— Вера-а. — Тихий голос мамы. — Вставай.

Открыла глаза. И правда, передо мной мама. Встревоженный взгляд.

— Что-то случилось?

— Это я хочу у тебя спросить, что случилось?! Не могу до тебя дозвониться, Борю на уши поставила, и вот мы здесь.

— И дядя Боря здесь? Сколько времени? — Чёрт, как неудобно.

— Шестой час. Почему ты спишь в таком виде? Чемодан в коридоре на проходе бросила открытый.

— Я так устала от ночного перелета, сил не было его разбирать. — Начала оправдываться я. Это же надо, весь день проспала.

Мама села рядом со мной на диван.

— Вер, что происходит? — Глаза впились в моё лицо, а потом она покосилась на полупустую бутылку вина на журнальном столике и одинокий бокал. Кошмар, представляю, как разгулялась её фантазия: от несчастной любви до помутнения моего рассудка.

— Да ничего не случилось, всё хорошо, говорю же, устала. Давай так, я сейчас встану, умоюсь и поболтаем. Может быть, покормишь меня? — Сделала жалобные глаза.

Еда — это то, что точно отвлечет маму от ненужных мыслей.

— Это даже не обсуждается, конечно, накормлю. — Она ещё раз бросила взгляд на бутылку.

Переодевшись и умывшись, я привела себя в божеский вид и пошла на кухню. А там уже витали ароматы жареного мяса и овощей. Как мама находила в холодильнике продукты, из которых можно хоть что-то приготовить, не понимаю.

— Добрый вечер, — поздоровалась я с дядей Борей.

— Привет, Верунчик! — улыбнулся он. — Что такая замученная?

— Разве? Нет, я в порядке.

Мама поставила на стол тарелки, достала масло, хлеб.

— Откуда столько вкусностей?

— Заехали в магазин. Мне ли не знать, что у тебя в холодильнике мышь повесилась.

Дядя Боря похлопал по стулу рукой, приглашая садиться рядом.

— Рассказывай, как съездила? — Взял в руки нож и вилку.

— Очень хорошо, правда, устала. — Я старалась говорить убедительно.

— А Октоберфест уже начался?

— Нет ещё, слава богу, а то бы я не вернулась.

— Это ещё почему? — воскликнула мама.

— Как оказалось, немецкое пиво на меня дурно влияет. — Пожала плечами. Историю своей позорной попойки с выдуманным гопаком на столе я, пожалуй, умолчу.

— Расскажи, — снова улыбнулся дядя Боря.

— Да что тут рассказывать. Посидела в баре с коллегами, а весь следующий день голова отваливалась.

— Да, немецкое пиво коварное для таких соплячек, как ты, — развеселился он.

— А для чего же ты его привезла? Вон в чемодане лежит, — удивилась мама.

— Это подарок. На работу обещала привезти коллеге. Кстати, я и тебе купила подарок — пряники. Сейчас принесу.

Вышла в коридор к открытому чемодану. Порылась в поисках пряников, а наткнулась на зелёное платье. Горько усмехнулась. Не получилось из меня Царевны-лягушка, спалил Смолин мою шкурку.

Нашла пряники и подарила маме.

— Ой, мой любимый марципан! — Она понюхала и откусила кусочек. — М-м-м, вкусные какие! Спасибо!

— Ты любишь марципан? — встрепенулся дядя Боря.

— Очень!

— Я запомню.

Оба счастливы до безобразия, это просто бросалось в глаза.

— Мам, спасибо, что заехали, но у вас, наверное, свои дела есть.

— Дела-то есть, но я хотела тебе супчик сварить и ещё что-нибудь придумать.

— Ну что я маленькая, что ли? Сама всё сделаю. Обещаю.

— Хорошо, сейчас чай допью и поедем. У нас сегодня по плану выставка Эдварда Мунка.

— Вот здорово! Да? — Обернулась я с вопросом к дяде Боре.

— Да, — вздохнул он. Я чуть не умерла от смеха, глядя на его кислое лицо.

— Конечно, не Айвазовский с его морскими баталиями, — мама улыбнулась, — но он один из первых представителей экспрессионизма.

— Маша, любовь моя, он псих, — вздохнул дядя Боря.

— Вот увидишь сегодня, у него очень много позитивных полотен.

Так, за спорами о живописи, я выпроводила их из квартиры.

— Вера. — Уже на лестничной площадке мама обернулась ко мне. — Включи телефон и звони, если что.

— Хорошо, целую, пока! — Быстро захлопнула дверь.

Поплелась на кухню. Настроение тут же упало. После того, как помыла посуду, разобрала чемодан и нашла щелкунчика. Вот бы Смолину им кое-что отщёлкнуть. А достав кружки, улыбнулась, прелестные сюжеты. Так в мелких хлопотах прошёл весь вечер.

Уже в кровати вспомнила, что не включила смартфон. Потащилась в коридор и, выудив гаджет из сумки, включила. Он тут-же начал выплёвывать сообщения одно за другим. Мама звонила раз двадцать. Градов писал, чтобы я не забыла принести на работу его подарки. Зверев сообщил, что забыл в отеле какие-то документы, а Наталья Петровна — что у неё повышенное давление, и она берёт больничный. Видимо, оплату второго чемодана в аэропорту никак пережить не может. От Смолина ничего… А чего я ждала?

***

На работе я была в семь пятьдесят. Оделась в вороний костюм, сделала пучок. Попыталась максимально соответствовать обычному образу. Кофе Смолину поставила ровно в восемь, но его пока не было. Может быть, он сам уволился, чтобы не видеться со мной? Свихнулась совсем на нервной почве. Мой деспот пришёл в восемь ноль пять.

— Доброе утро! — Прошёл мимо, снимая пиджак. Как обычно, собран и подтянут.

— Доброе утро, Олег Павлович.

Притормозил около своей двери.

— Жду вас через пятнадцать минут. — И хлопнул ею.

Бли-ин. Зачем, интересно? Уволить?

От разговора со Смолиным меня спас Ветров, пришедший через десять минут.

— Вера Павловна, доброе утро! У себя? — Весь бодрый и позитивный до безобразия.

— Доброе утро, Владислав Андреевич. У себя.

Ветров прошёл в кабинет, а я, воспользовавшись отсрочкой, побежала к Градову с подарками. Как хорошо, когда оба шефа вместе, и мы с Градовым можем расслабиться.

— Привет! — Влетела в его приёмную с пакетом.

— Вера, радость моя! Ну наконец-то! — Он вскочил с места и обнял меня.

— Ого, какой тёплый прием.

— Знала бы ты, как тяжело без единственного единомышленника в этом террариуме!

— Ой, ещё всплакни, — засмеялась я.

— Вера, ты зря смеёшься, я без тебя чуть ума не лишился, и здоровья, между прочим. — Уморительно зашевелил бровями.

— Что, насильничала Киселёва? — спросила я сочувственно.

— А как ты думаешь? Беспрестанно!

— Всё, прекрати, а то умру или от смеха, или от эстетического шока!

— Ладно, живи. Где мои подарки?

Протянула ему бумажный пакет с сувенирами.

— Так-так-так! Вера-а! Люблю тебя! Какая колбаска! Ой, моя любимая! И пиво! Вера, отличный выбор! — Он вытащил всё из пакета и поставил на стол перед собой.

Щелкунчик, хоть и не самый большой, тоже понравился Сергею. Когда дело дошло до шляпы, лицо Градова вытянулось.

— Вера, это что?!

— Тирольская шляпа.

— Да, но она же бордо!

— Ну и?

— Бабская, Вера! Она для женщины! Посмотри на это алое перо!

— Да? Извини, какую нашла. И потом, ты не предупреждал, что собираешься сам её носить. — Улыбаясь, я развела руками.

— Как ты могла! Я хотел тёмно-зелёную стильную шляпу...

— Поверь мне, если бы у меня был выбор, я наверняка купила бы зелёную, но это единственная шляпа, которую я нашла. Подари её, в конце концов, Киселёвой, может быть, отвяжется от тебя!

— Ладно, подумаю, — чуть оттаял Градов и полез дальше в пакет.

Достал обе пивные кружки, завернутые в пупырчатую плёнку.

— Ну-ка, ну-ка. Что там у нас?

Развернул первую. Это оказалась кружка с сюжетом из пивнушки. Лицо Градова снова поменялось. Опять явное разочарование.

— Кольцова, ты куда ездила? В секонд-хенд в Крыму? Что это?

— А теперь что не так? Посмотри на дно кружки! Какой секонд-хенд?

Он отмахнулся и развернул следующую. Я наблюдала за его лицом. Увы, его выражение не поменялось. По-прежнему растерянно-несчастное. Я услышала только тихий вздох разочарования.

— Ну красота же, Градов!

Он поднял глаза, оглядел меня внимательно.

— Никогда бы не подумал, Вера, что у тебя такие проблемы. Лучше бы Круглова попросил, он бы мне кружки с грудастыми бабами привёз.