— Аман-Тар, где Вы пропадали всё это время? — наследник первым нарушил тишину, и маг тут же вышел из оцепенения.
Повернув голову в сторону посетителя, Эр было открыл рот, чтобы поприветствовать Его Высочество очередной издёвкой, но сразу заметил огромное сине-зелёное пятно, расплывшееся под левым оком принца.
— Имелись неотложные дела. Но, кажется, это я должен задавать подобный вопрос. Откуда…
Эр резко поднялся на ноги и направился к юноше. Сегодня на бессмертном был надет бордовый кафтан с золотыми пуговицами и тёмные штаны. Такой наряд, бесспорно, очень выгодно смотрелся на жёлто-рыжем фоне оранжереи, разбавленном взмахами насыщенно-зелёных листьев-перьев пальм и блеском прозрачных кристаллов. Сэль даже хмыкнул. Интересно, Данаарн всё спланировал или это простое совпадение?
— Откуда у тебя на лице это? — тихо промолвил маг. Он положил свою массивную, когтистую десницу на скулу принца и слегка провёл по коже пальцем. — Споткнулся и налетел на дверь? Или чрезмерно усердно упражнялся в бое на мечах?
— Вообще-то, матушка прознала о той нашей с Вами схватке возле ледяного сада, и отныне стражникам приказано отстраняться на десять шагов, если я приближусь к ним сам.
Сэль снова хитро хмыкнул, но затем стыдливо спрятал взгляд. Он не желал распространяться о приключившемся, в конце концов, получить синяк от женских рук для будущего короля — эпизод весьма прискорбный и… достойный порицания. Впрочем, в Янтарном дворце от Эра ничто мерклое и грязное не могло укрыться, он превосходно прозревал суть, видел насквозь, будь то омут с бесами или же болото с чудищами. И всё самое позорное всегда распускалось пышными цветами у него же на ладонях, изобличая грешников и указывая на преступников. Демон-оборотень зловеще усмехнулся.
— А как обстоят Ваши успехи, Аман-Тар? По-прежнему ничего не чувствуете?
Сэль ловко ускользнул от рук могучего мага. Размеры благоволили ему, природа лично велела Его Высочеству быть юрким и изворотливым, используя возможности собственного тела как преимущества.
— А ведь, помнится, я обещал Вам вернуть былые чувства. Неужели и здесь я потерпел неудачу? — принца быстро занесло в унывные края, и настроение его испортилось. — Впрочем, я сумел добыть для Вас это!
Он демонстративно изъял из кармана ключ от гривны покорности. Однако вместо того, чтобы вручить подношение Эру, Сэль подпрыгнул к одному из стульев и попросил бессмертного:
— Прошу, присаживайтесь, Аман-Тар. Я сам сниму ошейник, ведь Вы не знаете, как.
Данаарн сел и принял надлежащую позу, предварительно расстегнув ворот кафтана и отогнувшись назад. Перед Его Высочеством показалась уязвимая и ничем незащищённая плоть. Алебастровая шея пленника изящно выгибалась, и почему-то при виде такой картины Сэлю пришли в голову слова Данаарна, которые мужчина сказал наследнику давным-давно: «если я отвернуть от тебя, то ты первым вонзишь мне нож в спину». Разве подобные опасения — и есть залог доверия?
— Что будет, когда я сниму гривну? — тихо изрёк Сэль.
Он уже успешно привинтил цилиндр на предназначенное место и начал прикреплять к изделию маленькие, скрытые крючки.
— Мигом вернётся Ваше колдовское могущество и Вы, наконец, сумеете покинуть дворец?
— Не думаю. Я задержался в гостях, Ваше Высочество, по нескольким причинам, — так же тихо говорил Данаарн, пристально следя за тем, что делает принц.
С «ключом» гривна превратилась в цельное кольцо и Сэль разъединил украшение с противоположного конца, а Эр продолжал шептать:
— Во-первых, я, конечно же, прям жажду заполучить Солнечную иглу Виликарты, аж мочи нет. Во-вторых, у демонов-оборотней, помимо очевидных преимуществ, имеются и недостатки. Например, мы испытываем довольно обременительную привязанность к местам, в которых появились в Ассалготе, и пока что я не могу так просто взять и преодолеть это мрачное притяжение родины и покинуть Элисир-Расар. Так что, Вам не о чем переживать, наследник. И…
Левая и правая части гривны покорности, после нескольких неуклюжих попыток Сэля, зашли на цилиндр, а потом одна сторона проскользнула на вторую. Образовался разъём, через который можно было протиснуть шею взрослого мужчины, и принц снял ошейник с Данаарна.
— …последняя причина в списке: мне по нраву компания Его Высочества. Так что, может ты перестанешь играть со мной в молчанку и поведаешь уже, что приключилось с твоим глазом?
Данаарн, всё-таки, уловил нечто необычное и окрыляющее. Он будто провёл долгое время в душном и жарком помещении, а потом его внезапно выпустили на вольные просторы, где вовсю орудовали прохладные западные и северные ветры, где солнце сияло высоко в небесах, и где царила тишь да гладь. Маг глубоко вздохнул, вбирая ноздрями свежие потоки воздуха. Он словно вкусил запретный плод, такой неуловимый и эфемерный, но и такой вещественный сейчас. Свобода — это вдохновенно, и Эр явственно почувствовал это.
Бессмертный, потирая рукой пострадавшую шею, громко и отчётливо объявил немного изменившимся голосом:
— Или хочешь, чтобы я выяснил всё сам?
Принц присел на соседний с Данаарном стул.
— То слишком пресная история, Аман-Тар, как она развеет Вашу скуку? Однако, прошу Вас, не нужно вредить моей матушке.
— Меня уже тошнит от твоего добродушия и твоей сердечности. Какое же это бремя, когда приходится тащить с собой заботы и чувства посторонних?
— Тащить? Я вроде бы не собираюсь никуда уезжать, я здесь живу, — улыбнулся принц, пристыженными глазами вперившись в стену. — Во всяком случае, у меня бывали ситуации и похуже…
— Об этом тоже желаю знать подробней, — сурово и непреклонно выдал маг.
Теперь Эр всей кожей ощущал, как рядом с ним струится рассеянный майн, доступный для колдовства. Но помимо майна в воздухе витали крошечные, распылённые частички зиртана — затвердевшего либбо, — чего раньше Эйман не замечал по вине пал-силбани, подавляющего волшебные способности. Ох, получается, что Элисир-Расар — воистину чародейские края, недаром ими должен править великий маг.
— Нет, не могу сказать, это… слишком унизительно и позорно, — проворчал уязвлённый принц.
— Вообще-то, ты не обязан говорить словами. Теперь ты можешь просто показать.
Эр протянул юноше руку и глаза волшебника сверкнули чистым золотом. Сэль без лишних раздумий принял приглашение, однако наследник даже не подозревал, во что ввязывался. Демон-оборотень длинными и стройными пальцами обвил запястье Его Высочества, и принцу ничего не оставалось, кроме как проделать то же самое в ответ. Тут же обоих затянуло в круговорот воспоминаний, из которых Сэлю пришлось выбрать одно весьма неприятное.
Принцу снова было пятнадцать лет, и он снова стоял напротив дверей в опочивальни Зархеля, куда его вызвали на очную ставку в наказание за непослушание и непокорность. В то время Его Высочество проявлял чрезмерную непреклонность характера, сносил все побои, оскорбления и выговоры матушки с безучастным лицом, из-за чего Зармалессию и Главного советника разбила страшная тревога.
— Входите, — раздался искажённый голос Зархеля из глубин его покоев.
Его Высочество толком не помнил, как миновал прихожую и коридоры, и как очутился в кабинете Его Светлости, тогда выкрашенный в зелёный, задрапированный сине-изумрудными тканями и усыпанный золотой лепниной. Это сейчас владения Зархеля преобразились, вылиняв в красно-медные, коричневые и бордовые тона, но год назад они были совсем другими.
— Кто явился ко мне в кабинет! — возбуждённо воскликнул Зархель. — Только взгляните на этот очаровательный облик!
Советник, облачённый в просторную и разлетающуюся мантию из тонкой шелковистой материи, подскочил и выпорхнул из-за стола, будто какая-то гигантская демоническая бабочка. У принца даже сердце съёжилось, и он робко замер возле открытой двери. И хоть Зархель направлялся на встречу Его Высочеству, его слова предназначались двум развратным женщинам в искрящихся одеждах, что развалились на кушетке у занавешенного окна. Сквозь шторы из плотного бледно-зелёного бархата просачивалось немного дневного света, поэтому Сэль хорошо видел праздный интерес на лицах этих женщин — определённо, ярких звёзд самого роскошного великосветского борделя Исар-Динн. Одна из них, дама с целой копной слегка вьющихся тёмно-каштановых волос, была нынешней фавориткой Зархеля, которая знала, как усладить сложные вкусы своего господина и порадовать его во всём: начиная с плотских утех и заканчивая беседой.
