Разобраться в записях прабабки оказалось той ещё задачей, но Астра никогда не имела привычки сдаваться так легко. И если уж решила расшифровать и воспользоваться знаниями дневника, полнящегося древними и незнакомыми даже ей приворотами, проклятиями и сглазами, а кроме того замолвами, отчитками и оберегами, — то своего она добьётся.

А всё из-за этой Элеоноры, хотя на самом деле её звали просто Елена, а увидев хоть раз вживую — иначе чем пренебрежительно «Ленка» и не назовёшь. Эта с позволения сказать «потомственная ясновидящая», заработавшая свою репутацию всеми сомнительными способами, которые только можно вообразить, возомнила, что ей под силу околдовать Сашу. Астра разумеется знала, что её супруг — кремень, а кроме того у него отменный вкус и он никогда не позарится на овцу, когда на его стороне такая хищная волчица! Кроме того, они больше пятнадцати лет в браке, у них уже взрослая дочь, и не встречалось на жизненном пути таких невзгод и таких соперниц, которые бы нарушили семейное счастье.

Но сила заговоров в руках дурёхи — всё равно что граната у обезьяны. Посему Астра позволила себе действовать на опережение.

Она, разумеется, не собиралась предпринимать ничего критичного; а по её собственному мнению — так и вовсе поступала по совести. Отобрать у неразумного ребёнка то, чем он может обжечься сам или ранить других — это ведь благо, верно?

А тут как раз подвернулся под руку дневник прабабки, которая так же практиковала чаровничество. И Астра знала оттуда один наговор, который способен лишить ведьму сил, а гадалку отрезать от источника сакральных знаний. Всегда хотела его попробовать, но раньше оно было без надобности.

И вот, на чердаке, начертив круг призыва и обсыпав его крупной солью, расставив на пересечении прямых линий свечи из натурального воска, что густыми каплями намертво припечатывали листки с заклятиями повиновения потусторонних сил, Астра принялась зачитывать из книги слова заклятия. Читала нараспев, смело, твёрдым голосом. И когда сама для себя стала звучать не как человек, а будто властная богиня — поняла, что делала всё правильно. Воздух наэлектризовался, а по телу будто проходились крохотные иголочки, едва касаясь кожи, будоража и без того обострённое восприятие. В висках застучал пульс. Собственный голос, отражаясь от стен чердака, уже казался Астре тревожным набатом — верный знак, что пора умолкнуть и она подчинилась, замолчала.

В наступившей тишине она слышала лишь биение своего сердца да тихий шорох страниц потрёпанного временем дневника, который сжимала в мелко дрожащих руках. Пламя свечей вдруг взвилось, листки с наговорами все поистлели в прах. От неожиданности Астра сильно вздрогнула и выронила дневник из рук. Расширенными от испуга глазами, она наблюдала, как крупные кристаллы соли поднялись над линиями начертания и остались парить в воздухе, не нарушая рисунка. Никогда ещё действие заклятия не было таким явным и красочным. Тени по углам сгустились и налипли как разлитые чернила, зато в центре самого круга заплясали огоньки, словно от костра. И в этом потустороннем сиянии начал проявляться силуэт — каждый раз, как Астра моргала, всё чётче и осязаемей.

Она всё же струхнула, попятилась назад поняв, что проявившееся перед ней существо иначе как демоном не назвать. Крупный, мускулистый, рогатый; глаза его горели недобрым пламенем, ряды острых зубов раскинулись от одной скулы до другой, но над подбородком всё же виднелись обычные человеческие губы, придавая существу ещё более гротескный вид.

— Ого! — прошептала Астра, ошарашенно разглядывая существо. — А прабабка-то не мелочилась.

Но прежде чем она только успела высказать призванному демону своё требование, он, невзирая на все печати и сдерживающую соль, широко развёл руки, взревел:

— Иди же сюда, ничтожная!

После чего заключил Астру в объятия.

Миг спустя и свечи, и соль, — всё разметало по углам. На чердаке не осталось ни души.

Это было настолько жутко, что хотелось кричать, и Астра кричала бы, не парализуй её страх и близость демона. Он был достаточно силён, чтобы сдавить её и переломать все кости; достаточно близко, чтобы раскрыть свою пасть во всю сотню кинжально острых зубов. Да и кто вообще знает, что ещё он мог с ней сотворить?.. И что собирался с ней сотворить, раз так стремительно затащил в собственное царство?

Астра ощущала, что висит в темноте, которую где-то вдалеке разрывали то громовые раскаты, то оранжевые всполохи. Она то ощущала грубую хватку неистового существа, то оставалась абсолютно одна. Но затем, понадеявшись, он снова привлекал её к себе, словно не желал потерять в этом безумном полёте.

Но это длилось всего считанные секунды, и Астра даже испугаться по-настоящему не успела, как непостоянный мрак рассекли нестерпимо сияющие лучи, ослепив и её, и злобно зарычавшего демона. Его хватка ослабела на талии, и девушка упала на неровный, обжигающий ладони пол.

Заливаясь слезами, Астра смогла увидеть, что случилось: из света во мрак вечной ночи вошёл человек, хотя сперва она подумала, что это ещё один демон — настолько велик и массивен он ей показался! Но нет, это был именно человек — рыцарь в мерцающих доспехах, что придавали статности и мощи его и без того внушительной фигуре. Вооружён он оказался почти так же победоносно, как она себе представляла рыцарей-спасителей угнетённых — внушительным молотом. И этот самый молот, описав дугу, ударил демона прямо в грудь, отшвырнув прочь от несчастной жертвы; хотя грохот при этом раздался такой, что казалось, исчадие скверны должно было разодрать на лоскуты!

Но после удара рыцарь не погнался за демоном, нет. Он склонился над Астрой, нежно подхватил её на руки, и, словно не чувствовал её веса в купе с тяжестью собственного оружия, устремился к тому самому свету, откуда недавно появился.

Мгновение, и вот спаситель вынес девушку непонятно куда из непроглядной, мерцающей тьмы, и всё, что она смогла разобрать — это множество голосов, доносящихся буквально отовсюду.

Её несли бережно, как самое ценное сокровище, а она дрожала, не могла продышаться, толком ничего не видела, но до боли вонзала ногти в собственные плечи, уверенная, что это всё — её вина. Если бы только она не касалась бабкиной книги, если бы взялась как-то иначе проучить Ленку.

Не плачь, Астра, не кори себя. Ты — сильная! Ты справишься, найдёшь решение. — мысленно успокаивала она себя.

Вот наконец спаситель припал на одно колено и бережно положил её на нечто мягкое. Какая-то материя, одеяло; судя по разлохмаченному ворсу и не первой свежести — походное. Рыцарь тем временем выпрямился, взглянул на неё, и, ничего не сказав, бросился обратно, лязгая сочленениями доспехов. А Астра осталась одна… да, окружённая множеством голосов, но совсем одна. И постепенно, приходя в себя, она всё отчётливей понимала, насколько же много народу окружало её!

В снующих повсюду людях угадывалось немало такие же закованные в латы рыцари, которые то и дело вступали в горящие золотые порталы и, спустя время, выходили из них, ведя спасённых или держась за свежие ранения. Ещё больше ей на глаза попадалось бедолаг, как и сама Астра сейчас, лежащих на сооружённых лежанках, носилках или постеленных одеялах, а иной раз и просто земле и камнях. Это, наверное, были все те, кого выводили и выносили смелые рыцари. Со многими из этих несчастных хлопотали люди, похожие на монахов древности и сестёр милосердия, — они поили, бинтовали, успокаивали и нараспев зачитывали молитвы.

Зрение и слух возвращались к Астре, и, осматриваясь, она всё яснее понимала, где находится. Это некий грот или пещера, хотя пещера грандиозная, прямо как в фильме, — усыпанный грозными сталактитами свод нависал так высоко, что, пожалуй, если один из них отколется, то девушка даже на нетвёрдых ногах успеет сбежать. И уж тем более её унесёт храбрый рыцарь, чьими стараниями она была спасена только что.