«И говорили они, думая, что их никто не слышит, и сыпали оскорблениями на старого настоятеля. Ругали его, говорили, что он глуп и слаб. Они не ведали, что тот стоит за стеной и все слышит. Великой мудростью его было не выйти к спорящим и промолчать.

Ты видел, что произошло. Как думаешь, почему он промолчал и не выгнал тех нерадивых послушников? Дело не в страхе и не в слабости. Просто всякое зло пожирает себя само, а знание открывает тебе новые пути, сын мой».

Брат Савел, беседы в саду.

Всякое дело следовало начинать утром, на рассвете. Так гласил устав Полуденных Врат. Орей теперь добавил к незыблемому правилу кое-что от себя. Прежде чем выйти из комнаты и браться за дело, следует выпить три чаши.

Вчерашний день показал ему, что вино ненадолго растворяет страх перед другими людьми, но главное, не переборщить, чтобы разум оставался ясным.

И этим утром он вышел на завтрак с Арсланом в приподнятом настроении. На столе монаха ждали сырные лепешки хаши, вареные яйца и козье молоко. Селянин внял словам своего гостя, что не стоит рубить молодых кур, и Орей очень гордился тем, что наставляет этого человека на истинный путь.

– Сегодня я намереваюсь отправиться к пойме, чтобы поискать следы убийцы, – сообщил монах Арслану, которого несколько удивили речи монаха. В основном то, что он заговорил с ним смело, не бледнея, не дрожа и не заикаясь.

– Пойдешь со мной? – спросил Орей, взяв с блюда в центре стола лепешку.

– Святой человек, намерения твои, конечно, благие, но мне нужно делать свою работу – охотиться. Сейчас от меня многое зависит для нашей семьи. О, был бы у меня сын, он мог бы уже учиться ставить ловушки и силки вместе со мной, – Арслан снова сделался раздраженным, заговорив об этом.

– Так, получается, Оттар-лаа управляет семьей, а вы с Хасаном должны были её обеспечивать? – задумался Орей.

– Мы собирали урожай и шкуры на барык и для продажи в городах. Оттар-лаа ездил заключать сделки время от времени, – неохотно пояснил селянин. – Со смертью Хасана мне нужно добывать больше дичи, а охота не всегда бывает удачной.

Арслан быстро допил молоко и поднялся из-за стола.

– Мне пора, монах. Надеюсь, ты найдешь что-нибудь.

Казалось, ему теперь хочется убежать от разговора. Но также стало понятно, отчего он хотел получить еду, вино и скот.

Охотнику не всегда улыбалась удача.

Орей поел и встал из-за стола. Вышел на кухню, но очаг не горел, и в пристройке никого не было.

Он решил, что Зариме должно быть ушла в огород, но выйдя во двор, не обнаружил там жены Арслана. Звать или искать её казалось неразумным – может, она и вовсе отдыхает в спальне, поэтому Орей не стал задерживаться во дворе и вышел на дорогу, покосившись на сторожевой пост. Там, наверху стоял человек и пристально наблюдал за пустой дорогой.

Монах с тревогой взглянул на горную обитель – какая бы тьма там ни поселилась, всё равно придется попасть в библиотеку, пусть даже придется прорываться с боем.

Ярко вообразив себе битву с восставшими мертвецами, Орей встряхнулся и направился в сторону реки, туда, где нашли тело Хасана. Он примерно помнил направление и знал, что там растет ива – единственная в той стороне.

В Шадибе было тихо, только на центральной улице возле ратуши, Орей заметил стражника, разговаривающего с другим мужчиной. Из-за высоких заборов время от времени раздавался негромкий звонкий смех играющих детей и тут же взволнованные голоса матерей.

– Тише, тише… смех может привлечь зло!

Монах шел под палящим солнцем по растрескавшейся широкой дороге без единой травинки, осматривался и прислушивался. Мимо быстро прошел высокий мужчина и с подозрением оглядел Орея.

– Да… благословят вас Высшие, – промямлил монах ему вслед, растерявшись от неожиданной встречи.

Мужчина остановился, обернулся, посмотрел строго и пристально и, ничего не сказав, продолжил путь по дороге в сторону ратуши.

Орей добрался до окраины Шадиба и заметил справа ещё один пост, на котором тоже дежурил стражник. Его взгляд был обращен на поля и пастбища, что простирались до самых предгорий. Какая опасность могла прийти оттуда, монах мог только гадать.

Ива бросала на место жестокого убийства прохладную и даже приятную тень. Трава там, где лежало тело, до сих пор была примята.

Орей подошел к дереву, осмотрел ствол, не зная, что именно ищет. Увидел ползущего наверх небольшого черного жука, но вряд ли насекомое можно было счесть за улику. Однако оно кое-что ему подсказало, и монах посмотрел на ветви дерева. Там не было даже птичьих гнезд, а вокруг ствола все казалось нетронутым, кора осталась неповрежденной. Орей решил пройти подальше, в сторону реки. Он внимательно осматривал заросли и землю, но не мог различить никаких следов. К тому же, если бы здесь что-то было, стражники уже заметили бы это.

Потом Орей обратил взгляд на наблюдательный пост. Оттуда можно было бы увидеть преступление, но тело нашли вечером, а утром Хасан как обычно отправился в поля. Значит, несчастного убили прямо посреди дня под носом у стражи. И как бы это сделал хосс? Зверь не смог бы убить человека мгновенно, а Хасан закричал бы и позвал на помощь. Не осталось никаких сомнений, что хищники не при чем. И эта логическая цепочка подводила Орея к жуткому ответу, который ему не хотелось признавать.

Умелый убийца или демон?

Внезапно почва под его ногами сделалась скользкой и пошла вниз.

Монах очутился на крутом берегу и, поскользнувшись, вылетел из зарослей прямо в воду, едва удержавшись на ногах. Стоя в реке, по колено в воде, он обернулся, чтобы вылезти на берег, пока никто его не заметил, но увидел, что на него пристально смотрят несколько уже знакомых ему женщин, в том числе и Зариме. Фахида, Назира и их дочери и сестры занимались стиркой, засучив до локтей рукава одежд, а юбки заткнув за пояс так, что низ приподнимался до колен. Рядом, на берегу стояли корзинки с бельем.

– Я… я… э-э… – объясниться Орей не смог и даже выпитое с утра вино не добавило ему смелости. Язык снова окостенел во рту, а женщины отвернулись, спрятав лица за ладонями, тихонько захихикали. Только Зариме смотрела на него со странным волнением и не улыбалась. Её как будто напугало столь неожиданное появление монаха.

Орей мог предположить, из-за чего, вернее, из-за кого, она боялась, поэтому поспешно выбрался на берег и молча скрылся в зарослях. Ему хотелось сквозь землю провалиться, он никогда прежде не чувствовал себя так глупо, а ещё очень надеялся, что это недоразумение не считается нарушением местных законов.

– И о чем я только думал! – в сердцах выругался Орей на себя. Стыд вперемешку с досадой обжигал щёки и поселил внутри неприятное чувство. Будто обычное волнение окаменело в животе до такой степени, что не даёт нормально дышать.

Мокрый до колен, Орей вернулся в дом Арслана, зашел в комнату и переоделся в чистые и сухие вещи. Хотелось исчезнуть отсюда и никогда больше ни с кем не встречаться. Чтобы вести расследование таким образом, нужно быть следопытом и в этом деле ему бы пригодился Арслан. Когда он вернется, нужно поговорить с ним, попросить помочь.

Орей ждал, как ему показалось, довольно долго. Он услышал, как вернулась Зариме, но не посмел высунуться из комнаты. Желание исчезнуть только усилилось, и он весьма кстати вспомнил, что хотел поискать в библиотеке карту.

Зачем же он начал вести себя так, словно будет вечно жить у Арслана? Тот, кстати, удивится, достигнув глубокой старости, что монах всё ещё здесь и ничуть не изменился. Вопросы точно будут, а ответы, если сидеть на одном месте, вряд ли появятся.

Орей потихоньку выскользнул из дома и вышел за пределы Шадиба, попав в самое пекло. Он запоздало подумал о шляпе, но вопреки разумному желанию чем-то покрыть голову, продолжил путь. Скоро он начал об этом жалеть и остановился на тропе в раздумьях.