Широ ощутил всю горечь её слов. Но не подал вида.

– Ну вот видишь! Я знал, что ты быстро войдешь во вкус.

Асами приподняла ногу, чтобы хорошенько его пнуть, но была перехвачена. Широ до хруста сжал её лодыжку , слегка потянув на себя. Веревки тут же натянулись, принося боль запястьям.

– Наверное, стоит связать тебе и ноги. Или, может, мне пойти по натоптанной тропинке и использовать тактику Рэя, м?

Внезапно в дверь несколько раз постучали и приоткрыли. Широ оторвал взгляд от Асами и уставился на посетителя.

– Господин Широ, господин Горо прибыл в поместье.

Брови Широ опустились вниз. Он тихо прошептал:

– Что он здесь забыл?..

А затем уже громко сказал горничной:

– Хорошо, я скоро спущусь. Скажи ему, что я уже иду.

Стоило двери закрыться, как Широ словно впал в фрустрацию.

– Видимо, кто-то сообщил ему, что я покинул орден, – Широ прикусит большой палец и грязно выругался. Он стал бормотать себе под нос: – Навряд ли это сделал Фудзимото. Этому ублюдскому барану было не выгодно предавать меня… Наверное, отец всё же направил ко мне слуг, чтобы следили за моими передвижениями. Как же он любит всё контролировать…

Асами не смогла удержаться от колкости.

– Да ты прямо копия своего папаши.

Вместо того чтобы разъяриться и начать огрызаться в ответ, Широ лишь приподнял уголки губ, хотя улыбка не коснулась его глаз.

– Прости, но ваше знакомство сегодня не состоится. Думаю, оно вообще никогда не состоится.

Широ достал из тумбочки атласную ленту и быстрым движением завязал ей рот.

– Полежи пока тут… И будь потише.

Широ снял позумент, сдерживающий плотный балдахин, и закрыл Асами обзор на комнату. В миг краски приобрели более холодный оттенок, спрятавшись от солнечного света. Она не видела, как Широ уходил, но услышала хлопок закрывающейся двери. Не став смиренно ждать своей участи, она из-за всех сил стала дёргать веревки. Но они впивались настолько сильно, что оставляли красную нить, привязанную к запястью. Закрыв глаза, Асами сосредоточилась на своей энергии. Пока она находилась в мире грез, Асами успела немного восстановиться. Кончики пальцев покалывали от протекающей по меридианам ауры. В её руке стал образовываться клинок.

Стоило Широ выйти из комнаты, как он с беспокойством приложил руку к двери. Точно ли всё будет нормально?.. Вдруг отец уже знает про Асами?.. Мысли съедали его вместе с потрохами. Вздернув голову, он убедил себя не беспокоится. И, оправив одежду, направился вниз, где его уже встречало отточенное лицо его приемного отца. Он ожидал сына в гостиной на первом этаже. Слуги успели принести сюда поднос с чаем. И поварята на кухне явно уже старались угодить господину и быстренько приготовить что-нибудь вкусненькое. Не каждый день глава поместья наведывался сюда, но обычно всегда предупреждал о своём приезде.

А тут сперва молодой господин прибыл нежданно-негаданно, с какой-то оборванкой на руках. А затем и Уэмура старший пожаловал ни свет ни заря. В общем, всё поместье стояло на ушах, которые они успели прилично нагреть. Множество слухов ходило и о внезапном приезде господина Широ. И о той девушке, что он принёс. Самые скучные слухи твердили, что он просто не мог пройти мимо нищенки и подобрал, чтобы помочь. Такой уж был их господин. Добрый и чистый сердцем. Но ходили и более грязные и тёмные слухи. Ведь вместо того, чтобы поселить незнакомку в комнату для гостей или оставить в гостиной, он принес её в свою. И даже велел подготовить чан с теплой водой. Явно, чтобы омыть её. Причём никого из слуг он не попросил это сделать. Всё это время Широ находился подле гостьи, и они не выходили из комнаты, что вызывало кучу заинтересованных вопросов. Но, несмотря на милостивый нрав господина, никто не решался лезть в его личные дела. По крайней мере, они думали, что девушке ничего не угрожает, раз сам Широ присматривает за ней.

Горо Уэмура тихо хлопнул в ладони, но этого невесомого движения хватило, чтобы слуги в миг покинули комнату и оставили их с сыном наедине. Если Широ все считали примером порядочности, милости и благочестия, то к Горо они не строили таких иллюзий. Все понимали, что это за человек и на что он способен. Не стоило лишний раз попадаться ему на глаза, если он этого не велит. И уж тем более не стоило попирать его приказы. Но сколько себя знали все старые прислуги поместья, господину Широ всегда удавалось нарушать любые установленные отцом правила. Причём всё это началось так внезапно. Вот маленький мальчик следует за отцом и делает всё, что тот ему велит, не задавая лишних вопросов. А вот взрослый юноша, который внезапно решил взбунтоваться и хоть и не явно и открыто, но всё же постоянно нарушая правила отца и игнорируя его прямые приказы. Всё, чего бы не велел сделать ему отец, Широ делал не на сто процентов. И даже не на восемьдесят. Если ему прикажут съесть торт, то он съест лишь половину, остальное отдаст нуждающемуся, а крошки небрежно смахнет со стола. Вот так он примерно выполнял все поручения отца. Но Горо, он говорил, что всё сделал четко по его указанию. Как будто бы так легко можно было обмануть собственную кровь. Горо Уэмура нутром чувствовал его неповиновение и постоянно злился на Широ. Иногда ему сильно доставалось. Они не видели, но слышали звук палки, опускающейся на не окрепшую спину. После того как отец бил Широ, тот часто закрывался в комнате и не выходил неделями. Он бунтовал и старался даже не есть. Лишь когда к нему приходила мать, Широ вновь начинал жить как обычный парень. Правда это продолжалось ровно до того момента, как он снова понесет наказание. Но все это было лишь в его юные годы. С возрастом Широ больше не запирался в комнате в обиде. А наоборот демонстрировал свой не укрощенный дух.

Слуги любили господина Широ. Он всегда с теплом в сердце относился к ним, и они всегда его жалели. Но против господина Горо сказать ничего не осмеливались. Никто бы не осмелился.

Поэтому им пришлось тихо прикрыть дверь. Никто даже не остался, чтобы подслушать разговор. Все и так знали, что в любой момент протяжную тишину может нарушить стук громкого удара, что разорвало бы сердце любящей прислуги. Поэтому они ушли, не в силах ничего сделать. Заодно стоило проверить, как там готовиться пирог, способный задобрить Уэмуру старшего.

Широ сел напротив отца. Он не стал спрашивать его разрешения, как это делают все остальные. Даже его приёмная мать. Горо Уэмура посмотрел на это и тихо хмыкнул:

– Иногда мне нравится в тебе это.

– Что именно? – спросил Широ.

– Твой нрав. Ты напоминаешь мне меня. И напоминаешь её. И точно не напоминаешь его.

«Он говорит о моем родном отце? – задумался Широ.».

– Я думал, что ты считал мою мать наивной.

– Наивность порой граничит с безрассудством. Ты можешь наивно считать, что тебя не побьют за то, что ты украл хлеб. Или можешь украсть его только потому, что ты хочешь этого, хоть и знаешь о последствиях. Иногда я сам не понимал, когда она проявляла одно, а когда другое.

– Зачем ты прибыл сюда, отец?

– А разве не очевидно? – Широ приподнял бровь, и Горо ответил: – Затем, чтобы спросить тебя, что здесь забыл ты?

– Разве это не моё поместье?

– Тут нет ничего твоего. Я лишь разрешил тебе жить здесь, чтобы ты больше не мозолил мне глаза в основном доме. И не докучал матери.

– Как она?

– Её мучает сухость кожи из-за ветреной погоды и отсутствие должного средства. «Лечение от любого недуга, кроме этого, уже придумали.» Сколько раз она говорит мне это за вечер. Я уже устал считать, – он устало потер виски. – Но ты переводишь разговор, Широ.

– Господин Кацу Фудзимото, – Широ фальшиво говорил о нём с невероятным почтением. – Отпустил меня домой, чтобы я восстановил свои силы. В последнее время я выдержал несколько крупных испытаний. Он посчитал, что мне стоит отправиться домой, и как следуют отдохнуть.

– Интересно, от чего? И за что я ему только деньги плачу?