— Джеймс, я скучала по тебе, — улыбнулась я, обвивая руками его шею. От него пахло грехом, возбуждением и невыразимыми опасностями. Я никогда не устану от этого. Пьянящая смесь мускусного аромата, морской соли и кожи будоражила мои чувства. Я чувствовала, что моё тело уже откликается на него. Этот мужчина пробудил что-то глубоко во мне.

— Ты выглядишь восхитительно, — он наклонился в мои объятия, прижимаясь губами к чувствительному месту за ухом. Он был очарователен и нежен со мной, что противоречило тому, как он вёл себя с другими. — Пойдём, я подготовил всё, чтобы мы могли полюбоваться закатом, — схватив меня за руку, он повёл меня на нос корабля. — Сми!

— Да, капитан.

Я подпрыгнула, когда Сми появился из ниоткуда. Он всегда прятался, стараясь не попадаться на глаза. Ожидая команды, как собака, изголодавшаяся по вниманию.

— Проводи Питера с корабля и проследи, чтобы он вернулся домой.

— В этом нет необходимости, — быстро возразил Питер. — Ты сказал, что я должен доставить её тебе. Я это сделал.

Я знала, что Питер всё ещё с подозрением относился к Джеймсу. Он неохотно согласился на эти отношения, но история между ними длилась столетия. Если верить книгам, это было давнее соперничество. Чтобы заставить их доверять друг другу, потребуется некоторое время.

Сми стоял на месте, широко раскрыв глаза и ожидая приказов.

— Ты никогда не говорил, что я должен оставлять её с тобой наедине, — Питер ухмыльнулся, как будто только что выиграл эпическую битву умов. — Отзови свою собаку. Я никуда не уйду.

— Питер, правда, я здесь в безопасности. Тебе не обязательно оставаться, — предприняла я слабую попытку рассеять то, что быстро становилось нестабильным.

— Я не оставлю тебя с ним наедине. По крайней мере, пока не буду уверен, что он не причинит тебе вреда.

Джеймс потянул меня себе за спину, встав между Питером и мной.

— Я заверил тебя, что со мной она будет в безопасности. Если после стольких лет моё слово для тебя ничего не значит, тогда, во что бы то ни стало, Питер, останься, — его глаза потемнели, и по лицу расползлась греховная улыбка. — Посмотри, как настоящий мужчина обращается с женщиной.

— Джеймс, — упрекнула я. Я начала задаваться вопросом, а сработает ли это вообще. Смогут ли эти двое примирится ради меня? Я не задумывалась о том, как это — любить заклятых врагов, тем более одновременно. У меня было ощущение, что этот вечер вот-вот превратится в соревнование у кого член длиннее.

— Дорогая, я просто предлагаю то, о чём он просит. Он явно думает, что ты в опасности. Позволь мальчику понаблюдать. Может быть, он чему-нибудь научится.

Я взглянула на Питера.

— Вам двоим нужно научиться доверять друг другу. Или это не сработает. Этой нелепости нужно положить конец.

— Сми, поставь дополнительную тарелку на стол. Питер присоединится ко мне и Гвендолин за ужином.

— Есть, есть, капитан, — он поспешил прочь, оставив нас троих.

— Пойдём, любимая, время никого не ждёт. Небо уже начинает краснеть от соблазна вечера, — Джеймс продолжал вести меня к носу корабля.

Питер взлетел на снасти и уселся на них, как птица. Я никогда не видела его более похожим на мальчика из сказок. Я предпочла поверить, что он пытался дать нам немного пространства, а не просто занять более выгодную позицию, чтобы наблюдать издалека.

«Весёлый Роджер» стоял на якоре лицом к берегам Неверленда. Ярко-зелёный силуэт быстро темнел. Небо окрасилось в захватывающие оттенки оранжевого и красного, когда солнце начало свой путь за вершины и долины прекрасного острова. Джеймс встал позади и, обняв меня за талию, притянул к себе.

— Неверленд прекраснее всего на закате. Она устраивает шоу, прежде чем погрузиться во тьму.

По мере того, как солнце всё глубже опускалось в цветущую ночь, облака приобрели дымчато-фиолетовый оттенок. И небо озарилось огненным светом.

— Джеймс, это самый красивый закат, который я когда-либо видела, — я была в восторге от красоты Неверленда. В этот самый момент до меня дошло, что теперь это мой дом. Я жила в своей собственной, очень реальной сказке. Если не считать проблем с Иналто и надвигающегося долга перед Костяной фейри, моя реальность действительно была лучше, чем мои мечты. На сердце у меня потеплело от этой мысли. Впервые с тех пор, как я себя помню, я с нетерпением ждала будущего.

— «Она была ослепительна было мучительно с первого взгляда оценить её красоту».

Я повернулась, чтобы посмотреть на Джеймса, потрясённая тем, что он цитирует Фицджеральда. И обнаружила, что он пристально смотрит на меня. Я почувствовала, как вспыхнули мои щёки, когда поняла, что он говорил не о закате.

— Ты читал Фицджеральда? — спросила я, пытаясь снять напряжение, нарастающее между нами.

— «Прекрасная и проклятая» кажется подходящей трагедией для такого человека, как я. Мне это очень понравилось.

— Микаэла дала мне свиток. Они сказали, что это от тебя. Я не знаю, как тебя отблагодарить. Это очень много для меня значит.

— Я знаю, как много она для тебя значит, — он протянул руку и заправил прядь волос мне за ухо. — Со свитками у тебя всегда будет прямая линия связи. Я надеюсь, это поможет облегчить боль от того, что она так далеко.

Он был прав, наличие свитков означало, что я могла быть на связи в любое время, когда захочу. Это было самое близкое к наличию мобильного телефона, что могла предоставить Неверленд, и его самоотверженный поступок не остался незамеченным.

— Спасибо, что пожертвовал своими личными средствами связи ради меня.

Джеймс обнял меня за шею и нежно притянул к себе, его губы были всего в миллиметрах от моих.

— Ради тебя, любовь моя, я бы отдал весь мир, — он прижался губами к моим, целуя с обжигающим жаром. Его язык чувственно исследовал мой с нежностью, которая заставила сердце бешено биться. Этот человек не был великим злодеем, которого, как все думали, они знали. Он был глубоким и заботливым. По крайней мере, со мной он был таким.

— Кх-км, — Питер прочистил горло.

Я и забыла, что он сидит наверху. Он никогда не видел, как мы с Джеймсом целуемся. Хотя он и согласился на мои условия, я знала, что ему будет трудно на самом деле увидеть это.

— Спроси его об обнажённой даме на носу, — самодовольно сказал он.

Я посмотрела на фигуру, вырезанную на носу «Весёлого Роджера». Красивая женщина, вытянув руку, держит горящий фонарь, освещающий волнующееся море внизу. Её пышная викторианская юбка, казалось, сливалась с носом корабля у её колен. Тонкую талию подчёркивал корсет, обрамлявший обнажённую грудь. В её красоте была печаль. В её застывшем взгляде было предупреждение. Словно сирена, манящая вас к неизбежной гибели.

Я снова посмотрела на Джеймса, мои брови поползли вверх.

— Что за история стоит за этой женщиной?

— Это история для другого раза, — его поведение изменилось. Я могла сказать, что было что-то, о чём он не хотел говорить. — Питер просто пытается подзадорить меня.

— Что такое, Крюк? Не хочешь, чтобы она знала о твоём прошлом? Боишься, что ты можешь не понравиться ей таким, какой ты есть на самом деле? — Питер с глухим стуком спрыгнул со снастей. Он мог бы мягко скользнуть вниз, но его приземление было жёстким и преднамеренным. Он провоцировал Крюка.

— Гвендолин не стоит бояться истории о моей статуе. У тебя самого в шкафу немало скелетов. Может, мне начать рассказывать о настоящем Питере Пэне? — Джеймс шагнул к Питеру, сокращая расстояние между ними и доводя напряжение почти до предела. Если я ничего не сделаю, начнётся кровавая баня.

— Хватит! — я встала между ними и оттолкнула их друг от друга. — Вам двоим нужно заключить перемирие.

Питер фыркнул и скрестил руки на груди.

— Могу я выступить парламентёром или что-то в этом роде?

Я понятия не имела, что это на самом деле означает, но где-то слышала этот термин применительно к пиратскому кодексу.

Джеймс усмехнулся.

— Не совсем так работает парламентёр, любимая.