— Я не буду вести переговоры со Злом, — прошипела я.

— О, моя дорогая, ты нарушила главное правило Королевской семьи. Ты не можешь быть по-настоящему грозной Королевой, когда отдала так много частичек своего сердца. Это делает тебя слабой. Но позволь мне предложить свои условия, — он начал выходить из-за стола, взъерошивая волосы Райдера, когда проходил мимо, и я почти потеряла самообладание, моё зрение затуманилось красным при виде его рук на нём. Но он не ошибся. Мужчины в моей жизни были моей ахиллесовой пятой.

— Я оставлю твоих людей в живых. Они могут свободно, без помех, покинуть этот замок, — он сделал паузу, приближаясь ко мне, кружа вокруг, словно я добыча. — Я даже подслащу сделку. Отправлю их в другое Царство, изгоню из Неверленда. Если ты согласишься стать моей. Моя покорная Королева. Прекрасное и эффектное украшение для моей руки. Ты будешь делать, как я говорю, и они будут в безопасности и проживут долгую и счастливую жизнь, пока мы с тобой правим Вселенной. Только подумай о сыновьях, которых ты мне родишь. Сила, которой я мог бы обладать с помощью нашей объединённой магии, была бы непреодолимой, — он остановился позади меня, сделал глубокий вдох и простонал: — Ооо, какие возможности.

Я услышала шум борьбы и, обернувшись, увидела Джеймса, который удерживал Эбена.

— Не смей, блядь, прикасаться к ней! Она никогда не будет твоей. Этого, блядь, никогда не случится! — в голосе Эбена было столько злобы, сколько я никогда не слышала. Но Джеймс удержал его, не давая броситься навстречу бессмысленной смерти.

— А если я откажусь? — я старалась говорить уверенно, высоко подняв подбородок и надеясь, что мои инстинкты укажут мне правильный путь.

— Позволь мне показать, — Дориан улыбнулся, и комната передо мной превратилась в другое видение: Трипп неподвижно лежал на столе лицом вниз в луже крови. Райдер сжался в комочек в углу. Джеймс и Эбен лежали на земле в неестественных позах, покрытые кровью. Несмотря на то, что Дориан стоял у меня за спиной, в видении было видно, как он пронзает сердце Питера своим мечом, проталкивая его насквозь, пока рукоять не упёрлась в грудь. Булькающие звуки, издаваемые Питером, были настолько реальными, что я почувствовала, как из уголка моего глаза скатилась слеза.

— Это нереально. Это всего лишь один из путей. Одна из возможностей, — прорычала я.

— Верно… Но если бы мне пришлось делать ставки, я бы поставил на то, что удача благоволит нечестивым.

Я почувствовала, как Дориан подошёл ко мне сзади, его горячее дыхание коснулось моей шеи.

— Тебе не победить меня, — пропел он. — Ты можешь попытаться, но я обещаю, что, если ты это сделаешь, один или все твои люди умрут сегодня, а ты станешь моей рабыней. Разве не лучше было бы быть моей Королевой и знать, что все они выжили, чем быть моей рабыней и жить с тем фактом, что ты стоила им жизни? Ты не захочешь познать боль жизни после смерти своих родственных душ.

Его слова глубоко ранили. Эти люди с совершенными недостатками были всем, что меня волновало.

Волна вины захлестнула меня. Я была Королевой Неверленда и была готова продать всё Царство, чтобы обеспечить безопасность своих возлюбленных. Но если я доставлю их в безопасное место, то смогу подобраться к Дориану и выждать время. Я буду терпелива и позволю годам питать мою Тьму, пока мою месть нельзя будет отрицать. По крайней мере, тогда у нас будет шанс. По крайней мере, они будут живы, и, возможно, мы сможем начать заново.

И тут меня осенило. То, чего я всё это время боялась, на самом деле было моей судьбой. Я всегда знала, что потеряю их. Ничего идеального не может длиться вечно, по крайней мере, для такой, как я. Не тогда, когда Вселенная уже нарисовала мишень у меня на спине. Я знала это с самого начала и упрекала себя за то, что забыла об этом и была настолько глупа, что поверила, будто у меня действительно будет моё «долго и счастливо». Но я познала настоящую любовь и на мгновение насладилась её великолепием. Если это была цена, которую мне придётся заплатить, я могу без сожаления сказать, что оно того стоило.

— Время быстротечно, Королева Неверленда, — слова Дориана вернули меня к реальности. Я снова оказалась в бальном зале, Джеймс и Эбен стояли рядом со мной. Дориан вернулся к столу, пристально глядя на меня.

— Откуда мне знать, что ты не блефуешь? — спросила я.

— Я восхищаюсь твоим упрямством. Будет ещё интереснее, если я заставлю тебя подчиниться мне. Ты согласен, Престон? — он перевёл взгляд на Райдера.

— Да, сэр, — немедленно ответил он, но не раньше, чем в его глазах промелькнула паника.

— Престон, пожалуйста, покажи ей, что мы действительно не блефуем, — приказал Дориан, начиная ковырять ногти.

В мгновение ока Райдер убрал клинок от шеи Триппа и яростно провёл им по его груди. Трипп зашипел от боли, когда кровь хлынула из его разорванной плоти и потекла по телу.

— Нет! — слово сорвалось с моих губ, и я рванула вперёд, даже не осознав, что двигаюсь. Я почувствовала сильные руки на своей руке и, оглянувшись, обнаружила, что Джеймс удерживает меня на месте.

«Не поддавайся на его уловки, любовь моя», — слова Джеймса эхом отдавались в моей голове, перекатываясь через разделяющий нас мост. Точно так же, как А̀ло общался со мной телепатически в Пустоте, Джеймс каким-то образом выяснил, как подключиться к нашей связи и заговорить со мной. Я скрыла шок на своем лице. Не могла позволить Дориану узнать, что мы можем общаться друг с другом.

— Ты теперь мне веришь, Гвендолин? — спросил он небрежно.

— Я имела в виду, — сказала я, выпрямляясь в полный рост, — что мне нужны гарантии. Если я соглашусь, что помешает тебе отказаться от нашей сделки?

— Гвен, — прорычал Питер. — Ты не можешь этого сделать! Мы не позволим тебе этого сделать! — мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не обращать на него внимания. Я не могу позволить никому из них остановить меня.

— Я хочу, чтобы сделка была скреплена магией, — настаивала я.

— Ты заключаешь жесткую сделку, Королева Неверленда. Я люблю такое. Да будет благословенна Божество, которая действительно знает, что твоя безжалостная душа может очень хорошо удовлетворить мою собственную. Отлично. Я соглашусь с условиями. Смертельные узы. Каждый из нас будет связан этими условиями, или магия положит конец предательской стороне.

Блядь. Смертельные узы защитили бы моих мальчиков, но и заставили бы меня выполнить свою часть сделки. Это сделало бы месть практически невозможной.

— Время поджимает, Гвендолин. Пора делать свой ход, — Дориан вытащил из-за пояса украшенный драгоценными камнями кинжал и полоснул им по ладони. Сверкающий свет вырвался из его руки вместе с фиолетовой кровью, которая полилась из раны на стол. — Твоя свобода? Или твоих мальчиков?

— Гвен! Не делай этого! Мы всегда будем бороться за тебя, какую бы сделку ты ни заключила, — умолял меня Питер.

— Питер, — его имя прозвучало как рыдание. — Прости, — прошептала я.

— Ты не можешь этого сделать, Гвен, — сказал Эбен. — Это убьёт и нас тоже. Ты — наш якорь. Мы будем плыть по течению бессмысленной жизни, которую никто из нас не захочет прожить без тебя.

— Но вы будете жить! И это всё, что меня волнует, — я приняла решение и шагнула к столу. Вытащила из-за пояса кинжал и медленно провела им по ладони, чувствуя, как набирает силу моя магия.

«Скажи мне, что у тебя есть план, Гвендолин. Пообещай мне, что ты знаешь, что делаешь!» — слова Джеймса пронеслись по нашему мосту, рикошетом отдаваясь в моём сознании. В ответ я смогла только покачать головой. Вспышка его гнева была такой, словно моя душа была охвачена пламенем.

— Моя Богиня, мы найдём способ. Я умоляю тебя, пожалуйста, не… — тихо начал Трипп, даже когда клинок Райдера впился ему в горло.

— Я обещаю… я найду вас. В конце концов, я найду вас, — я сделала ещё один шаг к Дориану. — Мы встретимся там и продолжим с того места, на котором остановились.