- Так значит это из-за неё ты... – зашептала она себе под нос. – Посмотрим, посмотрим. В «Пылающем сердце» случается всякое.

Дженни улыбнулась, поправляя корсет своего широкого платья, и достала веер из рукава.

Но Айна уже не слушала арданок, как и Саир, отправившийся помогать ей с переносом вещей в комнату.

- На ужин даю полсклянки, не больше. И не смей исчезать с моих глаз, - прикрикнула Айна на стрелка и тут же добавила вполголоса. – Хорошо хоть арданки страшны как смертный грех. Надеюсь, у тебя хватит ума на них не позариться?

- Поверь, мышонок. Мы лишь как следуем набьём своё подбрюшье, да ещё посмеёмся от души. В этом ведь нет ничего криминального? Зарядимся хорошим настроением перед походом в дикие места.

- Ну, может и нет. Возможно, Тариус был прав, и это не такое уж и плохое место. – Она снова осмотрела основательное здание таверны, а потом перевела взгляд на Байлура, который за последние минуты не проронил ни слова. – Тут точно не произошло ничего необычного, пока я была внутри?

- Нет, нет, нет, - хором заорали Саир с Байлуром и вдвоём стали придерживать входную дверь для Айны.

- Что же, друг ты мой, не весел? Бороду свою повесил. Лучше б ты покуралесил.

Байлур в ответ лишь скорчил кислую мину и отхлебнул медового эля из чарки.

- Давай уже заканчивай со своим рифмоплётством, - буркнул он, таращась на сидевшего рядом Саира. – На душе и без тебя тяжко, когда только что лишился с трудом добытых золотых монет. Даже если проклятие рубашки и снялось, деньги уже не вернуть.

- Так в этом и заключается весь смысл, гном. - Стрелок закинул одну ногу на другую, прислонив спину к завешанной коврами стене алькова, в который их усадил радостный хозяин таверны «Пылающее сердце», получивший от Саира блестящую золотую монету старой чеканки. Альков был лучшим помещением внутри таверны, предназначенным для самых дорогих гостей. – Открою тебе страшную тайну, но деньги для того и существуют, чтобы на них устраивать какие-нибудь безумства. Сами по себе они скучны до безобразия. А вот во время и после безобразий...

- Много ты понимаешь в деньгах, человек! Ты никогда и не видел в глаза настоящих сокровищ. - Байлур взмахнул своей волосатой рукой, и через секунду подбежавшая к ним молоденькая официантка наполнила его чарку до краёв свежим пенистым элем. – Как сейчас помню - у нас в горах большим уважением пользовался ростовщик по имени Малур. Разнообразных умений был гном. Скопил монет целых два чулана, набитых от пола до потолка. А потолки у нас в горах не то, что в ваших кротовьих норах. Здесь даже глаза поднимать наверх стыдно. У нас, если три гнома встанут друг другу на плечи, а верхний сможет рукой достать до потолка жилища хозяина – это позор на века. Будут до конца дней говорить, что в доме головой потолок можно соскрести.

Байлур глотнул ещё эля и отломил кусок мяса с окорока, лежавшего посередине стола на огромном овальном жестяном блюде. После этого он покосился на Саира, который подозрительно притих, как будто приговаривая что-то про себя.

- Ты чего там шепчешь? – спросил гном.

- Пытаюсь сосчитать – три гнома ростом это сколько в людях или в велдирах?

- Давай ещё пошути мне тут. - Байлур громко стукнул чаркой о столешницу, от чего небольшое количество эля пролилось на белую скатерть. – Так вот. Слушай дальше. Когда Малур умер от старости...

- ...в одиночестве... покрытый паутиной...

- Ты сегодня точно нарвёшься на ярость гнома, человек. Не перебивай, пока я не договорил. Когда Малур умер, а его чуланы стали вскрывать, то ещё двух других гномов, пытавшихся сделать опись имущества, завалило монетами насмерть.

Байлур вдруг схватил весь окорок своей мозолистой рукой и жадно впился в него зубами.

- Это вся история или есть ещё более нелепое продолжение? – уточнил стрелок. – Не подскажешь, кому из них я должен посочувствовать – Малуру или тем бедняжкам, которых завалило?

Гном прожевал кусок мяса и продолжил.

- Вот это была слава на века! Чуланы полные золота и серебра! Так что помни, человек: когда гном лишается своих монет, он как будто теряет кусок своего сердца.

- Ну, надеюсь, этот пропитанный вкусным жиром окорок, а также обещанное нам танцевальное представление смогут компенсировать твои тяжёлые потери.

Гном не успел ответить, потому что перед столом возникла Айна, ушедшая незадолго до этого припудрить носик в местную уборную. Она протиснулась вдоль края стола и плюхнулась на скамейку между ними с недоверчивым выражением на лице.

- Я что-то пропустила? – спросила она, оглядывая Байлура и Саира по очереди с головы до ног.

- Ничего, что стоило бы твоего драгоценного внимания, - ухмыльнулся Саир, фыркая от удовольствия и стирая усы из пены вокруг своего рта. – Как там дела в уборной?

- Знаешь, уборные довольны скучны на события, выходящие за рамки функций, для которых они были созданы.

- Ну не скажи, - парировал Саир, который обрёл прежнее хорошее настроение к исходу дня. - Говорят, первый король Эстагарда сочинил в старости основной закон королевства, проведя весь день в уборной на судне. Его поначалу так и называли: закон судного дня.

- Не знаю насчёт уборной, а вот в таверне вовсю судачат про банду орков, не брезгающую налётами по окрестностям, - вздохнула Айна. - Приходят с севера и всегда по ночам. При этом по слухам в банде сплошные грозные бородатые дамы-орчихи. Хорошо, что мы сегодня ночуем не на улице.

За прошедшую с начала ужина склянку времени Айна почти не притронулась к еде и элю, посвятив всё своё внимание надзору за двумя непредсказуемыми членами своего отряда.

- Мне кажется, рысёнок, ты слишком игнорируешь эль сегодня, а потому говоришь сложноподчинёнными и простодоминирующими предложениями, смысл которых от меня ускользает так же, как эта обглоданная кость из рук Байлура.

Кость и вправду в этот момент выскользнула из руки гнома, станцевав громкий танец на блюде.

- А вот ты, как мне кажется, судя по заумным фразам, уже выполнил сегодняшнюю норму по элю. Поэтому, друзья, если возражений нет, предлагаю считать ужин завершённым и отправиться на боковую.

- Не думаю, что Байлур согласится уйти отсюда, не доев сочную кабанью ляжку.

Айна оглянулась на гнома, который сначала вытер ладони о скатерть, а потом протёр жирные губы рукавом рубахи.

- Ну всё, Байлур, теперь проклятие твоей рубашки окончательно снято, - не удержался Саир и заржал.

Айна с отвращением отвернулась от гнома.

- Какую ещё ляжку? Вот эту, которую он уже обглодал до кости? – она показала рукой на блестящую кость, валявшуюся перед ними на блюде.

- Ты издеваешься? – Стрелок хлопнул в ладони два раза, и из-за боковой стены к ним тут же выпорхнула всё та же молодая кудрявая официантка с двумя жестяными блюдами в руках. На одном красовался огромный окорок размером с две гномьих головы, а на другом – красиво разложенные порезанные кубиками свежие овощи вперемежку с листьями салата.

- Тут, пожалуй, соглашусь со стрелком, - пробурчал Байлур, оттесняя Айну подальше от блюда с мясом, словно опасаясь, что ногу могут внезапно утащить у него из под носа. – Один окорок – это как то несерьёзно для вечера.

Стрелок довольно кивнул головой.

- Вот видишь. А для тебя, рысёнок, я заказал вот эти милые зелёные огурчики вперемешку с травкой. Чтобы за время нашего пути твоё теловычитание ненароком не исправилось на телосложение, как у Байлура. Такой как сейчас ты мне больше нравишься.

- Какой ты заботливый, Саир, - улыбнулась она, показывая ему при этом фигу. - А что ты заготовил для себя, любимого?

Официантка снова вернулась уже с кувшином в руках и стала разливать эль по чаркам, загадочно глядя на Саира своими пронзительными глазами с длинными изогнутыми чёрными ресницами.