— Но каковы же методы? У этого мага уже дурная слава в городе, хоть народ его ни разу и не видел. Толкуют, будто он — проклятье. Разве можно прибегать к чёрному колдовству и…

Внезапно Эмерон сам замолк. Его остановили не весомые доводы или глас рассудка, но какое-то странное, всепоглощающие и пронизывающие чувство правильности поступка Его Высочества. Молодой начальник стражи всё больше и больше погружался в холодные озёра глаз наследного принца, корка льда на которых уже давно треснула, ведь их блестящую, стеклянную поверхность иссекали крошечные сосуды с горячей жидкостью — кровью Амуинов. Кровь и Вода — именно так звали меч отца Сэля, Тея Алькосура, и под тем же самым именем прославится его собственное орудие труда. Именно так… да?

— Что же до других иноземцев, Ваше Высочество, — ещё более секретно и тихо вышептал пятый ар Кирнов, — то нам необходимо раздобыть доказательства продажи земель. Вы… сможете изъять ту купчую? Кажется, Её Милость королева-мать была малость не в здравии сегодня…

Однако речь Эмерона прервал его батюшка, подлетевший к заговорщикам словно огромный чёрный коршун. Он сразу навострился на Его Высочество, явно припоминая старинное прозвище наследника, что бродило при дворе, — «снежный кролик».

— Крепкое здоровье — всё, что нужно человеку, — торжественно объявил Эйлетт, предварительно поклонившись принцу. — Признаюсь, наблюдать сегодня Ваше выступление на собрании было чрезвычайно приятно, Ваше Высочество. Сердце ликует от того, что Вы в добром здравии. По словам Её Милости, Вас болезнь одолевает, поэтому мы, Ваши верноподданные, не можем часто видеть Ваш царственный облик. Так как Ваша хворь?

Первый ар Чёрных Ворот поднял вверх одну бровь и направил свой испытующий взор на наследника престола. Он явно затеял какую-то игру, то ли проверяя принца, то ли заманивая его в силки ловушки.

— Благодарю, Ваша Светлость. Не кашляю больше, — улыбнулся Сэль.

Оглянувшись по сторонам, он быстро понял, что рядом нет никого, способного оценить его шутку.

— Эйлетт, пускай Ваши люди выдвигаются к границам омута уже после того, как Эйман исполнит свою часть работы и расчистит дорогу, — едва слышно промолвил Сэль, следя за тем, как по зале расходятся высшие представители дворянства.

— Как прикажете, мой принц, — отчеканил донг Кирн, плавно поклонившись своему будущему правителю.

После слов Эйлетта Сэль Витар сразу удалился, он поспешил на веранду, снова обняв собственные плечи. В залах стало очень холодно из-за гуляющего предгрозового ветра.

— Отец, разведка докладывает, что Её Милость и Главный советник замыслили невообразимое, — прижимаясь к широкому плечу родителя, вышептал Эмерон, — продажу иноземцам Лихих островов.

Эйлетт Чесферон покосился на сына с неверующим лицом, однако затем его уста украсила довольная ухмылка. Он знал, что это неизбежно, и рано или поздно королева на пару с советником допустят слишком существенную ошибку для того, чтобы выбраться сухими из тухлых, стоячих вод — уж чересчур они, расслабленные и отъевшиеся, стали неповоротливыми и беспечными, будто удав, что разом пожрал целого быка и впал в оцепенение.

— Это нам только на руку, не будем ускорять события. Пускай текут своим потоком.

— Вы… пошлёте войска в омут, как обещали Его Высочеству?

Недолго подумав и возложив тяжёлую руку в перчатке на набалдашник меча, Эйлетт провозгласил:

— Его Высочество связался с дурными силами. Это не выход — прыгать, очертя голову, с обрыва вниз, — и всё это время матёрый воевода пристально смотрел на распахнутые двери веранды, в которых зияла чёрная дыра пространства, таящая за собой укутанный тьмою мир снаружи дворца.

— Что делать, когда нет никакого другого выхода? — оправдательно проговорил Эмерон, тоже водружая руку на навершие меча и занимая точно такую же позу, как и его батюшка. — Я о том… что можно поделать, если порой даже неверный путь приводит к нужному результату?

— Ха! Ха-ха-ха! — вдруг заливисто расхохотался Чесферон. — Ну, коли даже жрецы Дубовых Рощ одобрили этот вздорный план Его Высочества, то кто мы с тобой такие, чтобы сомневаться?

Первый ар развернулся, показательно взмахнув увесистым плащом, совершил шаг по направлению к кругу старинных приятелей — других полководцев, но затем всё-таки оглянулся назад, на своего сына-смутьяна, и добродушно произнёс:

— Прошу тебя, Эмерон, дома напомни мне, что я тебе задолжал пару подзатыльников.

Чёрный Вереск тоже улыбнулся, а после поспешил донести вести до подчинённых отца. Он желал лично возглавить карательный отряд.

На обширной веранде ветры бушевали так, что Его Высочеству было трудно набрать полную грудь воздуха. Открытая площадка находилась на порядочной высоте, где потоки всегда были куда более стремительны, однако посеревшая поверхность Зелёного моря, что чудесно просматривалась с балкона, почему-то оставалась почти неподвижной. Сэль побежал к ограждению балкона, на котором в очень рискованной позе восседал Эр Данаарн, и вихри развевали белоснежные волосы наследника престола, путая пряди между собой.

— Что ты делаешь? Почему медлишь? — прокричал Сэль, когда вплотную приблизился к магу.

Бессмертный сразу перелез через бордюр и наступил своим изящным, кожаным сапогом на выпуклость снаружи — довольно опасное и скользкое местечко для проверки любого равновесия, даже самого передового.

— Эр! — истошно крикнул юноша, чуток перегибаясь через мраморное ограждение. — Иди и разгроми эту нечисть!

Данаарн улыбнулся, поворачиваясь к принцу.

— Как пожелаете, Ваше Высочество.

Принц тоже улыбнулся ему в ответ.

— Твоё могущество полностью восстановилось? — вопросил Сэль.

— Как видишь.

Демон-оборотень, кажется, не испытывал ни малейших затруднений в подобном положении — ветры будто обтекали его корпус. Бессмертный расправил плечи, поиграл руками, размял пальцы и слегка покрутил головой, настраиваясь на предстоящую битву.

— Погоди! — но принц задержал его, ухватившись за спинку тёмно-фиолетового кафтана союзника.

— Ну, что ещё?

— Только не вздумай там умереть, понятно? Я не позволю тебе так просто избавиться от нашего договора или новоявленных обязанностей!

— Лучше идите в дом, Ваше Высочество, здесь слишком холодно и шумно, — отбил языком Данаарн.

Сэль не до конца разобрал его слова, однако посыл он понял правильно, сразу убежав обратно в замок. Рядом с Эром метались три его послушных вихря. Они вертелись и шипели, словно изнывая от нетерпения, однако хозяин их планировал вдоволь насладиться моментом предвкушения. Широко распахнув светящиеся глаза, одержимые и полубезумные, Эр приоткрыл рот, обнажая белые и ровные зубы, и загадочно прошептал:

— Огонь распространяется стихийно. Он уже захватил Сломанный берег, уже перекинулся на жилые кварталы. Что же делать?

— Тушить его! — хором завыли магические вихри.

Их прежде безликие начала вдруг обзавелись безобразными головами чудищ, которые скалились и клацали наточенными клыками, так, как будто предчувствовали пролитую кровь.

— Тушить его песком, — запечатал сложное заклятье Эйман Эр Данаарн, могущественнейший маг, чья плоть пронизывалась жилами из майна.

Потом он исчез из вида, будто бы за мгновение лишившись материальности и мигнув на прощание чёрной колдовской искрой. Массы обсидиановых песков обрушились вниз к подножью Янтарного замка, а затем устремились на восток, туда, откуда дули сегодняшние ветры и откуда на сушу выбрались повреждённые воплощения утопших.

— Разве это похоже на проявление оспы предков? — выпячивая глаза и испуганно озираясь по сторонам, прошептал Онкелиан.

Он обнимал свою костлявую фигуру руками, ибо вокруг буянили холодные ветры, предвещающие скорую грозу. Небеса, словно оскорблённые его неразумным проступком, нахмурились и будто со всего света согнали тяжёлые, свинцово-фиолетовые тучи, которые полностью закрыли солнце от жителей Исар-Динн. На столицу опустился мираж ночи.