее стула, я наклонился к ней. — На десерт ты можешь взять все, что пожелаешь, не так ли? А курицу я намеренно не заказывал.

Ее губы приоткрылись, а на щеках и горле появился румянец. — Хорошо.

Довольный, я выпрямился. – Теперь мы должны обсудить дела, — сказал я ей. – Надеюсь, ты не возражаешь.

– Да, прости нас, Франческа, — добавил Тони. – В последнее время он был слишком рассеянным, хотя теперь я понимаю, почему.

– О, он отвлекался не из-за ребенка. Это произошло потому, что он отослал меня, а потом меня похитили. — Она посмотрела на меня равнодушным взглядом, который не обманул меня ни на секунду. – Верно, paparino?

Во мне закипала ярость, хотя я знал, что она пытается отомстить мне за то, что я забрал у нее десерт и пошел на прием к врачу. Я прикоснулся губами к ее уху и прошептал: — Я счастлив, что тебе лучше, piccola monella (перев. с итал. маленькая шалунья). Я беспокоился, что тебе понадобится больше времени на восстановление. Я смотрю теперь это не так.

Франческа промолчала, вместо этого потянувшись за куском хлеба из корзины на столе. Пока она ела, мы с Тони обсуждали различные вопросы, которые я игнорировал в последний месяц.

Обед затянулся, и я исподтишка рассматривал, как Франческа наслаждается нокли, когда Тони толкнул меня в руку.

– Ты слушаешь? — спросил Тони. – Я понимаю, что она красивая, но, я же не настолько скучный.

Я хмуро посмотрел на него, хотя был раздражен на самого себя. Мне следовало быть внимательнее. — Я слышал. На медиаконгломерат нашелся покупатель, а ты хочешь продать. Так продавай.

–Нет, Фаусто, — сказала Франческа, откусывая еще кусочек нокли. – Он хочет разделить медиаконгломерат на части и сформировать две компании. Менее прибыльная половина будет продана.

Тони протянул к ней руку, как бы говоря: — По крайней мере, хоть кто-то обратил на это внимание. — Я проигнорировал его и сосредоточился на своей женщине. – Ты думаешь, это хорошая идея?

Она подняла плечо. — Нужно будет узнать, за что каждая половина компании отвечает.

– Прибыльная половина, - объяснил Тони, — будет заниматься сбором данных для рекламодателей через социальные сети, приложения для знакомств и онлайн-магазины. Часть которую я хотел бы продать, - это телевидение и печатные издания.

– Поскольку доходы от рекламы снизились, — добавил я, чтобы убедиться, что она поняла.

– Все сейчас смотрят потоковые каналы и получают новости через приложения.

– Верно, но если последние несколько лет и продемонстрировали нам что-то, то только то, что каждый, кто контролирует поток информации, имеет наибольшую власть. Поэтому люди поверят чему угодно.

Мы с Тони обменялись взглядами. Это была правда. — Так что, вместо этого продать добычу данных? — спросил я.

– Это было бы ошибкой, — сказал Тони. – Потенциал дохода невероятен.

Франческа отложила вилку и потянулась за газированной водой. — Вы должны разделить компании, но сохранить обе. Переименуйте компанию по сбору данных, но так, чтобы никто не ассоциировал ее со СМИ. Людям не нравится думать, что за ними шпионят их компьютеры. Несколько лет назад был большой скандал, когда один из сайтов социальных сетей занимался этим.

– Это было? — спросил Тони. – Я не помню.

– Ага. Все удаляли свои аккаунты. Тот сайт был в основном для пожилых людей. Как Фаусто.

Не задумываясь, я провел костяшками пальцев по мягкой коже ее предплечья. — Древний, значит.

Замерев, она уставилась на то место, где я прикасался к ней. Однако она не отстранилась, не сразу. Я воспользовался этим, нежно лаская ее, не беспокоясь о том, что Тони находится через стол. В конце концов, она сдвинулась и переместилась из зоны моей досягаемости.

Ее руки оказались на коленях, пальцы сцепились в узел.

– Значит, мы приняли решение, да? — спросил Тони.

– Да, и Франческа выберет название для новой компании.

Она моргнула мне. — Я?

– Это справедливо, ведь ты помогла принять решение.

Ее рот растянулся в широкой ухмылке, прежде чем она смогла сдержать себя. Ее вид удовольствия поразил меня, как удар в солнечное сплетение, и мне пришлось сдерживать себя, чтобы не наклониться и не поцеловать ее. Я хотел ощутить вкус ее радости, утонуть в ее счастье. Я тосковал по тому, чтобы раствориться в ней, в единственной женщине, которая смела враждовать и бороться со мной на каждом шагу.

Мгновение прошло, и она отступила, ее маска снова была на месте до конца застолья. Мы с Тони перешли к хедж-фонду, который он вел, а также к недвижимости. Легальная сторона империи Раваццани, разработка стратегий на основе цифр и данных доставляли мне удовольствие. Если бы меня не тянуло к крови и насилию, я мог бы быть счастлив в качестве инвестиционного банкира или генерального директора.

Тони прочистил горло и наклонился. — Рав, твоя бывшая подруга обратилась с просьбой по поводу дома.

Я отвлекся, наблюдая, как Франческа слизывает тирамису с ложки. — Подруга?

– Катарина, — неохотно сказал он, имея в виду мою предыдущую mantenuta (перев. с итал. любовница).

Франческа остановилась, ложка была на полпути ко рту. — А что с ней?

Сейчас это уже не скрыть. Я махнул рукой, показывая, что Тони должен все объяснить.

Моя кузен бросил на меня извиняющийся взгляд, а затем сказал: – Она решила продать дом в Портофино.

Я усмехнулся. — Мы уже оформили документы? Она еще даже не владеет им, а уже пытается быстро заработать евро.

– Вот почему ей нужна наша помощь. Я хотел сначала посоветоваться с тобой сначала.

– Разве есть причина не позволить ей продать его? — спросила Франческа, обратив свое внимание на меня.

Я пожал плечами, негодуя, что наш день был испорчен этим неприятным разговором. Я не хотел, чтобы Франческа помнила о женщинах из моего прошлого.

– Помимо ее ужасающего чувства жадности? Нет.

– Ты не можешь винить ее, Фаусто, — сказала она, ее голос был спокоен. – Вы оба пошли на это соглашение с широко открытыми глазами. Не осуждайте ее за то, что она использовала его в своих интересах теперь, когда она сама по себе.

Моя добросердечная dolcezza (перев. с итал. милая). Именно этой ее стороны мне не хватало больше всего, именно она заботилась о своих сестрах. Она настаивала на спасении ягнят. Женщина, которая отстаивала моего сына, несмотря на то, что это стоило ей всего.

Dio cane (прим. от. редакт. Традиционный способ поклясться богом, довольно распространенный на северо-северо-востоке Италии. перев. с итал. бог-собака, собачий бог), я поклонялся ей.

Приподняв ее руку ко рту, я поцеловал внутреннюю сторону ее запястья.

– Пусть Катарина продаст дом, — сказал я Тони, не сводя взгляда с Франчески.

У нее участилось дыхание, и она облизнула губы. Я не мог сказать, о чем она думает, но ее опущенные веки дали мне хорошую идею. Если бы здесь не было Тони, я бы поинтересовался, не намокли ли ее трусики. Пожалуй, я бы даже проверил сам.