— Желание княжны — закон. Потому и происхождение парней не разглашают. Но сейчас речь не об этом. Вернемся к прорыву. В битве между Зверем и Драконом участвовал не только Князь, но и его старший сын Ричард.

— А Роберт?

— На тот момент он был довольно сильно ранен, когда спасал княжну Мелинду из ловушки Проклятых.

— Об этом не говорили…

— Кто ж будет говорить о княжеских ошибках? Даже участие Ричарда скрыли не просто так. Зверь хотел атаковать князя, и мальчишка подставился сам, спасая главу рода. Зверь схватил его и поднял в небо.

— Шрам…

— Да. Это от зубов и яда Зверя Хаоса.

— Но при прямом поражении яда Зверя люди не выживают.

— Да. Не выживают. И скажу тебе больше. После такого поражения плоти, он бы даже Проклятым не стал. Его тело попросту бы превратилось в гнойное месиво. Но каким-то чудом он выжил. Говорят, это сила павшего Хранителя его спасла. Но в любом случае ни князь, ни Ричард не получили должного урона от яда Зверя.

— Но все идут разговоры, что княжеский род ослабел. Я помню слухи на границе, что у Крылатых хотели отнять земли, но вмешался сам император.

— Да, было такое. Но Князь по магической силе слабее не стал. Только утратил возможность призывать Хранителя. Это и не удивительно из-за гибели последнего. А что касается Ричарда, парень сохранил исток. Он может пользоваться аурой, но вот про потоки, идущие у него из источника, я слышу от тебя впервые. Его сердце крепкое, и мы ждали, что источник проложит новые потоки, но проходил год, второй, третий, а кроме возможности ауры у парня ничего не осталось. Ему сделали накопители и научили ими обращаться. Никто из посторонних не понял, что он магический калека. Ричард — парень упертый, и долгое время делал все возможное, чтобы восстановить потоки или попробовать владеть своей силой иначе. Но результат ты знаешь. Официально он признан слабее своего брата, и титул наследника передали Роберту. И вот ты заявляешь, что у него были потоки… Это немыслимо…

— Но я чувствовала их. Там, где не было шрама, они были нормальными, только слабыми. Словно ими не пользовались, а мелкие потоки просто расходились в сторону. Тогда я постаралась направить их в основные русла, и он смог сотворить магию даже противоположную по своей природе. Я верила, что смогу все исправить… думаете, я вру? — девушка нахмурилась, смотря на задумчивого мастера.

— Нет. Я думаю, как уговорить тебя помочь Ричарду. Чувствую твою злость на него. Но подумай, а ты бы не пошла на такое после потери сил?

— Мне бы просто не дали. За мной на границе-то следили, а если бы я потеряла силы, слежка бы увеличилась раз так в сто. Не дай небеса, что натворю. Но если бы это произошло, я бы всегда оценивала риски, последствия. А Ричард… Что ему мешало поговорить со мной? Рассказать, что он хочет.

— А почему ты ему не сказала, что исцеляешь его?

— Он ненавидит быть слабым в глазах других. Мне показалось, он больше разозлится на меня, если я вмешаюсь в открытую.

— Возможно, ты права, но я хочу заключить с тобой сделку. Ты делаешь все возможное и невозможное в восстановлении магии Ричарда, а я тебе сообщаю все новости, что буду узнавать на границе.

— И в своей лаборатории, — серьезно дополнила Диара.

— Без ножа режешь, — хмыкнул магистр.

— Пользуюсь случаем. В будущем такое может не выгореть.

— Хорошо. Но с условием, что поделиться ты этим сможешь только с Ричардом. Договорились? — магистр протянул руку для рукопожатия.

— Договорились, — Диара вложила свою руку в мужскую ладонь и почувствовала, как магическое плетение обещания охватывает запястье. — Но можно спросить? Почему вы так хотите, чтобы он восстановился?

— Большинство тех, кто живет ближе к столице нашей империи, знают о войне только из книг по истории, — заметил магистр. — Людям трудно представить бесплодные земли, больных животных, небеса, потемневшие от дыма пожаров. Война для многих была страшным воспоминанием, и когда граница встала, многие князья, уезжая прочь, желали забыть её, как страшный сон. Трудно их в этом винить. Ведь они верили, что такое никогда больше не повторится.

Но те, кто понимал, что только закрытие червоточины остановит войну, остались рядом. Наблюдая за высокими стенами Границы, защищали мир от попыток Проклятых прорваться за ее пределы. О подвигах этих людей я тебе рассказывать не буду. Сама не хуже меня об этом знаешь. Были попытки уничтожить Внутреннее кольцо. Были обезглавлены княжеские дома. Гибель Хранителя…

Граница стоит на защите нашего мира очень давно. С одной стороны, это хорошо. Перемещение Проклятых под относительным контролем. Но чем дальше княжество от границы, тем беспечнее становятся люди. Каждый год они воспевают хвалу павшим, но истории о Проклятых рассказывают как сказки. Они не думают о войне, Проклятых и той угрозе, что таит в себе ослабление старых стен. Не хотят знать, что время и темные яды уже повредили Внутреннее кольцо Границы. А если падет Внешнее, наш мир вновь столкнется с ужасом войны.

— Почему такие мрачные мысли? — Дия нахмурилась. — Граница простояла столько времени. Были прорывы. Были победы и поражения, но стены стоят, и их сила не становится меньше.

— Их сила не становится больше! — оборвал девушку Тредин. — А вот Проклятые — да. Они смогли убить Хранителя. Смогли ослабить Внутреннее кольцо. А сейчас появились Хамелеоны. Что мы можем им противопоставить? Новомодные веяния — что силу проклятых можно обратить во благо? Что приграничные земли не стоит оберегать?

Старик вскочил и заметался по комнате. Девушка прислушивалась к его эмоциям и понимала, что магистр очень переживает о том, что сейчас говорит.

— Ты спрашиваешь, почему я хочу, чтобы ты помогла Эльтаунам? Все просто — ослабевший род Драконов является причиной для посягательства на их земли. Никто из этих князей не понимает, какая ответственность ляжет на их плечи, когда им достанется этот кусок приграничного пирога.

Княжество Грифонов сейчас под пристальным вниманием соседей и Проклятых. Они — последнее сильное звено защиты. Ты даже представить не можешь, от каких нападок им приходится отбиваться. Никогда не думала, почему единственную дочь Грифонов отправили в Академию? Так я скажу. Если мы потеряем силу последних защитников границы, мы, тем самым, откроем Проклятым двери застав. И все те жизни, что были принесены в жертву процветания нашего мира, окажутся напрасными. Сила воли Князя Крылатого Дракона устояла даже после падения Хранителя, но его наследие. Своей слабостью оно манит падальщиков. На парней идут постоянные нападки, и если, не дай Бог, князь погибнет, Ричарда и Роберта просто сметут, и Грифоны им не помогут. А падет княжество Крылатых, то и до падения границы будет недолго.

— Сейчас на границе вновь волнения. Думаете, их уже начали проверять на прочность?

— Поверь, границы активно проверяют на прочность уже десять лет. Но сейчас Проклятые стали более хитрыми. Их действия продуманны и одновременно непредсказуемы. Одни Хамелеоны чего стоят. Дия, у меня предчувствие, что готовится что-то серьезное. И Ричард с Робертом должны быть во всеоружии. Вчера я видел твою силу. Она невероятна. Мастер-наставник…

— Считает, что я Свеча, — перебила замявшегося магистра Диара. — Вы тоже так считаете?

— После вчерашнего? — уточнил Тредин и, дождавшись кивка Диары, искренне произнес. — Ты нечто большее, девочка. Ты нечто большее. На своем веку я встречал святых, слышал пророков, но то, что я увидел вчера, было иным. Более невероятным, могущественным. Я впервые желал преклонить колени перед светлой силой Созидания, которую ты выпустила. Мне кажется, Свечи на такое не способны. С такими способностями ты действительно, служа на границе, находишься на своем месте. Но то, что ты здесь, радует меня больше. Потому что верю, ты можешь вернуть силы Дому Драконов.

— Простите, магистр, но после вчерашней выходки Ричарда, мне хочется открутить ему шею.