– А как же иначе? – женщина ответила таким тоном, словно монах спросил сущую глупость. – Она была погребена по всем правилам. Можешь спросить у нашего священника.

– Я, безусловно, наведался бы к нему, если бы меня всё же сделали судьей, – Орей вздохнул и посмотрел направо, где над зарослями был заметен тёмный конус башни часовни.

– Так потребуй этого! – Аллина пожала плечами. – Оспорь решение Иршаба, как сделал Оттар. Мужчинам это дозволено!

– Даже чужакам?

– Ты можешь попытаться, – поддержала его женщина.

– Если бы я ещё мог говорить нормально на таких сборищах…

– Ты и правда видел демона? – голос женщины опустился до шепота. Орей кивнул.

– Тогда смело требуй Право Суда. Я поддержу тебя, если будет нужно. А теперь уходи, мне нужно успокоить невесток, – губы женщины дрогнули в слабой улыбке.

– Это ваши родственницы?

– Жены моих погибших сыновей. Хамира призвал рисен. Закир последовал за братом. Они с детства были очень дружны, – Аллина тяжело вздохнула, её глаза заблестели от слёз. – Мой муж умер несколько лет назад после тяжелой болезни. Так мы и остались без мужчин. Один мой внук выжил, но ему всего шесть лет. Он возглавит род, когда вырастет.

– Что ж, если что… если вам нужна помощь, то вы всегда можете положиться на меня… пока я здесь, – скромно промямлил Орей, теряя уверенность в себе.

– Спасибо. Теперь, пожалуйста, уходи. Если мне понадобится твоя помощь, я пришлю за тобой.

Монах развернулся и вышел из калитки на дорогу. Улица и пристань подозрительно резко опустели. Орей настороженно осмотрелся, но, решив, что ничего страшного не происходит, направился обратно в дом Арслана. Вечер можно скоротать за Теорией измерений. Поискать там что-нибудь, хоть какие-то упоминания про неупокоенных.

Неподалеку от ратуши стоял знакомый Орею стражник – тот, что был старшим. Его монах видел ночью, когда убили Хасана, и на похоронах.

Стражник вышел на середину улицы и преградил Орею путь.

– Люди слышали крики, – без приветствия начал он. – Что ты натворил, блаженный?

– Я… я… ходил… – монах разволновался. Не стоило лезть через забор!

– Ты ходил в дом Мас Рийя? – в голосе стражника слышалась угроза, и монах понял, что нет смысла отрицать содеянное.

– Да.

– Это дом женщин, у которых погибли мужья. Туда нельзя заходить мужчинам.

У Орея язык отнялся.

– Поскольку ты чужак, и не знаешь всех правил, я делаю тебе предупреждение. Но если ты ещё раз попадёшься за подобным бесстыдством, ответишь по нашим законам, – стражник с прищуром смотрел в краснеющее от стыда лицо монаха, который даже пикнуть не посмел в своё оправдание.

– Я сейчас же попрошу прощения у Высших… это… то, что я совершил… непростительно, – повинился Орей.

Стражник снисходительно кивнул, а монах, опустив голову, направился в часовню. Его молчание не могло больше продолжаться – если он не поговорит со священником и не разузнает всех подробностей, это приведет к большой беде. Если ритуал погребения был проведен неправильно, значит, демон может вернуться, и будет ещё больше жертв.

Часовня выглядела куда скромнее ратуши. Высокое, но довольно тесное здание, украшенное лепниной в виде трилистников, едва ли могло вместить всех мужчин Шадиба.

Крохотный молельный зал внутри украшали витиеватые надписи различных благословений. Солнечный свет конусом падал на алтарь сквозь круглое окно под потолком. Там же в круге стоял золотой трилистник, о котором как-то в разговоре упомянул Арслан.

Орей с интересом осматривался – эта часовня на первый взгляд не слишком отличалась от молельного зала в Полуденных Вратах, разве что благословения на стенах не охранные от злых сил, а больше похожи на пожелания и наставления для мирской жизни.

«Ясных небес благочестивым», «крепкое семя взрастает под солнцем Высших», «истинное богатство – любовь твоих детей». Монах прочитал эти надписи и замер перед небольшим каменным алтарем, на котором лежала книга. Священника нигде не было, и он смело подошёл ближе, внимательно рассмотрев алтарь с высеченным на нем трилистником.

У светлой мраморной глыбы, составляющей основу, Орей нахмурился, не увидев ни барельефов и ни священных слов, защищающих от демонов. Монах обошел алтарь по кругу, но камень оказался пуст. Обычный мрамор, пронизанный светло-синими жилами и не более того. Исключением был начертанный символ, что отражал всего три магических начала, вместо известных пяти. Орей уже обращал на это внимание, но не задумывался, насколько это плохо.

От появления демонов эти знаки защитить не смогут, а если припомнить неверные слова молитвы над усопшими… Ужаснувшись открытию, Орей потянулся к писанию.

Книга была в темно-коричневом кожаном переплете, без тиснения. Монах открыл её на заложенной алой плетеной нитью молитве об усопших, о которой только что подумал.

Орей стоял и перелистывал книгу, ожидая найти священные тексты, но слова этих литаний разительно отличались от того, чему его учили в Обители.

Ни слова о защите от демонов, угрозе из Межмирья и Темных троп.

Они все были направлены против Бессердечного, который уже давно исчез. Молитвы об усопших не содержали ни слова о вечной жизни в перерождении. Среди прочего в книге были и истории для проповедей о том, как прятаться. И какой позор ждет тех, кто нарушит священные правила.

Орею стало страшно читать это.

– Что ты здесь делаешь, монах? – раздался голос священника. Старец вошел в молельный зал.

– Хотел поговорить с вами, – Орей поднял глаза от книги. – Откуда это писание?

– От наших наставников, что обучают молодых послушников истине Высших.

Монах хотел было возразить, что их истина слишком заметно отличается от той, которую знает он, но сдержался. Тем более, при виде этого старца волнение накатило на него с удвоенной силой. Орей отошел подальше от алтаря с книгой и растерянно осмотрел благословения, начертанные на стенах.

– Вы… вы помните, как начались убийства?

– Да, помню этот скорбный вечер, – старик подошел к алтарю и захлопнул писание, положив на переплет сухую ладонь. – Староста пришел ко мне и поведал, что стряслось…

– А что-то произошло… до этого?

– А что тебя интересует? Всё шло своим чередом, – священник пронзительно смотрел на Орея. – Но почему ты спрашиваешь об этом?

– Я хочу вам помочь.

– Высшие помогут нам.

– Как… умерла жена Ильдара Мас Харуна? – решился спросить монах. Священник покривился, услышав этот вопрос.

– Почтенная женщина прожила достойную жизнь, была матерью рода. Умерла в глубокой старости и почила навеки веков, – тон старца вдруг сделался раздраженным, а взгляд пристальным и подозрительным. – Зачем ты расспрашиваешь о ней? Как ты о ней узнал? И что тебя заинтересовало в её смерти, блаженный? Ты не судья, и лучше тебе не гневить Высших и не лезть не в своё дело.

– Вы что-то знаете об убийствах? – не отступил Орей, не обращая внимания на реакцию священника.

– Хоссы убили двух мужчин. Больше мне ничего не известно.

Монах понял, что ничего здесь не добьется, поблагодарил священника и поспешил вернуться в дом Арслана, пока окончательно всё не испортил.

Возможно, местные действительно ничего не знают, а разговорами боятся привлечь к себе зло. Их страх довлеет над ними, лишает их ясности мысли, и он же исказил заветы Высших, превратив священное писание в… свод правил по выживанию в обществе. Орей тоже был напуган всем, что происходит с ним и вокруг него, и молил Высших указать ему верный путь.

«Хосс – крупный горный кот, имеющий пятнистую окраску. Это одна из его адаптаций к обитанию в скалистой местности. Когда хосс крадется среди камней, он становится практически неразличим, что позволяет ему без труда подкрасться к жертве на расстояние прыжка. Горные коты устраивают логова в пещерах, не любят воду. Их основной рацион составляют козы, птицы, иногда грызуны. Могут напасть и на человека. Особенно опасными становятся в период брачных игр, когда самцы соперничают за территорию».