«Ну конечно, ей неловко!», — думала Эменгар. — «Поймали за руку».

Следовало всё обдумать, отдышаться и настроиться на поиски мужа и дочери. Если они живы ещё, конечно. С Кайрой решено. С этой поры её не существует ни для кого в этой семье.

А может и в мире… Эменгар поймала себя на мысли: исчезни Кайра навсегда, было бы лучше. Деньги могут многое. Осталось найти выродка, который исполнит приказ.

Шум крыльев заставил хозяйку замка броситься к окну, с надеждой взирая на дракона, приземляющегося на поляне. Она так мечтала, чтобы это был Осберт, Ави или Эверилл. Но дракон был не узнаваем.

Человеческая ипостась так же не была знакома Эменгар, и она быстро пересекла холл, выбегая на крыльцо, чтобы узнать цель визита прибывшего.

Дракон в форме слегка поклонился, приветствуя леди, а за спиной у Эменгар появилась Оресия, боясь, что известия касаются её лично.

— Эйра, я не с лучшими новостями, — произнёс молодой дракон. — Мне поручено вам сказать, что армия генерала Умберта Крайли потерпела сокрушительное поражение рядом с горой Ничелагойя. Часть солдат убиты…

Эменгар пошатнулась, хватаясь за холодную стену родного замка, и почувствовала поддержку сзади. Оресия осторожно упёрла ладони в её бока.

Убиты! Она понимала, что на войне драконы часто гибнут. Но это другие! С её сыном не могло произойти ничего ужасного!

— Капрал Бейль пропал без вести, — закончил военный, и Эменгар казалось, будто небеса обрушили на неё весь гнев.

Альф сидел за столом, смотря на седовласую женщину. Узнать в ней мать было немыслимо по двум причинам. Он совершенно не помнил ту, что дала жизнь дважды: при родах и спасая его от рук Норальфа. К тому же время, проведённое в подземелье, пошло не на пользу Эйвли. Её волосы потускнели, кожа покрылась болячками и морщинами, зрение перестало подчиняться. Но память осталась прежней.

День ото дня она вызвала к богам, чтобы избавили её от мучений. Дабы даровали смерть и свободу, но они будто готовили ей иную участь.

Поначалу Эйвли мечтала, что однажды сыновья разыщут её. Но слышала о злодеяниях Найла и оплакивала его рождение. Если бы она только могла знать, что принесёт в этот мир её плоть и кровь.

Охранники говорили не так часто, как хотелось бы. Порой сюда бросали новых пленников, которые знали о новостях сверху куда больше нижних.

Кого-то забирали, чтобы больше никогда не вернуть. Вряд ли пленникам даровали свободу, оставалось надеяться на то, что смерть была быстрой.

Эйвли привели в порядок, насколько это было возможно. Слуги отмыли её, долго распутывали свалившиеся волосы, часть из которых пришлось отрезать. Облачить в подобающий императорской особе наряд не смогли. Она наотрез отказалась надевать вычурное платье, которое раньше обрамляло её красоту. Теперь же на старухе оно казалось бы насмешкой и привлекало лишнее внимание к той, кто хотел оставаться призраком.

Эйвли скользила пальцами по лучшему шёлку Эльдиона, который был любимым материалом в её прошлой жизни, и грустная улыбка исказила её лицо. Она выпросила простое платье прислуги и спустилась, ведомая девочкой-слугой. Зрение было утеряно не до конца, и Альф послал за лучшими лекарем, который покинул дворец, как только Найл пришёл к власти, не пожелав ему служить. Хорошо, что добраться до Авинора Найл не успел, и тот скрывался где-то в городских катакомбах, принимая больных эльфов в полутьме.

— Тебе не обязательно ничего говорить, — нарушила первой молчание Эйвли, понимая: несмотря на родство, они чужие друг другу. Слишком много времени прошло, чтобы связь сохранилась.

— Сперва, стоит поблагодарить за моё спасение, если бы не ты, я, возможно, повторил бы судьбу брата.

— Твоё сердце не очерствело за годы, — будто чувствовала она ранимую душу своего сына.

— Всё благодаря семье, воспитавшей меня.

Он хотел добавить и Ави, вспоминая о ней, но промолчал. Он обязательно познакомит мать с возлюбленной, когда разыщет её.

Кариолф разослал всех имеющихся солдат на поиски драконицы. Альф был намерен отправиться сам, но кто знает, в какой стороне искать Найла. Он мог уйти на Север, чтобы попытать счастья у драконов, тем более с ним была одна из представительниц Аскарда. Или же на запад, обитель орков и гоблинов, которым мог обещать часть Эльдиона при поддержке. Или же на юг, в земли Фейри, чтобы окончательно сбить со следа.

Кариолф убедил его, что следует ждать здесь, и как только будут новости, сразу же лететь стремглав в нужном направлении. Иначе можно потерять драгоценное время.

— Как тебе удалось отправить меня за Мерцающую стену? — спросил Альф у матери, думая об Авилине. Пока он здесь, она где-то с Найлом, и кто знает, что этот негодяй сделает с милой Линой.

— Прежде, между нашими империями не было преград. Когда правил твой отец, эльфы и драконы могли пересекать границу. Стена возникла куда позже, — скрежетал незнакомый голос.

Альф был слишком мал, чтобы запомнить хоть что-то о своей семье, потому приходилось верить, что перед ним его мать.

Портреты были сожжены, и те, кто прежде никогда не видел Эйвли, не могли узнать её… Но Рейма была уверена: это она.

— Мне помогли солдаты добраться до границы, но преследователи были слишком близко, потому пришлось принять решение спрятать тебя. Они бы не оставили нас в покое, а потому одному из воинов был отдан приказ перенести тебя в земли драконов и защищать до последнего.

Он ослушался. Оставив ребёнка, он вернулся, чтобы защищать честь своей императрицы, и погиб от руки одного из Эльфов Норальфа.

О том, что меня заточили в подземелье, он никому не говорил. Возможно, боялся, что найдутся те немногие, кто захотят вызволить меня оттуда.

— Но почему он сохранил тебе жизнь? — не понимал Альф.

Она слишком долго молчала, будто ждала, что сын сам догадается.

За дверьми послышались голоса, и дверь сотряслась от ударов. Альф резко обернулся, пытаясь понять, что происходит, когда внутрь ворвались несколько девиц в бальных платьях.

— Мы приехали сюда издалека, — заявила одна из них. — Чтобы попытать счастья стать императрицей.

— Да, — согласно поддакнула вторая.

— Тот, кто затеял это, бежал, — пытался вразумить их один из солдат.

— Но император здесь, — хищно улыбнулась эльфийка, смотря на Альфа. — Пусть и другой. Так что пусть закончит начатое братом.

У Альфа сжались внутренности, и он с удивлением уставился на Леотарда, пробирающегося сквозь толпу эльфиек.

— Предлагаю принять их, прежде чем они разнесут твой замок.

— Но Ави…

— Я знаю, мы что-нибудь придумаем, — шепнул ему Лео.

Капюшон норовил упасть, но Найл сумел вывернулся, подныривая под широкоплечего эльфа.

— Это не гостеприимно, Ролан, — пожурил его, используя магию, и парень тут же рухнул на колени, придавливаемый мощным порывом ветра. Наконец, в дверях показался старик, и Найл небрежно отодвинул его в сторону, проходя в неприглядный дом. Бросил взгляд на потолок, пропускающий свет в одной из его частей, а потом перевёл глаза на зашарканный деревянный пол.

Он видел бедность. Она бывает разной. В основном такой. Но есть и другая, благородная что ли. Когда у эльфа нет за душой ни гроша, но место, где он живёт, можно назвать домом. Здесь же был какой-то хлев. Четыре стены и прохудившаяся кровля, которая того и гляди обвалится в любое время.

— Надеюсь, ты помнишь, что задолжал мне услугу, — Найл остановился в месте, куда не падал дневной свет. Ни то, чтобы Диокроаль никогда не видел его лица, он просто не хотел лишний раз напоминать, как выглядит. К тому же, если старику станут задавать вопросы, тот с уверенностью может ответить, не солгав. Что не видел императора.

Ролану удалось подняться с места, но Найл остановил его.

— Пожалуй, тебе лучше погулять, — одним взмахом руки он закрыл дверь прямо перед лицом парня, и повернулся к Дикроалю. — Мне нужна твоя помощь.