Когда Эра узнала, что ректор приходится дядей Дону, то начала сомневаться в своем решении, справедливо опасаясь, что профессор Дель Соле ее сдаст своему брату. Но профессор Тезарт развеял опасения Эры. Ректор Дель Соле был лучшим другом демонолога, к тому же имел огромные разногласия со своим венценосным старшим братом. Занятия с ректором Южной Академии помогли ей немного контролировать свою магию огня. До конца обуздать свои силы у Эры не получалось, но случаев выхода магии из-под контроля стало значительно меньше. Это радовало. Но было и то, что угнетало девушку, отчего у нее было очень тоскливо на душе. Она привыкла, что в Университете Межмирья у неё есть друзья, на которых всегда можно положиться. Здесь же она ходила словно прокаженная. Никто из кадетов с ней даже не разговаривал. За исключением кадета Сауфа, да и то он снизошел до нее только после их совместного сражения с хиаучами. А вот одногруппники после того происшествия невзлюбили ее еще больше, ведь она видела их позорное бегство, а сама не испугалась. Нейт начал за неё заступаться, но когда он не видел, издевательства продолжались. Насколько знала северянка, Нейт даже из-за нее имел проблемы с одногруппниками. Слышала краем уха сплетни, что у Сауфа с Гласом и Стайлсом был конфликт, и причиной называли ее. Она видела фингал под глазом у Робба и стесанные костяшки пальцев у Нейта. Поэтому северянка поверила в эти слухи. С чего вдруг Сауф стал за нее заступаться, она как-то не задумывалась, других проблем хватало. Эра не жаловалась Нейту, она огрызалась с обидчиками, пару раз даже подралась, хорошо что их тогда растащили. Без магии она была слабее, а за поединок с использованием магии можно было вылететь из Академии.

Сира Авил тяжело вздохнула, одиночество все равно давило на нее, как бы она не хорохорилась.

Девушка так сильно задумалась, что не услышала приближающиеся шаги. Через секунду на дорожку с боковой тропинки вывернул кадет Сауф. Судя по спортивной сумке он шёл с тренировки по сквотчу.

— Лива? — удивился он. — Что ты тут делаешь?

— Не видишь, Сауф? Сижу.

Эра считала, что с этим кадетом у них странные отношения. Он вроде и помогал ей и сторонился одновременно. Никогда не звал ее по имени, только по фамилии и всегда с какой-то усмешкой. Нейт подошел и с решительным выражением лица сел рядом. Это было неожиданно и удивительно. Некоторое время они сидели молча. Парень как будто собирался с мыслями. Эре было любопытно, и она следила за ним из-под опущенных ресниц. Девушке казалось, что Сауф не решается что-то сказать. Наконец, он прервал молчание.

— Слушай, Эмма, у меня к тебе просьба.

Слышать “свое” имя от кадета Сауфа было несколько…необычно. Эра ничего не ответила, лишь вопросительно выгнула бровь.

— Мне через пару недель нужно пойти на бал. Помолвка у моего кузена Дона, принца Рассветного королевства. Пойдёшь со мной? У меня нет других знакомых девчонок. А там нужно обязательно с парой, — Нейт начал что-то путанно объяснять от волнения сжимая и разжимая кулаки.

Сердце у Эры ухнуло куда-то вниз, кровь отлила от лица, горькая усмешка скользнула по краешкам губ. Она не воспринимала слова одногруппника, не слыша их.

Как он там говорил?”Женюсь только на тебе”?

— Эй, Эмма? С тобой все в порядке?

Эра собрала все свое самообладание.

— Да, Нейт, не выспалась просто. Извини, я не смогу. Мне нельзя покидать стены Академии.

Эра внимательно посмотрела на Нейта. Черноволосый, кареглазый, смуглый, он ни капельки не был похож на белокурого Рассветного принца. Задумавшись, девушка сама не заметила, как чуть не проболталась:

— Никогда бы не подумала, что вы с Доном родственники.

— С Доном? — Нейт сразу заметил её оплошность.

— С Рассветным принцем. Я его когда-то видела. Давно…Издалека…Вы совершенно не похожи.

— Я весь в отца, южная кровь, — Нейт встал с лавки и протянул руку Эре, — Пошли, я тебя провожу. Уже холодает.

Девушка потянулась к стопке книг, но парень опередил её, взяв учебники. Эра растерялась:

— Чего это ты, Сауф?

Нейт пожал плечами:

— Не стоит тебе ходить одной по тёмному парку.

Эра окинула его долгим внимательным взглядом, но ничего не ответила. Нейт же принялся непринужденно обсуждать с ней последний щит с их тренировки. Казалось, что отказ его не задел. Девушка же шла вся в своих мыслях, отвечая иногда невпопад. Парень проводил её до двери комнаты и отдал учебники. Как только дверь за спиной Эры закрылась, она опустилась на кровать беспомощно сложив руки на коленях. Плакать сил не было. Да и что она хотела? Она всегда знала, что их отношения с Доном ни к чему не приведут. Тогда почему так больно? Эра прижала руки к груди, пытаясь понять не остановилось ли её сердце, потому что в том месте она ощущала пустоту и боль. Глупая маленькая девчонка, не хотела же влюбляться и в итоге влюбилась в того, кто никогда тебе парой не станет. Эра всхлипнула, но слез так и не было. Она свернулась калачиком на покрывале прямо в одежде и неожиданно быстро заснула.

На следующем занятии с ректором магия опять вышла из-под контроля. Как говорится, ничего не предвещало. Эра сделала разминку перед тренировкой, потом пришел ректор, и начался их спарринг. Огненные пульсары летали в разные стороны. Магия искрила на кончиках ее пальцев.

Затем Эра почувствовала себя как-то странно. Кожа на щеках защипала, в голове замелькали уже привычные ужасные мысли с требованием всех убить и всё сжечь, а потом она вспыхнула пламенем. Ей никогда не было больно в такие моменты, наоборот огонь плясал вокруг лаская кожу. Это было даже приятно, как будто кто-то нежно гладит. Зато потом приходила тупая ноющая боль в животе и полный спектр ощущений магического истощения. В первые срывы боль была не сильная, но с каждым разом становилось все хуже и хуже. Вот и сейчас Эра не смогла до конца скрыть неприятные ощущения и поморщилась.

— Ах, ты ж! Шуршунчики! — воскликнула она едва сдерживая досаду.

Профессор Дель Соле проницательно посмотрел на Эру и задумчиво проговорил себе под нос:

— Возможно, придётся прибегнуть к другому способу. Но это, конечно, крайний случай.

Но девушка все услышала и стала допытываться:

— К какому способу, сирас Дель Соле?

Ректор смутился:

— Не думаю, что он подойдёт юной девушке.

— Сирас Дель Соле, мне нужно знать все варианты, — настаивала Эра.

— Хорошо, — ректор нервно хлопнул себя по карманам.

Эра уже замечала, что он так делает, когда подбирает слова при непростых разговорах.

— Вы знаете, ваш случай меня очень заинтересовал, — после паузы продолжил сирас Дель Соле. — Я поискал информацию в библиотеке моего брата, и нашёл, что когда огненной магии было еще много, девушкам часто не удавалось её полностью контролировать. В таком случае, им советовали родить ребёнка, часть силы передавалась ему.

Эра покраснела, потом побледнела и замотала головой:

— Это точно не мой вариант.

— Тогда нужно больше заниматься, Эмма, — резюмировал ректор.

— А если ничего не получится, сирас Дель Соле? Если я так и не смогу взять магию под контроль? Что меня ждёт? — с волнением в голосе спросила Эра.

Ректор почесал затылок и не глядя на девушку произнес:

— Неконтролируемые выбросы магии могут быть очень опасны для окружающих людей. Если такое произойдёт с вами, то вас изолируют от общества. На остров Ясноокой. Туда отправляют таких несчастных. Кроме того, срывы могут привести к вашему безумству. Есть ещё вариант, что огонь начнёт сжигать вас изнутри, вызывая приступы непереносимой боли.

— Короче говоря, я — не жилец, — совершенно спокойно подвела итог девушка. — Я так и предполагала.

— Мне очень жаль, Эмма, — ректор опустил глаза.

Эра сдержалась, чтобы не заплакать, только закусила губу до крови. Боль немного отвлекла, и слезы не выкатились из глаз. Она должна быть сильной, чтобы успеть обеспечить будущее своим сестрам и брату. А потом, когда она не сможет справляться с магией, она отомстит за смерть дедушки. Правда, она еще не придумала как, но отомстит обязательно. Эти мысли подбадривали её, в минуты самого тёмного отчаяния. После подтверждения своих догадок, она успокоилась и приняла новость о своём скором неминуемом конце. По крайней мере ей так казалось. Теперь мысли о помолвке Дона не вызывали у неё такой горечи. Лучше пусть запомнит её в своём уме, здоровой и яркой, чем будет свидетелем её безумия или смертельного истощения. Заниматься она стала ещё интенсивнее, стараясь заработать стипендию побольше, изобретала лекарственные зелья и патентовала их вместе с сирой Лотс или Сель. Все средства она откладывала на счёт, практически ничего себе не покупая, чтобы, когда с ней случится плохое, у её семьи были деньги. Она специально придумывала себе все новые и новые дела, чтобы страшные, темные думы не занимали её голову. Только поздними вечерами, перед сном страх подступал из теней, пляшущих от магического светильника. Иногда вечером ей хотелось выть от одиночества, рядом не было никого, с кем можно было бы поделиться хоть каплей своих переживаний. В письмах Сель Эра не могла написать всего того, что творилось у неё в душе, боясь напугать подругу. Маме, бабушке и Алексу она тоже не сообщала, что с ней происходит. В такие минуты она открывала окно и пыталась надышаться прохладным вечерним воздухом, как будто в последний раз, пока не начинала дрожать от холода. Как ни странно, это помогало, и тоска немного развеивалась.