- Вот ему точно надо память стереть.

Прежде чем кот успел махнуть лапой, Саир поднял руку вверх.

- И ещё одна маленькая просьба.

- Какая? – Кот снова нахмурился.

- Не хотелось бы возвращаться с большим опозданием. Кое-кто будет сильно недоволен, если я прибуду с задержкой больше месяца. Нельзя ли сделать так, чтобы я вернулся в Эстагард не позднее следующего дня с момента, как я попал сюда?

Кот издал странный звук, похожий на смесь рычания и мурлыканья.

- Напомни мне, где ты научился торговаться?

Буквы сливались в слова, а слова лились на неё словно брызги из водопада в её родной деревне. Холодной, прозрачной воды, бьющей по плечам и волосам. Воды, из под которой им так не хотелось уходить в детстве.

Узнаете скоро, настанет чей час...

Спасёт нас от смерти в который уж раз...

Чьи косы и очи подарят нам жизнь...

Затем, чтобы снова улыбки лились...

Та дева отбросит сомненья свои...

Заплатит сполна она цену любви...

Последняя фраза не давала ей покоя, потому что она никак не могла понять её смысл. Айна не выпускала книгу с сокрытым доселе текстом почти до самого утра, разместившись на том же самом диване в библиотеке Тариуса, что и прошлой ночью. Тёплый плед, принесённый хозяином, согревал. Хотя, даже если бы ей пришлось лежать на промёрзшей земле, вряд ли бы она обратила на это внимание. Мысли её были далёко от Эстагарда. Мысли её были в оживающих перед её глазами словах и рифмах. Она снова перечитала последнюю строку, а потом перевернула страницу.

Зрачок и око – пара неразлучных,

Стена из гор кружит забвеньем в нём,

На остров древний целится наш лучник,

Попасть туда спешит безлунным днём.

Ритм стиха менялся от одной страницы к другой. Часть смысла была понятна ей и даже близка, а часть – ускользала, как ускользает последний луч заходящего солнца от человека, стоящего на обращённом к западу берегу моря. Кто бы ни сочинил этот текст, даже сокрытия самих букв от чужих глаз ему показалось недостаточным. Сама песня словно была наполовину непонятным для неё шифром. На следующей странице и вовсе отсутствовала половина строк.

Есть путь другой. Хоть он извилист,

И не на шутку для неизбранных тернист,

Приложишь если ты к нему все силы

Падёт...

Раз и навечно,

Мытарства племени удастся прекратить,

Отправившись на путь тот млечный

...

Айна затаила дыхание, дойдя до наиболее интересующего её места. Но тут поэма закончилась на полуслове так же резко, как и началась, перейдя в видимый всеми и не раз уже прочитанный ею текст. Она с раздражением захлопнула книгу и положила её на пол рядом с диваном. Спать уже совсем не хотелось, да и до рассвета оставалось не более одной склянки времени.

- Ку ку...

Голос шёл откуда-то сзади, со стороны книжных полок. Она обернулась и посмотрела в ту сторону, но из-за темноты дальняя стена представляла из себя сплошное серое полотно с трудноразличимыми деталями. Первая мысль, пронёсшаяся в её голове была о том, что это Тариус непостижимым образом забрёл в библиотеку с необузданным желанием поквитаться с кем-нибудь или с чем-нибудь своим игрушечным мечом. Неужели заклятие Фар не помогло? Странно, но никаких звуков кроме голоса она не слышала, как и шагов.

- Кто там? – Она присела на диване, резко откинув плед в сторону. – Фар, если это ты чудишь, то знай, что это совсем не смешно...

- Цыпа цыпа...

«Цыпа цыпа» было произнесено значительно более настойчивым тоном, чем «ку ку», как будто говоривший действительно приманивал её. Тембр голоса показался ей немного знакомым. Айна поднялась на ноги и выставила вперёд остриё вынутого из-за пояса ножа.

- Цыпа цыпа...

Она стала осторожно перемещаться вперёд, уже догадываясь об источнике странных звуков. Сделав ещё несколько шагов, она схватила валявшуюся на полу подушку и резко метнула её в сторону тени, которую смогла разглядеть рядом со старым дубовым комодом, стоявшем в углу комнаты. В ответ тень резко выпрямилась в полный рост.

- Ты дебил, да? – заорала она на тень.

Несмотря на сумрак, в выступившей вперёд фигуре трудно было не узнать Саира, и Айна тут же спрятала нож обратно за пояс.

- Боже, как же это прекрасно... Повтори ещё раз, - сказал стрелок, напустив на лицо такую слащавую улыбку, что Айна почти пожалела об убранном за пояс ноже.– Твоя речь словно ручей для страждущего в пустыне. После месяцев мытарств один твой взгляд...

- Похоже, ты двинулся кукухой в плену, - сказала она уже более мягким тоном. – Какие месяцы? Тебя только вчера поймали на арене. Так сильно били по голове?

- Ты даже представить себе не можешь размах пыток, через которые я прошёл. Есть несколько особенно показательных шрамов...

- Изволь. Хочешь – показывай нашей знакомой эльфийке из бутылки. Уверен – она оценит.

- Не против, если буду называть тебя сегодня цыпой? Я пытался сначала говорить как рыба, но ты отозвалась только на цыпу. - Саир сделал шаг ей навстречу, распахнув руки, словно собираясь обнять её, но Айна в последний момент решительно отступила в сторону, успев рассмотрев стрелка повнимательней. На Саире была странная белая бархатная рубаха с расстёгнутым воротом и облегающие тёмные кожаные штаны. Явно не та одежда, в которой он дрался вчера. Неужели их ещё и успели переодеть в том месте, откуда никто не возвращался? Никто, кроме Саира.

- Что вообще происходит? – спросила Айна, но Саир не успел ответить, потому что дверь в комнату резко распахнулась и внутрь второпях вбежал Тариус, державший в руке зажжённую масляную лампаду. Рядом с ним материализовалась Фар.

- Что за крики! – Тариус посветил лампадой на Саира и тут же засветился от счастья. – Ну надо же! Кого я вижу! Старый прохвост вернулся живым и невредимым! – воскликнул хозяин дома, впопыхах чуть не уронив лампаду на пол. – А ведь я в глубине души подозревал, что если кто и способен вернуться, так это ты.

Саир проследовал с теми же широко распахнутыми руками в направлении Тариуса и стал хлопать того по плечам, словно и не собирался до этого приближаться к Айне.

- Одно радует – можно поскорее отправляться в путь, - добавила Айна.

Саир откашлялся, что обычно означало некоторые трудности.

- Отправиться – идея безусловно хорошая. Только вернулся я сюда на определённых условиях, - Саир перевёл взгляд на Фар, которая на этот раз была одета в непривычно строгое платье синего цвета.

- И каких же именно? – Спросил Тариус после нависшей паузы.

- Дай угадаю – кто-то должен вернуться вместо тебя? - добавила Айна.

- Ты как всегда права, цыпа. И этот кто-то сейчас стоит в этой комнате.

- И почему я не удивлена, - повела Айна плечами. – В твою бочку героизма как всегда подмешана большая такая ложка эгоизма.

Все по очереди посмотрели друг на друга, когда Фар вдруг разразилась громким смехом.

- Да не пугайтесь вы. Этот кто-то – я. Никому собой жертовать не придётся. На походе вашем это не скажется, тем более я уже приготовила и подписала кулёк своих волос в подарок. - Фар вынула из рукава небольшой платяной мешочек. – Всё, что вам будет нужно – просто поджечь волос в нужный момент, и одно желание исполнится.

- Видимо, Айна, мы с тобой чего-то не понимаем, - вздохнул Тариус, гася огонь в лампаде. За окном уже начало светать. – Давайте дадим нашему уставшему пленнику возможность помыться и переодеться, а я пока пойду будить Байлура. За завтраком всё и обсудим.

***

- Этот шрам я получил в самый первый день. До сих пор ноет, гад. – Отмытый и довольный Саир уплетал свежие рыночные булки, продолжая отвечать на бесконечные вопросы. Парочка выставленных напоказ свежих «шрамов», нанесённых по его просьбе котом, была как нельзя кстати.