— Да?

— Сможешь пробежаться, костры поджечь?

— Конечно!

— Возьми факел. Вон он у мешка стоит. Чэч его тебе сейчас подожжёт.

— Да я сам справлюсь, дед Агееч.

Миклуш быстро достал скляночку, зубами выдрал пробку и выпил зелье, даже не поморщившись. А чему ему морщиться, если гоблин рассказал нашему зельевару, какой корешок, кроме противной горечи, ничего не давал. И теперь зелье приобрело просто приятный пряно-травянистый вкус. Аккуратно вернув пробку на место, Миклуш убрал склянку обратно, у нас их дефицит, над каждой трясёмся. Затем пацанёнок, присев на корточки и зажав факел между коленями, достал из одной из сумочек на поясе кресало, неотъемлемый атрибут каждого бродяги. Его, наряду с ножом в чехле, он получил в первый же день, как мы нашли его в своём фургоне и решили оставить в ватаге. Несколько уверенных ударов, высекающие чуть ли не фейерверк искр, и на тряпке факела, пропитанной всё тем же горючим маслом, затрепетал прозрачный лепесток голубоватого огонька. Осторожно на него подув, для усиления горения, пацан начал поворачивать факел вокруг оси, чтобы разгорающееся пламя равномерно охватило тряпку.

— Я побежал?

— Иди, Миклуш, только аккуратнее.

Пострел тут же сорвался с места и побежал к ближайшей куче дров. А шум в кустах тем временем не стихал, а местами даже усиливался. Пару раз было слышно, как трещат ломаемые стволы. Да, что там происходит-то? Кто с кем схватился?

Морщась от боли в ушибленной голени, я пожалел о том, что зелье восстановления принять нельзя. Его у нас всего несколько склянок. И Агееч бережёт их на самый крайний случай. И сам пока сварить не может, не хватает некоторых корешков. Мы их ищем. Усиленно, но… Поднявшись с земли, ещё раз всмотрелся в темноту, скрывающую кусты. Нет, пока не видать ничего, бувов глаз ещё не заработал.

— Агееч, может тебе помочь чем?

— Хвосты вот эти, кровь с них уже слилась, отнеси в ларь холодильный. А мне тут немного осталось.

Стейк, приготовленный Агеечем из хвоста ящера, наверное, самое вкусное мясное блюдо, которое я пока попробовал в этом мире. И хитростей особых старик вроде не использовал, лишь соль и специю, очень напоминающую своей жгучестью и ароматом наш красный перец. А результат? Мы съедали всё, что готовил старик, и просили ещё. Надеюсь, что и сегодня чуть попозже он нас им побалует. У меня аж желудок заурчал от предвкушения.

— Вижу движение, — как это часто случается, голос бывшего полусотника вернул меня в реальность, полную волнения и тревог. Припадая на левую ногу, я поспешил к фургону с двумя хвостами в руках.

— Это драеног, — пояснил Иван, когда я прихромал обратно. — К куче выполз и теперь мясом лакомится. Что делать будем?

— А что тут поделаешь? — переспросил старик, закончивший наконец-то потрошить ящеров и сейчас вытиравший руки тряпочкой. — Из арбалета его шиш пробьёшь, хоть обычным болтом, хоть из хорайской акации. Иглы длинные, друг к другу плотно прилегают, образуя своеобразный доспех. Стрела сильно в пробивной силе потеряет, пока через них пролетать будет. Мы их раньше, укрывшись за ростовыми щитами, чтобы они нас своими иглами с ядом не закидали, при помощи копей на спину опрокидывали и в пузо били.

— А добыча с них какая? — тут же поинтересовался полусотник, видимо, прикидывая варианты, как с этими тварями справиться нашими силами.

Я уже полез в энциклопедию, чтобы по привычке зачитать Ивану имеющуюся инфу, но Агееч меня опередил.

— Спорная. Есть обычные кристаллы, неплохо поднимающие первичные характеристики. Причём с каждой твари можно добыть не менее трёх штук, а то и больше. И иногда попадаются душевники, дающие случайным образом два-три демонических умения, но при этом и внешность изменяющие. Был в моей ватаге парнишка, рискнувший проглотить такой боб. Уже через сутки он мог чешуёй покрываться, легко выдерживающей удар топора со всего размаху и когти длинной, что твои ножи, выпускать. А ещё у некого зрачок изменился, вертикальным стал. А через месяц мы его за оградой посёлка нашли, всего в чешуе и пузо себе своими же когтями разворотившего. Больше пробовать эти бобы желающих не нашлось. Мы их сначала скупщикам за два-три золотых сдавали, а потом Шрам по пять принимать начал. Меркулович их в империю напрямую кому-то продавал. Но на хрена они сдались такие кому-то? Не знаю.

— Для гладиаторских боёв поди, — предположил Иван. — Слышал я, есть в империи такое развлечение. Аристократы, как только не изгаляются, своих бойцов-рабов уродуя, чтобы те сильнее стали и внимание к себе привлекали.

— Надо брать, — подвёл я итог. — Только вот как? Думать надо…

— Мой косяк, — повинился Агееч. — С щитами я облажался. Не запасся, не подумал, хотя изначально сюда собирался. Но завтра могу нарубить веток и сплести из них. Не бог весть что получится, конечно, но иглы их не пробьют. Гарантирую. За световой день управлюсь.

Тут меня озарила одна идея. Славься ютуб с его пиратскими копиями фильмов и сериалов! Как же тебя сейчас мне не хватает! Но для начала нужно уточнить кое-какие детали.

— Агееч, слушай, а этот драеног, как часто может свои иглы метать? Беспрерывно или несколько секунд между залпами есть?

— Ну-у, — старик, задумавшись, поскрёб свой подбородок с уже отросшей за день щетиной. — Несколько секунд между залпами точно есть.

— Тогда есть вариант, как нам этого драенога с одним щитом достать. Иван берёт свой щит, копьё или рогатину из харайской акации, я встаю за ним, активирую молнию, и мы гуськом идём к твари. Как только она делает первый залп… Иван, ты же почувствуешь удары о щит?

Сотник, не раздумывая ни секунды, кивнул подтверждающе.

— Вот. Как только тварь делает первый залп, Иван говорит: «Пора», и я выскакиваю из-за него: «Здрасте!» И посылаю молнию прямо в колючую морду, ну или куда попаду. Пока эта подушка для иголок охеревает от такого горячего приветствия, Иван копьём или рогатиной переворачивает её на спину. Я в это время или дублирую молнию, или всаживаю в незащищённое пузо топор, а то и сразу два. Можно ещё к топорищу верёвку привязать и оттащить сразу к костру, подальше от кустов. И тут уже добить.

— Вместо топора, лучше второе копьё использовать, — тут же внёс правку Иван. — И удобнее в пузо втыкать будет, и безопаснее — совсем близко подходить не надо, и если волоком тащить за ту же верёвку, меньше шансов, что на полпути лезвие вылетит. Пока Чэч тащит, я прикрывать его со стороны кустов буду и тварь контролировать, если вдруг рыпаться начнёт. Я за, Агееч, рабочий план — сработать должен.

Агееч ещё раз поскрёб свой подбородок. Тут подбежал Миклуш и доложил, что все костры запалил. Старик похлопал его по плечу и сказал затушить факел:

— Да, вон ногами затопчи. Потом на него ещё тряпку сверху накрутим и будет снова рабочим.

А потом посмотрел на нас и выдал:

— А знаете, мужики, ну его на хрен! План, конечно, выглядит неплохо. И сработать должен. Но там всё равно, кусты близко, а в кустах кто-то с кем эти драеноги сцепились. Слышите? Всё ещё иглами стучат. Не надо лишний раз демона за хвост дёргать. Этих тварей, раз решили, брать будем. Но надо постараться, без лишнего риску. А теперь пойдёмте ужинать, я вам быстренько мяса пожарю.

Красота! Звёзды так густо усыпали тёмное небо, что там на небосводе не осталось ни одного квадрата пустого места. Даже над самым горизонтом, в наиболее светлом участке, светились точки. Крупные, яркие, разноцветные они казались россыпью драгоценных камней, щедро рассыпанных кем-то из богов. И посреди этого великолепия царила полная красно-жёлтая луна, Луа по местному. Сколько я не вглядывался, не увидел ни одного знакомого созвездия: ни Большой, ни Малой Медведицы, ни Дракона, ни Гончих Псов. И нет, про существования этих созвездий я узнал ещё в школе из атласа звёздного неба, долго пытался найти в реале, нашёл. А потом удивлял девушек своими познаниями.

— Звёзды яркие, — заметил сидящий рядом старик и проследивший за моим взглядом. — Туч на небе нет — значит, туман к утру будет густой…