Еды практически не было. Низшие демоны, которыми питались Рей и Дон, когда были на землях демонов в прошлый раз, куда-то запропастились. Изредка им удавалось поймать какую-то худосочную ящерку или змейку. Слава Ясноокой, что и другие демоны им не встречались. Создавалось впечатление, что на этих проклятых землях вообще все вымерло. Лошади вязли во внезапно выпавшем летнем снегу. Парни экономили магический резерв, поэтому даже не пользовались согревающим заклинанием. Временами они так замерзали, что не чувствовали пальцев на руках. Рей говорил, что у них точно обморожение, но Нейт ничего в этом не понимал. Мало того, так они еще и простыли. От озноба иногда становилось невыносимо жарко, вся спина покрывалась липким противным потом, а затем внезапно начинало лихорадить, колотить крупной дрожью, и становилось еще холоднее. В такие моменты Нейт боялся уронить Эру, так как руки совсем не слушались. Временами южному принцу казалось, что он слышит как скрипит от злости зубами Рей, не в силах что-то изменить.

Дыхание у Эры стало еле заметным, поверхностным, и иногда казалось, что она совсем не дышит. Тогда на них обоих накатывала паника. Нейт думал, что только цель довезти Эру до полноценной лечебной помощи и позволяет им держаться, и, если с девушкой что-то случится, то они все трое останутся в этих холодных, серых, снежных и не гостеприимных землях.

Но чем дальше отъезжали от темницы, тем лучше было с их магией.

Наконец, через несколько дней этого тяжелейшего возвращения домой, Нейт почувствовал, что резерв полон, и он сможет открыть портал до их лечебницы. Они не знали, насколько отступили человеческие войска, поэтому не хотели рисковать и пытались ориентироваться на людей, а не на местность. Когда два исхудавших, грязных, измученных парня и бессознательная девушка буквально вывалились из внезапно возникшего портала у входа в лечебницу их отряда, там начался ужасный переполох. Королева Тинатин, которая решила ухаживать за раненными солдатами, была близка к обмороку, узнав в одном из оборванцев своего сына.

Эра блуждала во тьме долго и нудно. Здесь не было ничего, абсолютная пустота и тишина. Вязкая, плотная, сдавливающая грудь, мешающая дышать. Она уже устала и совсем отчаялась, когда увидела два огонька и побежала к ним навстречу. Но огоньки отдалялись от неё с каждым шагом, словно манили за собой, звали куда-то. Но сил их догнать у нее не было. Тогда она села и заплакала. Плакать она ещё могла в тот момент. И когда рыдания прекратились, а слезы высохли, вокруг неё заплясали картинки её жизни, наиболее острые моменты, некоторые из которых она хранила в своём сердце, а некоторые предпочла бы забыть. Всё смешалось в диком водовороте видений, мыслей, чувств.

“Так оказывается умирают?” — запоздало подумала она.

А водоворот событий все кружил и кружил. Она опять заплакала, увидев родных ей людей, тех кого она никогда больше не увидит: дедушку, бабушку, Ариэль, Дона.

Одно воспоминание вдруг заполонило все вокруг, Эра как будто оказалась в нем, но видит все со стороны. Яркое летнее солнце, огромное ромашковое поле и совсем молоденькие, почти дети — Сель, Алекс и она. Сира Авил хорошо помнила тот день. Это был выходной, и трое друзей, набрав разных вкусняшек, отправились на пикник. Они пристроились рядом с красивой березой, одиноко растущей на поле. Алекс расстелил клетчатый плед, а девчонки стали доставать снедь из плетёных корзин.

— Давайте никогда не расставаться и дружить всю жизнь до самой глубокой старости! — улыбнулась Сель. — Мне так с вами хорошо!

— Давайте, — улыбнулся Алекс, — и в старости тоже так будем ходить на пикник!

Маленькая Эра потрепала Алекса по волосам и обняла Сель.

Взрослая Эра, давясь слезами прошептала:

— Простите меня, Сель, Алекс! Я уже не вернусь…

А вот они с дедушкой и бабушкой на ярмарке. Ей и Ариэль купили по большой булочке с корицей, они сидят на лавочке и дедушка рассказывает смешную историю их знакомства с бабушкой на такой же ярмарке, а бабушка тепло улыбается, и лучики-морщинки расцветают вокруг ее глаз, и своей тёплой мозолистой работящей рукой она гладит внучек по головкам. И Ариэль заявляет, что хочет познакомиться со своим женихом так же как и бабушка с дедушкой.

Сцена меняется.

Они с Доном сидят на своём месте на башне замка, сплетя руки. Парень нежно поглаживает кисть девушки и мягко улыбается, а она положила голову ему на плечо, и её глаза светятся счастьем. Снежинки звёздным роем кружат в воздухе….

Новое воспоминание.

Тренировка с Реем по сквотчу на заброшенном стадионе. У неё долго не получается трюк, и Рей ей терпеливо объясняет и показывает. Наконец, у неё вышло и она с гордостью смотрит на своего учителя.

Снова смена картинки.

Они сидят с Дейлом в девичьей комнате в общежитии и пьют чай с печеньем. Сель и Флом убежали на свидания, а они с сиром Дермисом пишут вместе лабораторную и что-то весело обсуждают.

В следующем моменте они с Нейтом сидят после своего первого боя с демонами около палатки на каком-то бревне. Сель уже спит от усталости. А Эра от пережитого ужаса не может заснуть, и Нейт её успокаивает.

Все темнеет, потом вспыхивает лампа.

Горит ночник, и мама, покачивая кроватку, поёт своим красивым грудным голосом колыбельную, поправляя одеяльце у маленькой Эры…

Слова колыбельной ещё звучат где-то далеко, но темнота наползает.

После этого сознание её померкло, и она уже ничего не ощущала.

Сколько это длилось Эра сказать не могла. Временами ей казалось, что кто-то говорит с ней. Она различала голоса Нейта, Рея, Сель, Флом, Дейла, Алекса и даже Симса. Потом опять была тишина. Иногда ей мерещились два огонька, они кружили вокруг неё, как будто опять звали куда-то, но затем исчезали. Опять наступало забвение. Иногда мысли копошились роем в её голове, непонятные чувства переполняли ее, как будто что-то не поняла, как будто что-то упустила.

И вот в какой-то момент к Эре пришло осознание, что вся её жизнь была лишь стремлением к мести древнего демона, все, что она делала должно было привести к той точке на карте, где находится темница. И что все чувства, мысли, поступки её, принцев, друзей, все вело к тому месту. Она, Эра, всего лишь была его орудием. И от злости, что ее использовали, что ей играли, она закричала:

— Нет, Ашкархар, я не только капля твоей крови, я — человек, и я буду жить.

В дождливый вечер в начале осени Эра открыла глаза.

После магической комы сира Авил довольно быстро пошла на поправку. Хоть месяц проведённый в лежачем состоянии и сказался на её организме, ослабились мышцы, но физически Эра восстановилась стремительно. Чего нельзя было сказать о её психическом состоянии. Смерть Дона она переживала очень сильно, виня во многом себя. Огромное чувство вины переполняло ее. Как только ей стало легче, Эра вернулась в лекарский корпус. Хоть верхушка демонов была повержена, все равно исчадия ещё пытались сопротивляться. Оставались ещё разрозненные отряды, даже довольно большие, поэтому работа у лекарей была. Сира Авил целиком погрузилась в оказание помощи другим людям, казалось, что больше её ничего не интересует, она отдалилась от друзей, стараясь проводить время в одиночестве, её ничего не трогало, в глазах её плескались боль и вина и какая-то пустота.

Сель и Алекс пытались как-то растормошить, привести Эру в чувства, но та все больше замыкалась в себе. Для Эры весь мир потерял краски, тяжелейшее чувство потери и не менее тяжелое чувство вины давили на девушку подъёмным грузом. А еще полное опустошение, как будто все ее чувства, желания, стремления, мечты просто забрали, оставив огромную дыру. Она не плакала, как будто лишилась сил на это. Силы остались только на то, чтобы медленно чахнуть. Ей ничего не хотелось, ничего не интересовало.