— А почему у тебя ножа нет?

— Заклинание тонкого сечения.

— А ступки?

— Заклинание пресса.

— Покажешь?

— Разумеется. Смотри, если надо, чтобы выступил сок, делаешь так. Две плоскости и простое сжатие. Иногда можно добавить проколы. Этот метод хорош в любом случае, так как после не надо мыть посуду, и весь сок попадает в зелье. А если надо растолочь в пыль, то добавляешь поворот плоскостей и воздушный элемент, чтобы собрать то, что уже обработано.

Шая пробовала и всё схватывала на лету, чему была очень рада. К обеду у девушек уже стояло по готовому зелью, но обсуждение, как лучше заготавливать травы, только разгоралось. У монастыря были свои методы, на границе — свои, и обмен опытом оказался довольно увлекательным. Настолько, что девушки едва не пропустили обед, а потому времени хватило только на тарелку супа и стремительный рывок на занятие через кабинет магистра Лишмана. Девушки изначально думали воспользоваться магией доставки, но, встретив по пути мрачных первокурсников, решили доставить зелья лично. Во избежание случайностей. Несмотря на задержку, они успели к началу урока минута в минуту. Магистр Певер, осмотрев запыхавшихся девушек, усмехнулся их румянцу и приказал следовать за ним:

— Поступая в академию, у вас уже должен быть опыт в диагностике и помощи целителям, — начал он свой урок и, развернувшись, направился прочь из своего кабинета. Переглянувшись, девушки бодро двинулись следом, правильно полагая, что сегодня будет практика. Магистр тем временем продолжал:

— Ваши способности позволили вам перескочить три года обучения, потому кратко расскажу, чем все же кадеты занимаются в Академии. Во-первых, тренируют навыки самостоятельной диагностики. Многие бояться ставить конкретные диагнозы, порой буквально не веря в свои знания. Надо отметить, на экзамене вы не ошиблись ни с одним диагнозом вызванных пациентов. И главное, что вызвало большое одобрение комиссии, обосновали свои выводы данными из осмотра и сканирования. Во-вторых, кадеты получают более расширенные знания, чем лечится установленное заболевание. Многие, как ни странно, в этом слабы. Работая подмастерьями, слепо следуют решению главного целителя и не рассматривают альтернатив. Ваши рекомендации на экзамене были безупречны. И что мне больше всего понравилось, вы не зацикливались на одном способе лечения. Вы изначально предполагали отклонения в физическом теле или магии пациента. Рекомендовали проведение специальных тестов, при помощи которых выбирается лучший и эффективный способ лечения. В-третьих, кадетам очень важно понимать и изучать, как лечение влияет на пациента и какие есть меры экстренного вмешательства в момент спасения души и тела, а также шлифуется диагностика здоровья пациента по всем трем показателям. Что это за показатели?

— Душа, магия и тело, — тут же ответила Шая.

— Хорошо. В-четвертых, кадеты старших курсов отслеживают отравления Проклятых и помогают разрабатывать новые способы профилактики и лечения от их ядов. Можете сказать, почему именно наша академия занимается этим?

— Основными пациентами с отравлением являются служащие на границе и их семьи. А также те, кто проживает вблизи границы, — отчеканила Диара.

— Верно. Специфика таких ранений особенная и встречается в зонах повышенной опасности, какой считается Граница. Но есть случаи, когда Проклятые проскальзывают мимо Стражей и приходят в мирные поселения. И тогда страдают гражданские. Старики, дети. Их заражения особенно трудные, так как отрава Проклятых работает на них не так, как на взрослых. Можете сказать, почему?

— Из-за магии, — тут же пояснила Дия, и Шая согласно кивнула. — У детей ее просто нет до момента пробуждения дара, от чего процесс отравления работает нестандартно. И лечение, как правило, должно предусматривать влияние или родительской, или святой магии.

— У стариков магия есть, — подхватила ответ Шая. — Но потоки более слабые и медленные, потому сопротивление отравлению минимально, а тело в большинстве случаев получает и физическую деформацию при подселении сущности Проклятого.

— Верно. И всё это надо учитывать при работе над созданием мер профилактики и лечения таких пациентов. В первый месяц мы будем знакомиться с пациентами нашей лекарни. Порой здесь появляются уникальные случаи заражения. Но пока идет тестирование ваших знаний и способностей, в активном лечении вы участвовать не будете. На данный момент вам сейчас важнее показать, насколько хорошо вы освоили диагностику, и начнете постепенно знакомиться с новейшими методами лечения. Диара, с некоторыми ты явно знакома. Магистр Лишман уже предупредил, что во многих именно ты была его идейным вдохновителем. Возможно, ваша совместная работа позволит открыть что-то новое.

— Будем стараться.

— Не сомневаюсь. А сейчас ведите себя крайне сдержанно и спокойно. Помните, ваши эмоции могут повлиять на пациента. Мы осмотрим несколько пациентов. После жду вашего мнения об их состояниях и всем, что заметили и подумали.

— Да, магистр.

Магистр открыл дверь, и Шая замерла на пороге. В комнате находилось четверо детей от десяти до пяти лет, и все носили на себе следы отравления проклятыми.

— Смелее, — тихо шепнула Дия. — Возможно, ты будешь той, кто спасет этих детей.

Шая следовала за магистром Певером попятам. Стоя у него за плечом, внимательно наблюдала за его магическими манипуляциями, прислушивалась к вопросам, что он задавал детям, и писала свои пометки на страницах тетради. Иногда магистр позволял ей самой коснуться детей и почувствовать магический отклик сканирования. При таких моментах девушка оглядывалась на Диару, стоящую у двери, но та по-прежнему не двигалась с места.

В палате было неестественно тихо. Дети не покидали своих коек и терпеливо ждали, когда магистр к ним подойдет. Спокойно выполняли команды и равнодушно воспринимали действия Шаи. Магистр Певер тянул время и наблюдал за девушками. Они изначально воспитывались в разных условиях. Шая училась сочувствию и смирению, желанию облегчить страдания пациента. Диара, в отличие от нее, воспитывалась в борьбе. В мире, где одна минута может решить жизнь и судьбу человека. Одной не хватало решительности, второй — смирения.

Шансы, что такие противоположности могут подружиться, были равны нулю. Но магистр видел, как Шая наблюдала не только за ним, но и за Дией. А та, в свою очередь, изучала не только пациентов, но и самого магистра и Шаю. В ее глазах мелькали светлые искры, говорящие, что все магические потоки в комнате она держит под контролем, и поражался ее тонкой силе. Возможно, мастер-наставник Олирг прав, и девушка является свечой. Но тогда, что же у нее за судьба, невероятным образом направившая ее в Военную Академию. Чему ее могут здесь научить, кроме противостояния Проклятым?

— Диара, ты ничего не написала, — тихо прошептала Шая.

— Напишу, как прочитаю карты пациентов, — заметила Дия. — Много информации узнаешь из причин возникновения отравления.

— Полагаете, все дети тут отравлены?

Магистр вернулся к дверям и обернулся на детей. Кто-то тут же лег и отвернулся к стене, кто-то сидел, уставившись в одну точку.

— Да. У мальчика на крайней койке заражение крови, у тех, что у окна, — поражение желудка и, соответственно, кишечника, а тот, кто спит, — поражение мышечной ткани. Очаг поражения у него пошел от правой руки.

— Верно. А теперь вопрос. Что надо делать? Облегчить страдания или пробовать возможности исцеления.

Шая подняла ладошку. Привлекая к себе внимание.

— Облегчить страдания, — спокойно заметила она. — В таком возрасте отравление уже влияет на разум и магию детей, и по их возрасту и состоянию им осталось жить около одного месяца.

— Ясно. А вы, что скажете, курсант Клерос?

— Из того, что вижу? Облегчать страдания пока некому.

— Объясни, — Шая задала вопрос раньше, чем магистр, и, преследуя свои цели, он отступил. Уселся на стул, внимательно наблюдая за кадетами, пытался понять, что произойдет дальше? Во что выльется их опыт и знания. В ссору или союз?