Ильмаррион запнулся на секунду. Казалось, он не только углядел улыбочку на лице Сарефа, но и прекрасно осознавал её причину. Сареф с вызовом промолчал и посмотрел на главу драконов, готовясь ответить на его выпад, но Ильмаррион, на удивление, промолчал. Не получив повода давить, Сареф нехотя сменил тему:

— И что из всего этого следует? Что вашим ученикам могу предложить я?

— Во-первых — с тобой у нас уникальная ситуация. Ты — носитель хилереми, и даже в тренировочных поединках ученики могли бы многое почерпнуть и от тебя, и от твоего… Хима, — чуть запнувшись, сказал Ильмаррион, — думаю, ты сам знаешь, что практика — это лучшее обучение, и всего один поединок с носителем хилереми даст ученику больше, чем пачка опостылевших конспектов. И, во-вторых, ты зря стесняешься своего возраста. Напротив, Сареф, твоими достижениями нужно гордиться. Это даже хорошо, что ты молод. Своим видом ты ясно дашь понять ученикам, что даже в таком возрасте уже можно многого добиться. Если проявить должные старания и усердие. И тот факт, что ты… в некотором роде, представитель противоположного лагеря, только усилит этот эффект. Гордость и соперничество тоже вполне могут взять верх и дать ученикам огромную мотивацию учиться. Ведь если условный ученик Зинтерры смог достичь таких высот — то почему этого не может достичь ученик клана Айон?

— А как же кровь Чёрного Молоха? — не удержавшись, съязвил Сареф, — значит, покидать клан Айон мне слишком опасно, кровь может взбунтоваться и дать негативные эффекты? А проводить поединки с учениками, половина из которых — наследники знатных Домов, значит, безопасно?

— До тех пор, пока ты находишься на территории поместья — ты находишься под постоянным контролем его хранителя, — ответил Ильмаррион, — даже если с тобой что-то и случится во время поединка — он успеет на это среагировать. Не говоря уже о том, что здесь, на территории поместья, все жизни и все смерти находится в моих руках, и никто не умрёт без моего на то разрешения.

— В общем, — поспешно сказал Ильмаррион, пока Сареф не выдал очередной неудобный вопрос, — ты просто об этом подумай. Даже если ты согласишься — с завтрашнего дня тебе никого тренировать не надо. Через 2 недели будет день зимнего солнцестояния, и все ученики на праздники разъедутся по домам. Поэтому раньше, чем через месяц всё равно ничего не случится. Хотя, конечно, чем раньше ты дашь ответ — тем будет лучше. Если согласишься — то ученики дома смогут поговорить об этом с родителями, и те за время праздников обдумают это в спокойной домашней обстановке вместо того, чтобы в первый же день орать у меня в кабинете.

Больше Ильмаррион ничего не сказал, лишь щёлкнул пальцами, вызывая в кабинет Энгрея. Но Сарефу и не требовались лишние слова. И без того было понятно, что все возможные послабления в виде возможности увидеться со своими друзьями или съездить хотя бы в какой-то город в драконьем клане, чтобы сменить опостылевшую картинку перед глазами, напрямую зависит от ответа Сарефа на это предложение…

В тот же день Сареф сидел в темнице у Махиаса. Дракон теперь уже узнавал его, явно скучал по нему и радовался, когда Сареф приходил. Мало того, теперь он допускал, чтобы Сареф садился рядом с ним (когда это случилось в первый раз, Энгрей заявил ему, что хоть одна полученная рана в этих темницах станет поводом навсегда прекратить эти бессмысленные свидания). При этом дракон укладывал ему голову на колени и дремал, а Сареф поглаживал его и тихо рассказывал ему что-то. Сареф мог даже повторяться — дремлющий дракон лишь требовал, чтобы он хоть что-то говорил.

— А помнишь, — тихо говорил Сареф, поглаживая дракона по носу, — как ты учил меня отражать молнии? Я ведь и понятия не имел, что могу такое делать. А ты взял и научил меня… А, помнишь, как мы гостили в поместье Ондеро. Бреннер тогда постоянно хотел себе плётку, кожаную, хорошую, кланового качества. Небось, до сих пор с ней по борделям бегает. Или не бегает… Как он там сейчас, интересно. Женился? Может, теперь, когда у него появился свой дом, свои деньги… может, и невеста подходящая ему найдётся. А помнишь, как мы на Кладбищенского Чемпиона ходили? С Вильгельмом. И та дрянь, с которой вы сражались… ты ведь тогда с Химом поладил. Действовали сообща, слаженно. Ты был прекрасным другом, Махиас. Ты никогда меня не подводил. И твоя мама… она бы гордилась тобой. Листушек… листушек ласковый…

Внезапно в этот момент дракон дёрнулся во сне. Потом ещё раз. И ещё раз. Сареф испуганно отскочил. Такого с Махиасом никогда не было. Может быть, у него припадок? Сареф вызвал было Системное окно, чтобы использовать Власть Жизни… вот только через него же он видел, что у Махиаса полный запас здоровья, и умение ему ничем не поможет. Но что тогда было делать? Звать на помощь?

А самого Махиаса, тем временем, охватило синее сияние, и он начал уменьшаться. И только теперь до Сарефа дошло. Он… наконец-то приходит в себя! Сияние становилось всё ярче, ещё мгновение… и вот на каменном полу Махиас лежит уже в своём человеческом облике. Как видно, его человеческая ипостась тоже оказалась подвержена времени, потому что у Махиаса выросла густая борода на лице, длинные волосы, которые он всегда заплетал в аккуратную косу, нечёсаными прядями разметались во все стороны, а от одежды шёл хоть и слабый, но вполне ощущаемый запах.

Махиас закашлялся и попытался встать. Сареф, подойдя к дракону, помог ему. Тот, схватившись за протянутую руку, смог подняться на колени.

— Что… где я?

— В поместье клана Айон, — ответил Сареф.

— Са… Сареф? А ты что здесь делаешь? Тебе нельзя здесь быть! Это опасно, как ты сюда проник? Я должен тебя отсюда вывести, должен…

Но больше он ничего не успел сказать. Дверь в его темницу открылась, и в неё вошла Вивиен Вааг в сопровождении Энгрея и Кириана.

— В сторону! — приказала она Сарефу. Тот послушно отошёл к стене. Сареф не знал, по какому протоколу принято действовать в таких случаях, и потому разумно было не путаться под ногами.

Тем временем Энгрей и Кириан подошли к Махиасу и, взяв его под руки, рывком подняли на ноги. Вивиен дала что-то понюхать Махиасу, и тот, сделав вдох, закашлялся. Однако после этого он смог сам встать на ноги, и теперь агьялтовцы больше поддерживали его, не позволяя потерять равновесие. Вивиен же достала из кармана стопку каких-то карточек. Выдернув одну, она ткнула её в лицо Махиасу:

— Что здесь изображено?

Сареф, который стоял со стороны Махиаса, видел, что белая бумажка была совершенно пустой. Тем не менее, Махиас поднял голову, взглянул на карточку и отчётливо прошептал:

— Две жабы на скамье…

— На этой? — Вивиен выхватила вторую карточку и показала её Махиасу.

— Крыса в платье, — ответил дракон. На карточках по-прежнему ничего не было изображено, и Сареф не понимал, как Махиас озвучивает эти картинки. Может, они зачарованы каким-то специальным способом для членов клана Айон? Но что даёт эта проверка? Махиас пришёл в себя, ему нужны помощь и забота, а не эти дурацкие проверки!

— На этой? — Вивиен достала третью карточку. Махиас снова поднял взгляд и прошептал:

— Птичка на лесенке…

— Кажется, всё в порядке, — осторожно кивнула Вивиен, — уводите. Его надо отмыть и привести в порядок. Я доложу Ильмарриону.

Кивнув девушке, Энгрей и Кириан выволокли Махиаса из темницы и утащили наверх. Вивиен же повернулась к Сарефу и улыбнулась ему.

— А ты молодец, парень. Действительно, помог ему прийти в чувство. Признаться, в какие-то моменты я думала, что он уже безнадёжен, и сорвётся со дня на день. А ты его вытянул. Неплохо.

— А что это за карточки? — спросил Сареф, — зачем… вот это было нужно?

— Это Карты Концентрации, — ответила Вивиен, взглядом указывая ему на выход из темницы, — стандартная проверка в таких случаях. Не всегда драконы приходят в себя без последствий. Иногда они приходят в себя, но их драконьи силы или гаснут, или над ними теряется контроль. Как правило, в таких случаях за драконом ведётся дополнительный присмотр. Возможно, пришедшему в себя какое-то время небезопасно принимать драконью форму.