— Так значит в Зоне ты контактировал с оперативником спецслужб и, как я понимаю, был его информатором в дальнейшем?

— Но я же не сказал, что он был оперативником спецслужб. А если даже и так, то какой конкретно?

— Это ты мне ответь, Лоцман, — недовольно изрёк генерал. — С другой стороны, если уж на то пошло, мне теперь понятно, к чему такая секретность и внимание к твоей персоне. Мы уже дошли, до чего-то действительного важного в твоём повествовании или нет?

— Сейчас дойдём, — я намеренно дразнил генерала, ему, конечно, не нравилась мой тягучая последовательность, он, наверное, гадал, почему я себя так веду, и какой в этом поведении смысл.

Я согласился говорить, а это уже очень щедрый дар.

***

Окрестности завода «Юпитер» славились дурными вестями, жуткими ночами и сотнями пропавших без вести. Местечко гадкое, но уже освоенное и обжитое.

Единственная крупная перевалочная база «для всех» с хорошей охраной и нейтралитетом была обустроена на железнодорожной станции «Янов». От неё я старался держаться подальше, за исключением тех случаев, когда нужно было обналичить или, наоборот, внести на счёт крупную сумму.

Железнодорожные пути давно заржавели, шпалы сгнили, радиоактивные составы печально щерились пустыми окнами и постепенно разрушались от стихий, аномалий и перестрелок. Однако станция Янов жила и продолжала быть важным логистическим узлом.

Атмосфера там царила напряжённая. В обустроенном зале ожидания, переделанном под бар, всегда было полно́ народу. Долговцы и свободовцы с трудом, уживающиеся под одной крышей, обменивались косыми взглядами, а снаружи, на приличном удалении от станции ­­– пулями. Вольные сталкеры косо смотрели на бандитов, но старались помалкивать. Бандитам же было плевать на всех, порой даже на самих себя. Криминальные авторитеты и мелкая гопота в Зоне уважением не пользовались ни у кого, но по вопросам торговли и поставок, они были одним из самых прочных мостиков на большую землю. Сталкерам приходилось с этим считаться.

Таким «Янов» запомнился мне в первое моё посещение и с тех пор не сильно изменился. А ещё крупнейшая база на севере Зоны искушала меня обратным билетом на большую землю. Стоил он немало, гарантий на безопасный путь никто не давал, однако возможность убраться из этого прокля́того места была у всех.

Помимо «Янова» в окрестностях завода «Юпитер» были и небольшие привалы, стоянки и схроны. Безопасные пристанища по ночам отбивали атаки агрессивных тварей, днём восстанавливали силы, принимали гостей. Подобные места содержались на средства энтузиастов, как правило, зажиточных. Многие из них грезили о полном освоении Зоны до уровня лёгкого курорта или хотя бы безопасного предприятия по добыче артефактов.

Я договорился встретиться со старым другом в месте, которое называлось «Пристанище на холме» и отмечалось на карте только у тех, кто уже захаживал сюда на постой. Хозяином этого чуда являлся некий магнат, проживающий на большой земле, а вот управляющим здесь был Кедр, сутуловатый и высокий торговец, гораздо более радушный, чем его коллеги по всей Зоне.

Небольшой островок безопасности облюбовали из-за хорошего расположения, которое легко защитить от мутантов и случайных любителей посягнуть на чужое добро. У основания холма был вырыт относительно глубокий ров или скорее даже самый настоящий окоп с бойницами и блиндажам. Обычно там дежурили сменами по двое бойцов из подчинения Кедра. Иногда на дежурство в добровольном порядке заступал и гости, нуждающиеся во вре́менном убежище, но не способные заплатить за него.

Это порождало массу случаев, когда Пристанище осаждали различные банды и группировки с требованием выдать того или иного человека. Никто не стремился воевать, потому что штурмовать холм было бы глупой затеей даже для небольшой армии долговцев. Эти, конечно, рано или поздно захватили бы Пристанище. Но какой ценой? Обычно находили компромисс, когда Кедр выходи́л на переговоры. Торговец никого не выдавал, иначе бы это повредило его репутации, но никому категорически и не отказывал. Обычно решалось всё тем, что очередной беглец, должник или виновник-злодей тихо уходил в неизвестном направлении, а Кедр уведомлял преследователей, что цель покинула Пристанище. Долго и мучительно это место завоёвывало репутацию нейтральной территории.

Сама вершина холма по периметру была уставлена различными заграждениями в виде мешков с песком, старого металлолома и несуразных, но крепких деревянных конструкций, обмотанных колючей проволокой. Площадь Пристанища вмещала в себя синий строительный вагончик – непосредственно сам офис Кедра и его помощников, около десяти больших палаток, где размещались люди торговца и постояльцы, чуть меньше палаток одиночных и вре́менных.

Также здесь был хорошо обустроенный бар под навесом на десять мест и даже подземное убежище, как укрытие от Выброса. Находилось оно в люке под строительным вагончиком. Однажды мне даже посчастливилось там укрываться от Выброса. Тесное подземелье, вырытое вручную и вмещающее себя до тридцати человек выглядело как трудно оценимый результат невероятного труда.

Здесь на холме, я чувствовал себя в безопасности, как ни в одном другом месте. Пожалуй, даже «Сто рентген» на руинах завода Росток со своей многочисленной охраной и «Пикник» на краю Зоны со своими роскошными номерами и водопроводом не внушали мне такого чувства спокойствия.

Бар под навесом облюбовали ещё около пяти сталкеров. Двое сидели поодиночке и уплетали свежеприготовленный ужин. По лицам и позам было понятно, что у обоих день выдался тяжёлым и сейчас им нужно было лишь немного передохну́ть.

Третьим был какой-то подозрительный пижон в чересчур чистой одежде: тёмно-зелёные практичные армейские штаны, такого же цвета рубашка с коротким рукавом, поверх которой необычный выцветший тёмно-синий бронежилет с полустёртой надписью «press». Весь пояс увешан подсумками, но при этом при себе лишь кобура с новёхоньким пистолетом зарубежного образца. На голове у него была чёрная бандана, из-под которой выбивались русые волосы, а лицо с выразительной челюстью источало такую надменность и уверенность, что в голове промелькнула мысль: «наверняка тот ещё ублюдок». Пижон потягивал пиво, вальяжно рассевшись на скромном барном стуле, сваренном из какого-то металлолома.

Здесь в пристанище многие подручные вещи и мебель были самоделками из местного же металла, при этом отборного, чистого от радиации.

Мне всегда было интересно, каким образом у людей получается выбирать удобные места для таких долгосрочных пристанищ? И почему в этих пристанищах не появляются аномалии? Как-то я задал подобный вопрос бармену из «Сто рентген», тот с безынтересным взглядом посмотрел на меня, пожал плечами и ответил:

— Само как-то получается. Где-то нас Зона убивает, а где-то и бережёт.

Однажды на привале у костра, я услышал разговор свободовцев, один из них высказывал свою конспирологическую теорию:

— У долга есть устройство, которое развеивает, либо сдвигает аномальные поля. У них на базе аномалии только на границе оборонительных постов. Как удобно, не правда ли?

Тогда я спросил, а почему и у Свободы даже во вре́менных лагерях, всё подозрительно цивильно и чисто? Все присутствующие были из одной группировки, поэтому всё, что мне было сказано:

— Не лезь не в своё дело, сталкер.

Может быть, спросить у местного бармена, как они борются с аномальной напастью? Я посмотрел в сторону барной стойки. Самые лучшие места там облюбовали двое сталкеров.

Одного из них я знал, как завсегдатая Пристанища. Его звали Михой, он частенько работал на Кедра, хоть и не входил в постоянный штат.

Миха, порядком подвыпивший, рассказывал байки какому-то юнцу. В это же время сам бармен со скучающим видом сидел за стойкой напротив своих клиентов и вяло реагировал на рассказы Михи. Если он начинал нести всякую чушь, бармен усмехался и осуждающе качал головой. Когда говорил правду, бармен положительно кивал и угукал.