Двигаясь позади меня, он капнул жидкость в мою щель и массирующими движениями ввел ее в мою дырочку. — Я хочу, чтобы ты оседлала меня. Я хочу видеть твое лицо, когда я снова буду пользоваться твоей задницей.

Фаусто расположился на кровати, лежа на спине, затем приподнял меня над собой, пока я не оказалась на его бедрах. Приблизив меня к своему лицу, он крепко поцеловал меня, его язык проник в мой рот и дал мне почувствовать вкус его отчаяния. Кончики его пальцев исследовали тугое кольцо мышц, разглаживая, массируя, открывая меня. В нетерпении я крутила бедрами, перетаскивая бугорок по его стволу.

– Так нуждаешься, — пробормотал он мне в рот, когда я застонала. – Не волнуйся, малыш. Я собираюсь наполнить тебя.

Его пальцы скользнули внутрь, но там было только давление. Казалось, что болевые рецепторы в моем теле в данный момент находятся в отпуске, а центр удовольствия в моем мозгу уверенно руководит. Он медленно двигал рукой, расширяя меня, в то время как его рот оставался требовательным. Я с радостью приняла это, позволяя ему использовать меня. Я всегда буду его puttanella (перев. с итал. любовницей), даже с кольцом на пальце.

Он прервался и схватил меня за бедра. — Вставай, piccolina (перев. с итал. малыш). Возьми меня внутрь.

Я уперлась одной рукой в его живот, а другой взяла его толстый член, расположив его у своего заднего прохода. Его теплая кожа была гладкой и твердой, и я начала надавливать, шипя, когда головка проскользнула внутрь. Он откинул голову назад, выражение его лица было почти одичавшим в своей интенсивности, и мне нравилось наблюдать за тем, как этот сильный мужчина разрушается от моего тела. От нашей связи. Я опустилась еще немного, давая себе время привыкнуть, а затем продолжила, продолжая двигаться непрерывно, и все это время большая грудь Фаусто вздымалась. Кончики его пальцев погрузились в мою кожу, надавливая на кости бедер, и я знала, что завтра у меня там будут синяки.

Эта мысль послала удар возбуждения по моей серединке, и я опустила бедра вниз, встречаясь с его тазом. Господи, это было так приятно, моя больная задница терлась о его грубую кожу. От ширины его тела я раскрылась, и я задыхалась, наслаждаясь тем, как он переполняет меня. Люблю его, и все тут. — Малыш, — прошептала я, надеясь, что он понял.

Он понял. Конечно, он знал. Никто не мог читать меня лучше, чем Фаусто.

Он обхватил мою грудь обеими руками, пощипывая соски. — Скажи мне, красавица. Оседлай меня и скажи мне. Ничего не скрывай от меня.

Тогда я начала двигаться, медленно вращая бедрами, втягивая и вытягивая его ствол из своей задницы, все это время наблюдая за его лицом. Его глаза пылали жаром, пробегая по моему телу, на его чертах была запечатлена одержимость, и я позволила словам вырваться наружу. — Ti amo, bello (перев. с итал. я люблю тебя, красивый).

Его реакция была мгновенной. Подхватив меня на свои большие руки, он наклонился и притянул меня к себе, чтобы поцеловать. Затем он уперся ногами в матрас и начал вбиваться в меня, его тело поднималось вверх короткими толчками, от которых мои сиськи подпрыгивали вверх и вниз. Его руки поддерживали мои бедра, наши тела напрягались и работали вместе. Точка, в которую он ударял глубоко внутри меня, посылала искры вниз по моим ногам, вдоль позвоночника, посылая меня все выше и выше.

Когда я начала дрожать, он сказал: — Твой клитор, dolcezza (перев. с итал. милая). Поиграй с ним и заставь себя кончить. Прямо сейчас.

Я не стала ему отвечать. Моя рука просунулась между ног, и я стала тереть свою набухшую плоть, отчаянно желая разрядки. Освобождение было мгновенным, волна цвета и света взорвалась за моими глазами. Мои мышцы сжались вокруг него, сжимаясь, и я услышала, как Фаусто застонал, когда его движения стали нескоординированными. Затем он прижал меня к себе, выгнув спину, его член пульсировал в моей заднице, горячими струями заполняя меня. Господи, он был чертовски сексуальным.

И он был моим.

– Madre di Dio (перев. с итал. матерь божья), — задыхался он. – Я не ожидал, что ты это скажешь. — Он потянул меня вниз, чтобы я легла на него сверху, и обхватил меня руками, его член все еще был погружен в мой зад. Он поцеловал меня в макушку. – Я не заслуживаю тебя, любимая.

Я взглянула на сверкающее кольцо на левой руке, массивное украшение, доставшееся мне от его матери. Сказанное было правдой, я действительно любила его. С того самого дня, когда он сказал, что я могу оставить себе Ламборджини, я в него влюбилась. Возможно, даже раньше. Он нравился мне своей темнотой, своей жестокостью, которая едва сдерживалась. Он был наиболее влиятельным человеком в Европе, более состоятельным, чем король, и он трахал меня так, как не сможет никогда насытиться.

Я склонила голову, чтобы встретиться с его глазами. — Я тебя люблю, но если снова разобьешь мое сердце, я вырву твое из груди и скормлю его твоим свиньям.

Выражение его лица сказало мне, что ему понравились мои слова. — Вот моя кровожадная королева. — Он осторожно снял меня со своей размягчающейся эрекции и перевернул на спину. Его рука прижалась к моему лицу. – Ты - все для меня. Я пытался выжить без тебя, но не смог. Что бы ни случилось, я всегда буду любить тебя. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной, пока я не испущу свой последний вздох.

Мое сердце сильно забилось, когда моя грудь расширилась от эмоций. — Я никогда не думала, когда ты накачал меня наркотиками и тащил за собой в Италию, что я выйду за тебя замуж.

– Я могу быть очень убедительным, когда чего-то хочу. — Он прижал быстрый поцелуй к моим губам. – Кстати говоря, я хочу жениться как можно скорее.

Я закатила глаза и оттолкнула его от себя. Уступи этому мужчине хоть дюйм... — Помедленнее, Раваццани. — Я поднялась на ноги и направилась в душ. – Я знаю, что у нас будет свадьба по залету и все такое, но дай мне минуту, чтобы отдышаться.

Он подошел ко мне сзади и шлепнул меня по заднице. — Это тебе за твой дерзкий рот, monella (перев. с итал. паршивка). Иди в душ, и я посмотрю, смогу ли я убедить тебя.

Глава восемнадцать

Франческа

Фаусто все еще был в душе, а я проголодалась.

Беременность и трах с этим мужчиной выбили из меня все силы. Накинув халат, я вышла из нашей спальни. Где-нибудь в холодильнике должны были остаться остатки макарон.

Спустившись по лестнице, я услышала спор из другого крыла. Судя по звуку, это были Джиа и Эмма. Господи, эти двое ссорились - меньше всего, что мне сейчас было нужно. Я поспешила к спальне Эммы и распахнула дверь.

Они сразу же вскочили и повернулись ко мне. Но тишина не продлилась долго, и они обе начали говорить одновременно. Вскинув руку, я прервала их и шикнула: — Потише, пожалуйста.

Эмма пролепетала: — Фрэнки...

– Молчи, — приказала Джиа своей сестре.

Я вдохнула и медленно выдохнула. — Что с вами двумя происходит?

– Мне нужно с тобой поговорить, — сказала Эмма, выражение ее лица было обеспокоенным.

– О чем? Что случилось?

– Ничего, — сказала Джиа.

– Мы видели, что было внизу, — сказала Эмма.

Джиа выругалась, но я все еще была в замешательстве. — Где внизу? — О чем, черт возьми, они говорили?

Джиа бросила на Эмму взгляд, от которого мог бы засохнуть весь виноградник. — Ничего страшного, Фрэнки. Мы просто заглянули в подземелье.

Моя челюсть упала, мой кайф после оргазма испарился. — Какого хрена? Я говорила, что вниз нельзя. Как это у вас получилось?

Эмма сложила руки на груди и посмотрела на Джию, делая их двойное слияние разума, когда они беззвучно говорили друг с другом.

– Мы знали, что ты не хочешь туда идти, и не хотели тебя заставлять. — Джиа села на кровать и пожала плечами. – Так что мы просто решили, что попросим Джулио взять нас.

– И он согласился?

– Джиа сказала Джулио, о том, что ты разрешила, — категорично заявила Эмма.

– Какого хрена? Я не могу поверить, чтобы ты так ему врала.