«Собираемся в „Спикере“ через тридцать секунд», — написал Тоник. Эм... Ну, что ж, ладно.

Пии-ир-ри-и-и!

— А-а-а... отвратительный сигнал. — поморщившись, я поскорее нажал на экран и принял приглашение на участие в аудио-конференции. — Эй! Неужели нельзя было поставить что-нибудь симпатичное?

— Риторический вопрос, брат. — послышался голос Максима.

— Артём! — Алиса была взволнована. — Кто был этот ушастый? Вы с ним знакомы?

— Оу, а она, случаем, не ревнует? — вполголоса спросил непонятно у кого Макс.

— Макс, не смешно. — сказала Стефания. — Этот эльф был очень странный. Антон?

— Он маг. — утверждающе сказал Тоник. — Это прям с гарантией. Но я не смог разобраться, кто он такой, народ. Почувствовал только, что он очень сильный. Такой, знаете, ну... Как очень крупный Хранитель.

— Он сильнее Хранителя?

— Если он — маг, Макс, — сказал я, — то ясен день, он будет сильнее Хранителя.

— Так, блин, Артём. Не уходи от темы. Откуда ты его знаешь?

— Да не знаю я его! Просто он — тот самый эльф, который бренчал на гитаре в тот раз, когда я осматривал Хижину.

— Опа-па. — протянул Макс. — Не круто, мужик. То есть он тебя уже и запомнил, и у бармена про тебя спрашивал, и подкараулить сумел...

— Да никого он не караулил. — возразила Алиса. — Он просто как-то узнал, что Артём вернулся в таверну и только после этого телепортировался. Я это почувствовала.

— А как он мог об этом узнать? Получил сигнал от бармена?

— Или я активировал оставленную сигналку.

— Чего?

— Сигналку. — повторил я. — Я, когда через зал проходил, почувствовал, как вляпался в какую-то магию.

— А я ничего такого не видел. — сказал Тоник.

— Я тоже. — добавил Максим. — Стёп, ты у нас по части магии самая главная. Там что-нибудь было?

Стефания помолчала.

— Нет. — сказала она. — Вроде бы нет... Если там что-то и было, я этого не заметила.

— То есть этот ушастый реально оставлял какую-то хитрозадую ловушку для Тёмыча?

— Похоже на то.

— Слушайте, ну он хотя бы не нападал. — сказал я. Мне в голову пришла мысль о том, что эльф ни в первый, ни во второй раз не вёл себя агрессивно.

— И что? — удивилась Стефания. — Ты же не думаешь, что он явился просто для того, чтобы о чём-то поговорить?

— Нет, конечно. — я усмехнулся. — Но он, если подумать, готовился не к драке, а именно к разговору.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что, если бы он хотел меня убить или изловить, то после срабатывания сигналки на нас бы выскочила охотничья бригада. А не один-единственный лопоухий... бард.

— Да, кстати. — сказал Макс. — Он ведь ещё и бард. Кем бы он ни был.

— Я тоже это услышала. — согласилась Алиса.

— Вот будет прикол, если он всего лишь собирался написать про него песню!

— Слушай, Тёмыч, а если всё так не страшно, то почему мы сбежали? — спросил Антон. —Может, раз такие дела, стоило на пару минут задержаться и спросить, что ему вообще надо?

— Может, и стоило. — вздохнул я. — Но я, когда его увидел, об этом не думал. Как-то не до того было, если честно... не знаю. Думаешь, надо было остаться?

— Я думаю — нет. — сказала Стефания. — Не помню ни одной истории, где тёмные эльфы бы были положительными. Они всегда про пытки и маниакальную сегрегацию.

— Расизм детектед. — заявил Макс.

— Расизм тут не при чём. — спокойно возразила Стефания. — Я просто беспокоюсь о том, чтобы мы не совершили ошибку.

— Погодите, ребят. — сказала Алиса. — Артём, ты сам что думаешь? Как этот эльф себя вёл, когда ты в первый раз его увидел?

Все замолчали, ожидая, что я отвечу.

— Ну... он на гитаре для кого-то играл... — принялся вспоминать я. — Вокруг него несколько бродяг сидело, когда я вошёл, около камина. И он на меня с таким видом уставился, что они обернулись.

— Он на тебя с опаской смотрел или с таким же выражением, как сегодня? — уточнил Тоник. — Ну, пристально?

— Нет, он... м-м-м... Скорее недоумевающе. — сказал я. — Так, словно мы с ним были знакомы, и он пытался вспомнить, где он меня видел. А затем внезапно припомнил и офигел так, что у него чуть глаза не выпали.

Все засмеялись.

— Ну, вот. — сказал Антон. — Хоть какая-то ясность. Я думаю, что он когда-то был знаком с такими, как мы. С Земными магами.

— Три тысячи лет назад. — с сарказмом произнесла Стефания.

— А почему нет, кстати? — не понял Макс. — Стеш, ты зря. Сама прикинь — у нас во всей литературе пишут, что эльфы были бессмертными.

— Скорее долгоживущими. — фыркнула Стеша. — И что с того-то? Три тысячи лет, Макс!

— Надо возвращаться. — сказал я и на какую-то секунду воцарилось молчание.

— Артём, ты уверен? — первой подала голос Алиса.

— Чушь, Тём! — на мгновение запоздав, бросила Стеша.

— Погнали. — согласился Максим, а Тоник вздохнул и поинтересовался:

— Готовиться будем?

* * * * * *

Вернув телефон на тумбочку, я посмотрел на часы ещё раз. Без пятнадцати два. Окей... Выходит, у меня около четверти часа на моральную подготовку и размышления.

Встав с кровати, я ушёл на кухню и включил свет, после чего поставил на плиту чайник. Надо выпить чаю и как следует всё обдумать. «Подготовиться», — сказал Тоник. Но подготовка тут может заключаться лишь в том, что я постараюсь продумать варианты предстоящего разговора. И, если догадка Антона верна, и этот длинноухий эльф, чем чёрт не шутит, действительно прожил три тысячи лет, то... Гм. Чёрт. А получится ли у меня сделать так, чтобы он нами, что называется, не попользовался?

Фш-ш-ш-ш!

— Дьявол! — выругавшись, я выронил обледеневшую кружку и она, кувыркнувшись в воздухе, улетела в сторону пола. Выбросив вперёд левую руку, я напряг пальцы и замороженная кружка зависла в воздухе, окутанная лёгкой дымкой морозного пара.

— Чтоб тебя...

Стараясь не потерять концентрацию, я подхватил кружку и поставил её на стол. Вокруг кружки тотчас образовалась запотевшая область.

«Холодная, блин», — подумал я и посмотрел на покрытый инеем кусок пола. Это спонтанное использование ледяной магии было уже далеко не первым, но ощущения каждый раз доставляло поистине отвратительные. До сих пор с содроганием вспоминаю, какая неприятность приключилась во время моей поездки к родителям. Спасло меня в тот раз лишь то обстоятельство, что мой автобус несколько часов простоял в пробке и прибыл на вокзал с большим опозданием. Так что, когда я за долю мгновения убил бросившуюся на меня дворнягу, этого никто не увидел.

Родители не знали о моём приезде и поэтому меня никто не встречал. Я шёл мимо закрытых ларьков, и выскочившая из какого-то закутка собака стала для меня неприятным сюрпризом. Не знаю, чего хотело четвероногое, но оно понеслось в мою сторону с такой прытью и тихим рыком, что я отреагировал рефлекторно. Вытянул вперёд руку и... Всё. На земле — широкий конус обледеневшей земли, ближайшие пару киосков на реставрацию, а от собаки не осталось даже воспоминаний. Силуэт животного разлетелся волной мельчайших ледяных осколков и рассыпался по земле так, словно я показывал фокус. Вот просто — бум — и всё. Я даже осознать не успел, что именно происходит. Собака, думаю, тоже не успела.

После этого инцидента было множество более мелких случаев, когда я заставлял обледенеть различную мебель или ломал промерзающие у меня в руках авторучки, а потом...Вчера, если быть точным. Вчера я чуть не убил незнакомого человека.

Вот так вот запросто, походя, за одно-единственное неосторожное движение.

Вздохнув, я уселся за стол и посмотрел в окно, на тёмную улицу. В тот памятный день, когда мы спасали Максима из заточения Кобольда, мы тоже, как я предполагаю, убили несколько человек. Но там это было несколько не конкретно. В том плане, что мы не можем с точностью сказать, убили мы их во всех реальностях, или же нет. Потому что, во-первых, ни один из нас не получил так называемого «энергетического отката», который должен был нас настигнуть в случае «усиления», а во-вторых... Во-вторых, мы не увидели не единого свидетельства их подлинной смерти. Ну, рассыпались они серым пеплом, ну и что? Тем более, что наше сражение происходило не в реальном мире, а в волшебном-сновиденном.