- Это называется капельницей, она вставлена в катетер, - охотно объяснил господин Фаелан. – Думаю, во время своих путешествий вы вряд ли встречались с чем-то подобным.

Я счёл за лучшее промолчать, а мой пленитель продолжил, ободрённый и очень довольный собой:

- Сейчас подобные приспособления изготавливают лишь в Ойлеане и Эйри, и их стоимость достаточно высока, но чего ни сделаешь во имя науки! Так что не волнуйтесь, когда вы начнёте умирать, по этому гибкому шлангу прямиком в кровеносную систему поступит субстрат из плоти зверей Судий, который поддержит вас в работоспособном состоянии.

- Умирать?

Кажется, я не сумел скрыть ужас, прозвучавший в голосе, потому как господин Фаелан с едва заметной насмешкой в голосе проговорил:

- Что же делать. Наука требует жертв, но хватит терять время. Приступаем. Ассистент…

- Да? – рядом с отцом появился Пэйдин.

- Капу.

Мне в рот затолклали штуковину, больше всего напоминавшую игрушку из БДСМ-магазина, закрепили её.

- Теперь субъект не повредит зубы и не откусит язык, - буднично пояснил сыну учёный. – Никогда не пренебрегай подобным.

- Да, отец.

- Прекрасно, - он встряхнул кистями, затем сжал их и покрутил, разминая. – Приступим. Скальпель.

Мальчишка передал отцу острый блестящий металлический предмет и тот склонился надо мной.

- Прошу простить, но данную процедуру необходимо производить, когда подопытный находится в сознании. Будет больно, очень больно. Но вы справитесь, я верю.

Скальпель всё ниже и ниже опускался к моей груди.

- Разрез, - прокомментировал господин Фаелан.

А затем пришла БОЛЬ.

***

Пробуждение вышло совершенно ужасным.

Я не помнил, сколько длилась пытка. Не знал, как долго спал. Не понимал, что вообще происходит и почему я ещё жив.

Этот псих не просто вскрыл меня, точно рыбу, он один за другим вытаскивал из тела внутренние органы, весело и непринуждённо комментируя каждое действие.

Ощущения, которые я пережил, было сложно с чем-то сравнить. Даже купание в озере лавы не приносило столько страданий, и я решительно не понимал, почему до сих пор в состоянии здраво мыслить и не рехнулся.

Силы чуть-чуть восстановились, но протез и не думал отрастать заново. Кажется, мой мучитель идеально рассчитал, сколько именно плоти зверей Судий можно давать подопытному, чтобы тот не залечил раны, но не сумел прийти в себя. Я прикрыл глаза, рассчитывая обнаружить какие-нибудь резервы, могущие помочь справиться с кошмарной ситуацией, в которую угодил исключительно по собственной глупости… И ничего!

Магия едва-едва теплилась где-то на донышке, причём вся она уходила на то, чтобы защитить тело от неминуемой смерти, ведь я лежал голым на каменной плите посреди холодной камеры. Поздней осенью.

Тут едва ли набегало и десять градусов Цельсия, а значит, я непрерывно боролся с переохлаждением. И не было сомнений - господин Фаелан сделал это специально.

Я вновь открыл глаза и увидел, как вдалеке, возле лестницы, ведущей наверх, разгорается слабый, но становящийся с каждой минутой сильнее огонёк.

Обдало жаром, а кишки скрутил приступ фантомной боли.

Нет, нет, нет, нет. Только не снова!

Я дёрнулся, начал извиваться, крутиться, поддавшись животной панике. Мозги словно отшибло, их придавило невыносимым ужасом происходящего и полной безнадёгой.

Свет стал ярче, и я увидел силуэт господина Фаелана, за которым шли две фигуры, до боли напоминавшие терминатора, которого я встретил в гостях у Патрика. Маг времени ещё говорил, что это – довоенные боевые големы. Откуда тогда они тут? Что происходит?

Мучитель поравнялся с моей камерой и поднял чуть выше магический фонарь.

- Вы очнулись, это хорошо.

Левой рукой он достал свой магический диктофон и произнёс:

- Запись тридцать два от двадцать четвёртого октября две тысячи сто тридцать шестого года. Субъект пришел в себя, - он сделал паузу, посмотрел куда-то в сторону и вверх, после чего продолжил, - спустя четыре часа тридцать две минуты и шестнадцать секунд по завершению процедуры. Время произвести повторное вскрытие.

Эти слова заставили меня взвыть от ужаса и растерять остатки мужества и гордости.

- Умоляю, не надо! Прошу!

Я вопил и бился в кандалах, но с тем же успехом мог бы просить о снисхождении метель или ураган. Учёный даже не удостоил меня взглядом, он спрятал диктофон, достал из того же кармана небольшую пластинку, которую поднёс к решётке, и та бесшумно отворилась.

Два терминатора вошли внутрь, один схватил за плечи, другой – за ноги. Кандалы со щелчком раскрылись, и они, вцепившись металлическими пальцами в плоть так, что потекла кровь, а регенерация усиленно принялась латать раны, потащили меня.

Я выл, извивался, рыдал, даже обделался разок, но никому не было до этого ни малейшего дела. Психопат не глумился, ломая пленника, не пытался доминировать или ублажать свои нездоровые пристрастия. С этим, наверное, ещё можно было что-то сделать.

Нет!

Меня пленил не психопат с кучей комплексов, а учёный, поставивший перед собой невероятно важную цель, ради которой он был готов творить совершенно безумные вещи.

Меня снова принесли в операционную и разложили на знакомом столе, не обращая внимания на вопли, стоны, мольбы, угрозы и причитания.

Чтобы хоть как-то оттянуть миг неизбежной муки, я просипел:

- Зачем? Для чего всё это?

Вопрос неожиданно нашёл отклик.

Господин Фаелан, облачавшийся в хирургический халат, жестом отодвинул руку сына с ланцетом и произнёс.

- Какой хороший вопрос… Что ж, почему бы и не дать на него развёрнутый ответ?

Он сделал пару шагов назад, после чего вернулся с небольшой банкой, заполненной формалином, в которой плавал… мой глаз.

- Проблема наша носит, я бы сказал, комплексный характер. Понимаете ли, когда мой отец начал исследования, дела шли неважно. Постоянно приходилось отбиваться от народа моря, с юга приходили орды зверей Судий, зверствовали банды, всё это изрядно мешало развитию научной мысли в требуемом направлении. Тем не менее, за три года до смерти он совершил прорыв, завещав мне продолжать исследования. Результаты их вы видели, не так ли?

- Те… монстры? – просипел я, не отводя взгляда от собственного глаза.

- Именно. Я не лгал, говоря, что данная форма жизни получилась как результат скрещивания человеческого организма с материалом зверей Судий. Или, говоря проще, каждая из тварей – есть переродившийся человек, получавший на регулярной основе концентрат из крови и плазмы иноплановых форм жизни. Я сотворил послушных исполнителей, готовых сделать всё, что им прикажут, и это радовало, вот только…

Он остановился, поставил банку на стол и, взмахнув руками, продолжил:

- Вот только они все бесполезны! Тупые! Слабые! Недолговечные! Вы знали, что срок жизни первых особей составлял всего четыре года? Так вот, сейчас он увеличился до десяти, но это мало что меняет. Слишком плохой результат. Мне нужно нечто большее! Существа с регенерацией искажённых, их разрушительной мощью, пусть даже и лишённые магии. И тогда в голову пришла идея: а что если пересадить им органы искажённого? Понимаете, какая проблема, обычный человеческий организм обязательно начнёт отторгать их, невзирая на группу крови и иные параметры совместимости. Искажённый не совсем принадлежит материальному миру, а потому не может являться донором для его обитателя. Но вот мои слуги… О-о-о, эти гибриды способные пережить операцию. В теории.

Господин Фаелан замолк, обдумывая что-то одному ему понятное, после чего продолжил:

- И я предположил, что органы, напитанные магией демонов, могли бы усилить слугу, превратить его из уродливого, но слабого монстра в нечто более ценное. Полезное. Возможно, наделить даже слабой регенерацией. Впрочем, последнее придётся установить эмпирическим путём, для чего я уже произвёл пересадку органов первой группе испытуемых.