Астра схватилась за голову! Какой ещё рыцарь? Какие сталактиты⁈ Ей надо домой, у неё любимый супруг, дочка!

Превозмогая головокружение, она поднялась и только тогда заметила, что её платье разорвано почти в клочья. Неясно, когда оно успело превратиться в обноски, но использовать его как одежду сейчас побрезговал бы даже бродяга!

Мозг отказывался воспринимать окружающую действительность иначе как безумно странный сон, размывая границы защищённости и приличий. Однако, на краешке сознания бушевал инстинкт самосохранения, кричащий и приказывающий сделать всё возможное, чтобы вернуться домой. И Астра, прикрываясь тем, что осталось, всё же пересилила все свои слабости, крепко встала на всё ещё ватные ноги и во что бы то ни стало вознамерилась вернуться в сияющий портал! Да, именно туда! Она ведь как-то попала в это место — значит, пока не поздно, так же и выберется отсюда, вернётся домой.

Ей удалось сделать несколько уверенных шагов, и, поверив в свои силы, она ускорилась… но тут на её пути появился ещё один рыцарь, выше её на целую голову. Или монах. Скорее рыцарь-монах, ведь совершенно не получалось причислить его ни к одним, ни к другим с полной уверенностью, что не ошиблась. Его широкую грудь так же прикрывал массивный доспех, однако он оказался расписан, словно икона. Через плечи переброшено нечто навроде церковного омофора, украшенного символами, от которых дух захватывало. В левой руке он сжимал цепь курящейся кадильницы, а выбритую голову стягивал позолоченный обруч, который казался слишком мал для короны, но точно не мог являться тиарой; да и защищать голову таким просто не имело смысла, ведь лицо оставалось открытым.

Мужественное, суровое лицо человека, которому неведом страх и сомнения.

— Куда ты спешишь, несчастная душа? — глубоким голосом заговорил он. Астре почудилось, что от его тембра будто бы сотрясались и своды пещеры, и уж точно всё её нутро. Свободной рукой он ухватил её за плечо. Не сильно, но властно.

— Я… понимаю тебя, — всей душой удивилась Астра. И вправду, оказавшись неведомо где, осознать, что понимаешь сказанное — это величайший дар! Но девушке некогда было насладиться этим даром. Она вытянула дрожащую руку, указывая на сияющий портал, из которого прибыла, и срывающимся голосом произнесла: — Туда! Мне… нужно туда… пожалуйста!

Она не ждала никакого чуда, но то, что произошло, всё же поразило Астру.

От её слов, глаза человека, после секундного замешательства, вспыхнули яростным пламенем, будто и впрямь кто-то зажёг в нём костёр. Он оттолкнул от себя девушку и гневно прорычал:

— Ересь! Она еретичка! Демонопоклонница, дурное семя, проклятая бестия!

Одного его голоса хватило бы, чтобы сокрушить и раздавить бедную девушку, не понимающую, чем именно она вызвала такое отношение к себе. Но словно этого было мало, так мужчина ещё и замахнулся на неё своим кадилом, готовясь ударить! И наверняка ударил бы… но внезапно его грозный силуэт исчез из виду, ведь некто заслонил Астру своим телом.

— Остановись, первосвященник Дельгадо! — прозвучал мелодичный голос, но не менее твёрдый, чем у рассвирепевшего рыцаря-монаха; отчего казалось, что начни эти двое словесную перепалку, и она зазвучит ударами клинка о клинок. — Ты не поднимешь на неё руки. Я беру её под опеку, теперь она находится под протекторатом Пресветлого Совета. Тебе это ясно?

— Что?!! Да как ты смеешь, кронпринц⁈ Она — еретичка, добыча церкви! Её ждут инквизиторские застенки, дознаватели обязаны вытянуть из неё всё, что ей известно. Я лично займусь её экзекуцией!

— Возможно… — сказал всё тот же спокойный голос и обернулся.

И Астра увидела, что это… эльф! Ещё один мужчина, в образе которого абсолютно всё кричало о благородстве и возвышенности. И надменной циничности. Однако он спас её от расправы. И сейчас всматривался в её лицо так пронзительно…

— Но даже если и так, то позже, — докончил фразу мужчина с копной золотых волос и длинными, заострёнными ушами, которые бойкая шевелюра никак не могла скрыть, хотя очень пыталась. — Считай, что она задержана до выяснения, первосвященник. И поверь моему слову, если я не обнаружу в ней ничего интересного, тогда, во имя справедливости, ты и вправду получишь её. Не сомневайся, твои верность и рвение будут вознаграждены. Но воле Пресветлого Совета ты обязан повиноваться!

Названный Дельгадо рыцарь-монах скрежетнул зубами, но опустил руку с кадилом.

— Повинуюсь, кронпринц, — выговорил он. А затем обратился к Астре: — Не думай, что избегнешь правосудия, ведьма! Я ещё закую тебя в цепи, ты ещё познаешь всю мощь веры служителя Света!

После чего отвернулся и зашагал так, что земля задрожала.

Астра поняла, что слёзы катятся по её щекам, но не смогла бы их сдержать, даже если бы всей душой того захотела. А сейчас… она и не хотела.

Красавец-эльф повернулся к ней и пристально взглянул своими пронзительными глазами цвета морозного утра. Глазами, каких просто не бывает у людей. Он приблизился к ней, аккуратно ухватил за подбородок, повернул чуть левее, затем правее. После чего отпустил и утёр слезинку.

— Спи, моя законная добыча, — велел он мелодично, словно пропел.

Астра не успела ответить. Не успела даже удивиться, что это он ей сказал, и не послышалось ли ей? Её глаза слиплись, на душе и во всём теле вдруг стало тепло, и всамделишный сон, которому невозможно сопротивляться, сковал её лучше любых цепей и угроз.

Это невероятно, но я точно знаю, что так всё и было.

Я совершенно не помнила своей прошлой жизни! Но очутившись здесь,

впервые открыв глаза, я повстречала прекрасного спасителя!

Я сразу поняла, что он не оставит меня, и хотя меня испугал его

нрав и напористость, нужно быть честной с самой собой — лишь

его крепкие, нежные объятия снились мне каждую ночь с момента

нашей первой встречи.

Однако тот, другой, пугал меня не меньше. Он жесток и властен,

и в его глазах горел огонь, и он не знал пощады. Всё во мне трепетало

и сжималось при мысли о нём. Надеюсь, я никогда не попадусь

ему.

Девушка проснулась, но не спешила открывать глаз и шевелиться. Обычно в своей постели она встречала каждое утро с улыбкой, ведь рядом неизменно был любимый человек. А если Саши не оказывалось под боком, это значило, что вот-вот он принесёт ей горячий кофе в постель, и только потом пойдёт на работу. Однако сегодня ей приснился до того странный сон, что масса сомнений осталась роится в голове даже после пробуждения: а точно ли это был сон? Слишком уж правдоподобен он был, слишком хорошо запомнился после пробуждения.

Астре не хотелось выглядеть глупой девчонкой даже в том случае, если никто её не видит, а потому она не спешила сладко тянуться и удивляться странному сновидению, как во всяких женских романах, что попадали ей в руки и которые она с трудом дочитывала — так неправдоподобно и наивно в них описывалась семейная жизнь и настоящая страсть. Вместо этого она предположила, что, если всё же окажется не у себя дома, то за ней могут наблюдать. Изображая, что ворочается, она ощупала постельное бельё; прислушалась и даже принюхалась к запахам того помещения, где оказалась.

Саши рядом не обнаружилось, а также подушка совершенно не пахла его приятным и таким родным запахом с неизменной ноткой парфюма. Вместо этого она отдавала цветочной отдушкой, какую Астра никогда бы не стала использовать, ведь супруг приучил её к более «мужским» запахам, которые, признаться, пришлись ей по вкусу. Кроме того, подушка оказалась перьевой, а кто сейчас использует перьевые подушки?

Скверный знак.

Так же за окном слышались голоса, но отсутствовали звуки проезжающих машин или песни из чьего-нибудь оставленного на подоконнике радио. А уж когда до неё донёсся явственный топот копыт по брусчатке… тут Астра с досадой поняла, что никакой это оказался не сон. Сердце сжалось в тревоге и ускорило темп.