В час исчезновения последние отблески загадочных золотых вспышек растворились, и теперь просторные опочивальни заливал лишь бело-голубой свет двух лун Ассалгота — Дион и Цер. На мраморной стене, прямо напротив небольшого ложа под полупрозрачным пологом, висел уродливый барельеф в виде исполинской головы дракона. Раздутые ноздри ящера как бы обнюхивали и испытывали воздух, а выпученные глазища вонзались во тьму, словно бы искали неподвижными зрачками нарушителей границ покоев.

Испокон веков зло использовалось людьми как оберег от большего зла, и эта ужасающая голова дракона с разинутой пастью размещалась здесь специально для таких целей: чтобы отпугивать нечистые силы, отваживать невезение.

Да, вот так вот считали жители королевства Элиси́р-Раса́р — зло ограждает ото зла, а добро, наоборот, приносит неудачи. И в таком мире человеку с добрым сердцем просто нечем защититься от происков созданий мрака или от дурных чар врага.

Но это — не беда, покуда под рукой имеется нечто такое, за чем можно укрыться.

— Кажется, всё прекратилось… — прошептал юный хозяин спален, стоящий у окна и теребящий тонкую материю драгоценных занавесок.

Предметы перестали дрожать, а стены — раскачиваться, и даже рокот и удары грома затихли. Но волны продолжали накатываться друг на друга и обрушиваться на твёрдые каменистые земли славного града Исар-Ди́нны, перемежённые белоснежными песчаными пляжами. Конечно, юноша не мог услышать убаюкивающее шептание волн, а только воображал подобные звуки, и потому сердце его не способно было уняться. Оно не находило покоя, лишь ворочалось и щемило в груди.

За светло-жёлтыми стёклами окон в двери, которая выходила на веранду, но всегда была надёжно заперта, трудно было разобрать что-то конкретное и чёткое, особенно в разгаре ночи. Однако молодой господин был почти что уверен, что совсем недавно видел, как к Янтарному замку приближается подозрительная вереница всадников со стороны моря… Небывалое дело! Почему королевские всадники патрулируют пустынный Сломанный берег возле холодного крыла дворца, да ещё и в столь опасные времена — когда пучины вод опять расступились, а небо снова треснуло надвое?

К горлу прильнул жгучий, зудящий ком и тут же попытался вырваться наружу. Юношу сковал приступ сухого кашля, и чтобы как-то оправиться от этой напасти, он покинул свой наблюдательный пост у окна и поспешил к подставочному столику возле кровати. Одежды из роскошного льна, отороченные златошвейной тесьмой и усыпанные по вороту каменьями, издавали лёгкое шуршание, когда задевали мебель широкими полами. Залпом опустошив хрустальный кубок со студёной водой, хозяин опочивален ухватился за свою главную реликвию — потрёпанный и тощий книжный томик, — а затем с размаху плюхнулся на постель.

— Ну, что ж! Продолжим! — провозгласил он возвышенным тоном, после чего закинул ноги на ложе и накрылся с головой одеялом.

Под одеялом его возвращения дожидались трое: фонарь, вырезанный из цельного прозрачного кристалла, и подушки — одна пухлая и круглая, наречённая Булочкой из-за выдающихся объёмов, и вторая — длинная и продолговатая, носящая имя «Белобокая», потому что… ну, потому что её бока украшали вставки из кремового шёлка. Обе они исполняли роль внимательных и учтивых слушательниц.

Золотой век для ленивых путешественников нагрянул в Исар-Динны, столицу Элисир-Расара, ещё как три десятилетия назад, и ныне каждый досужий обыватель знал, что для того, чтобы много и славно странствовать, совсем не обязательно покидать стены родного селения. По правде говоря, не нужно даже выходить на улицу чтобы ввязаться в очередное приключение, теперь для этого хватало всего лишь воображения, подстёгнутого какой-нибудь яркой и захватывающей повестью.

И хозяин спален прекрасно это усвоил, ведь всем другим занятиям предпочитал чтение. Ему казалось, что страницы романов о рыцарях-сокрушителях демонов до сих пор хранили тайну древних — сокровенную любовь; в иных же краях о ней позабыли давным-давно даже чтущие историю и ценящие заветы предков. Открыв изношенную книжицу, юноша взялся тихим голосом озвучивать начальные строки:

— Толкуют, словно на богатых и хлебосольных землях старого-доброго Элисир-Расара проживали настоящие драконы. Они якобы стерегли несметные сокровища и спали на горах из янтаря и золота, окружённые озёрами, в которых целый год цвели кувшинки. Их дыхание сочилось майном — магической энергией, а воды Зелёного моря в достатке подносили им зирта́н — окаменевшую волшебную субстанцию. Только дни шли, а Касан, любимый сын князя дома Берега Плакучей Ивы, девятый ар Ив, так ни разу и не встретил дракона. Драконов не видели ни его слуги, ни оруженосцы, ни дружинники или боевые товарищи. Даже его достопочтенный отец, высокомудрый и седобородый первый ар Ив, никогда не сталкивался с драконами на собственном веку, и Касан засомневался. Он запутался и вскоре уже не понимал, что считать правдой. Ведь заодно с легендами об огнедышащих чудищах по просторам королевства издавна гуляла присказка о том, что, мол, прочие народы Ассалгота настолько мало знают об Элисир-Расаре, что отмечают эту страну на картах как опасное, неизученное место, «где живут драконы», где грудятся всевозможные тайны и стелются молочные туманы. И Касан пожелал выяснить истину, для чего и снарядился в путь… Нет, я не могу!

Отчаянный возглас, что вырвался из уст оратора, прервал зачарованный шёпот и разрушил атмосферу лёгкой, ненавязчивой магии, которая уже принялась заполнять комнаты. Юноша откинулся на изголовье ложа и его длинные белые волосы рассыпались по узорным наволочкам упругими локонами, каждая прядь которых завершалась идеальным завитком.

— Я просто не могу сосредоточиться! Что это было? Очередное золотое бедствие? Но почему тогда всё так быстро и внезапно затихло? И кто эти всадники… почему они шли во дворец, и кого… кого они вели с собой? Вроде бы, я что-то видел… вернее, кого-то… Какую-то странную высокую фигуру в светлых покрывалах. Такого ведь никогда не было…

Но… на чтеца посматривали глазами-пуговками вовсе не мягкие игрушки, а обыкновенные подушки, назначенные лично им на совершенно неподходящие должности. Разумеется, новоявленные слуги скверно справлялись с вверенной работой, и не могли не то чтобы развеять страхи своего покровителя или успокоить его; эти ставленники не в силах были даже грамотно поддакивать.

Вдруг где-то за пределами пышных опочивален, за массивной двухстворчатой дверью, раздались звонкие шаги, стройную и бойкую поступь которых разбавляли редкие разговоры.

— Вы… это слышали? — юноша отбросил одеяло, освобождая лицо и напрягая уши.

Взглянув ещё разок на трёх закадычных приятелей — две декоративные подушки и один фонарь, — он торопливо поднялся на ноги и на цыпочках посеменил к дверям.

— Что такое сегодня творится?..

И, как всегда, ответом ему послужила лишь тишина. Молодой господин пожелал вооружиться чем-то на случай серьёзной опасности, однако в его распоряжении не имелось ни единого острого предмета — ни меча, ни кинжала, ни ножниц… да что уж там! В этих превосходных спальнях не было даже ножа для писем! Какая удача, что владельцу никто отроду не писал.

Добравшись до дверей и затаив дыхание, он приложил ухо к панелям из тёмно-красного лакированного дерева и начал шпионаж.

— …воды морские не надвигаются на замок или холм меди, — по мраморным коридорам разносился незнакомый хриплый голос.

— Славно, славно… Пожалуй, ничто не угрожает нам, — соглашался с ним уже кое-кто более привычный для молодого господина. — А река? Если двинется река?

— По прогнозам, Ваша Светлость, коли река и решит двинуться, то направится в кварталы омута… но нет никаких свидетельств…

— Сюда!

Беседующие отдалялись от покоев, поэтому становилось всё трудней разобрать, о чём они говорят через закрытую дверь.