Отрывок из энциклопедии «Виды гортазианских животных. Издание первое с иллюстрациями. За авторством Алаверианского Университета Естественных Наук и Стихийной Магии».

Следующим утром Орей отправился в горы по уже знакомой тропе. Впереди маячили очертания Полуденных Врат. Его тянуло назад в монастырь, но это больше не имело смысла. Нечто смутное, плохо осознаваемое мелькало в его памяти тенью счастливого прошлого, которого уже не вернуть. Когда вся его жизнь была простой и понятной, а каждое действие и ритуалы имели особый смысл. Ведение хозяйства – необходимо для выживания, чтение молитв – чтобы оградить мир от зла.

В Шадибе в каждом произнесенном слове таился подтекст. Доброжелательные, на первый взгляд, речи сочились обманом. С каждый днем, проведенным среди селян, крепло ощущение, что все откровенно пользуются им. Арслан желает обрести выгоду от знакомства с ним, Оттару нужна власть. Даже Зариме и та хочет свободы. Орей ощущал себя будто в центре паутины.

Он поднялся к вратам обители и развязал скрепляющую их веревку. В ней тоже не было никакого смысла – здесь никто не ходил, а ценностей внутри почти не осталось, разве что селянам понадобятся книги для растопки печей. От кощунственной мысли Орей содрогнулся.

Монах вошёл во двор, претворил за собой ворота и вдруг подумал: а что если остаться тут, жить как раньше?

Только уже ничего не выйдет, он и сам это понимал – козы и куры были подарены Арслану, а без них, без молока и яиц, туго придётся. Жить впроголодь, питаться одной кашей на воде. Но дело даже не в пище, а в вопросах, на которые не найти ответов, цепляясь за ушедшее прошлое и вспоминая лица умерших людей.

Монах поднялся по ступеням, откинул циновку, храбро вошёл в обеденный зал. Пустой, холодный и жуткий.

Дорога лежала в кладовые, где Орей набрал муки и вина – несколько бутылей. Все разложил по мешкам и отнес к выходу. В стылой тени, где погас очаг, а слова молитв перестали звучать, задерживаться надолго не хотелось. Ощущение присутствия кого-то постороннего было слишком явным. Демоны это рыскали среди покинутых коридоров или тени прошлого – не важно. Орей не хотел выяснять это. Но он должен был пересилить себя и найти карту, чтобы знать, куда идти дальше.

Дойти до библиотеки он не смог. Ветер взвыл в опустевших залах, а солнце скрылось, погрузив холодные коридоры во тьму. Едва слышные шепотки донеслись до его слуха, а плечи вдруг отяжелели от накрывшего их плаща.

Орей машинально дотронулся рукой до застежки и ощупал её неровные грани. Шепотки будто стали громче, приблизились к нему, но слов было не разобрать, и монах, развернувшись на месте, бросился к выходу, чуть не забыв мешки с провизией.

Оказавшись вне стен обители, он остановился, чтобы перевести дух. Кровь грохотала в ушах, ладони мокли от волнения и страха. Было ли это наваждение плодом его воображения или Полуденные Врата пали вместе со смертью последнего настоятеля, Орей не знал.

Прежде чем покинуть родные стены, монах спустился, сложил мешки у ворот и решил пройтись по саду и кладбищу, воздать поминальные молитвы над могилами умерших друзей. Мысль о том, что тела монахов могут осквернить демоны, очерняла его сердце яростью.

Как сражаться с тем, чего не видишь?

Орей пришёл на место погребения, увидел серые столбики камней, таблички с именами и датами, и едва не заплакал. Почему же он обречен на это существование и не может уйти вместе со своей семьёй? Каков его путь и связано ли таинственное наследие с его долголетием?

Он постарался очистить свой разум от посторонних мыслей, сосредоточившись на молитве.

Монах склонил голову и закрыл глаза, шепча слова литании, которые должны были не допустить зло до могил.

Помолившись, Орей направился в сад, мимо грушевых деревьев, дошёл до курятника и услышал подозрительный писк. Кур и цыплят тут явно не было, и монах замер на месте, прислушиваясь.

Звук повторился из-за приоткрытой двери курятника. Орей не заметил никаких инструментов, которые можно было бы использовать для защиты, и подумал о мече. Ничего не произошло, да и плащ на его спине пропал после молитвы.

Это значит, что опасности нет?

Монах медленно вошёл за ограду и осторожно, крадучись, приблизился к курятнику. Короткий писк, похожий на мяуканье, повторился.

Орей наклонился и заглянул внутрь.

В курятнике на сене лежал большой пушистый хосс, а у его живота копошились три слепых котёнка.

Увидев незваного гостя, мама-хищница подняла голову и, прижав уши, ощерилась на попятившегося Орея. Эта горная кошка уже бывала здесь раньше. Монаху удалось понять это по багряным тёмным следам ран на мохнатом боку – полосы, оставшиеся от зубьев вил. И вдруг его посетила догадка.

– Это не хоссы! – выпалил он громко. Мать пушистого семейства угрожающе зашипела, и Орей поспешил к воротам, пока она не напала на него.

– Это не хоссы! – снова воскликнул он.

Одержимый мыслью, монах добежал до ворот, схватил мешки и помчался вниз, радостно повторяя:

– Это были не хоссы! Не хоссы!

Не могли хищники так изуродовать тело, они бы его съели, уволокли бы в своё логово, но не оставили валяться почти не тронутым. К тому же, река вовсе не то место, где дикие кошки предпочитали искать укрытие. Царапины были оставлены чем-то металлическим, ножами или тяпками. Эх, ещё разок бы взглянуть на тело! Жаль, что всех уже похоронили…

– О, Высшие, уберегите меня! Ведь убийца в Шадибе. Это один из местных! – Орей резко остановился на тропе и перевёл дух. Пока бежал с мешками, он устал и вспотел так, что глаза заливало потом. Блестящая впереди серебристая лента реки показалась соблазнительной, захотелось окунуться в её прохладную воду. А заодно поискать у поймы ответ на загадку Шадиба, кто мог совершить убийства.

– А если это все же демон? – рассуждал Орей. Если в обители стало небезопасно, то поселок и вовсе ничто не защищает от угрозы извне, теперь это было точно известно.

Монах замедлил ход и крепко задумался, пока вышагивал по тропе. Одежда явно была похищена и, скорее всего, от неё уже избавились, сожгли или выкинули. Но если это был демон, то зачем ему одежда? Значит, могли остаться какие-то следы, пусть и неявные для местных.

Орей напомнил себе, что знак судьи не получил и у него нет никаких законных полномочий для выяснения правды.

– Я попрошу награду за это дело, – решительно сказал себе он. – Потребую свободы для Зариме. А она… пусть сама решает, уходить со мной или оставаться.

«Конечно, она уйдёт со мной», – подсказала быстро пролетевшая мысль, и на лице монаха родилась улыбка. Цель была поставлена. Значит, Оттар должен стать старостой и отпустить Зариме без суда и без наказания.

Орей, довольный собой и окрыленный мечтами, продолжил путь в поселок.

***

Прежде чем действовать, Орей решил всё тщательно обдумать. Он уже пробовал действовать прямолинейно, но едва не испортил всё и нарушил местные законы. Поэтому, монах, вернувшись из обители, не стал предпринимать никаких действий. Подарил Арслану мешки с добром и тем самым откупился от лишних расспросов. Но одну бутыль грушевого вина оставил себе.

– Оттар хочет с тобой поговорить, – сообщил Арслан, радостно приняв подарки. – Сходи к нему завтра утром. Но… не стоит упоминать о том, что ты ходил вчера в дом Мас Рийя. Какие-то мерзкие слухи ходят по деревни, будто бы ты к ним вломился… Не могу поверить, что это правда!

Отрицать было глупо, но и признаваться в своих ошибках перед Арсланом не хотелось. Орей не был напуган, но сделал вид, что не может говорить, и ушел к себе. Оказывается, и собственная слабость иногда может стать выгодой.

Осознав, что эти мысли противоречат учению Высших, он спрятал бутыль вина в сундук и весь вечер, пока не стемнело, читал «Теории измерений».

Наутро монах встал рано и полез в сундук. Вытащил оттуда вино и откупорил пробку. Понюхал сладкий, приятный, фруктовый запах и сделал глоток, расценив его, как первую чашу.