На его обнажённой ладони тут же вспыхнуло блестящее, бело-синее пламя в форме шара, немного потрепыхалось и потрещало, а затем исчезло без следа.

— Хах, благодарю, Аман-Тар, однако я вынужден отказаться от подобной «услуги», — добродушно хмыкнул принц. — Во дворце проживает множество алхимиков, и если бы я хотел, то давно бы приказал им «разнести к демонам» весь склеп, лишь бы завладеть мечом. Я и сам немножко разбираюсь в ингредиентах, и сумел бы составить зажигательную смесь, но ведь это же — чистой воды жульничество. Я должен пройти через испытание до конца, должен справиться сам. Меч отца…

Сэль задумался и его лицо украсила таинственная улыбка. Поднеся указательный палец правой руки к губам, он продолжил вещать:

— Меч отца является ко мне во снах. Я нахожу его в путешествии по Тчелану, думаю, у меня имеется с ним особенная связь…

— Ты хоть знаешь, как с ним управляться? Когда у тебя был последний урок боя на мечах? — нахмурившись, спросил провожатый.

— Давно. Мне тогда только-только исполнилось девять, и я сражался с Эмероном при помощи деревянных палок.

Эр покосился на Сэля и удивлённо поднял брови вверх. Что это за людское королевство, в котором ребёнку подают вино до обеда, и, не обучив как полагается использовать опасный предмет, обязуют быть в фехтовании на высоте, пускай в будущем? Как можно дать в руки меч тому, кто не прошёл должных тренировок?

Разумеется, Сэль Витар не был ребёнком ни для своей матушки, ни для подданых, он уже считался почти что взрослым, однако рядом с тысячелетним и бессмертным существом любой человек, даже почтенный старец, казался несмышлёным дитём.

— Вам снова повезло, Ваше Высочество, — пропел Эйман, демонстративно взмахнув кистью. — Кроме того, что Ваш смиренный слуга сведущ в чарах и колдовстве, он ещё недурно разбирается в оружии, и не единожды бился на смерть на мечах. Я участвовал во втором Беспокойном покрове лета… ты знаешь, что это?

— Да, конечно! Самые мрачные и беспросветные времена в истории Ассалгота, как мне этого не знать? Только, Аман-Тар, — принц смущённо приблизился к левому плечу Эра, поднялся на цыпочки и начал шептать, — у нас с Вами не выйдет раздобыть оружие без труда. Никто в здравом уме не даст нам мечей. Мне даже ножницы и нож для очинки перьев не доверяют. Боятся того, что я могу с ними предпринять.

— Тогда возьми оружие сам, — твёрдо и непреклонно выдал маг.

Сэль непонимающе пожал плечами, после чего Эр, искря ярко-золотистыми глазами, указал на ножны одного из стражников.

— Ты ведь единственный господин всех земель, значит, их оружие тоже принадлежит тебе. Почему бы не взять его?

Наследник опешил от столь дерзкого и крамольного предложения. Однако сердце его застучало сильнее, соглашаясь на авантюру. Принца подмывало любопытство и нетерпение, он даже пошатнулся в сторону часового, но резко остановился в нескольких шагах от цели.

Тогда Данаарн перехватил инициативу и размашистой походкой направился к стражу. Маг уже потянул пальцы к ножнам неподвижного охранника, и Сэль нервно вздрогнул.

— Как думаешь, что будет, если я вытащу у него меч из ножен? Он взбунтуется?

— А как же… Как же Ваша непереносимость металлов?

— Уже лучше. Правда, золото всё-таки предпочтительнее, нежели сталь, — наморщил нос Эйман. — Но чего не сделаешь на Ваше благо?

Смотря строго Сэлю в глаза, Эр продолжал приближать пальцы к рукояти меча, но принц обогнал его. Юноша не на шутку перепугался, потому как было совершенно неизвестно, как накажут Эра за столь сомнительную выходку, и «господин всех земель» решил принять ответственность на себя. Опередив бессмертного, Сэль аккуратно оплёл пальцами черенок меча. В конце концов, ему часовой точно не посмеет отказать.

Принц попытался обнажить меч, но клинок застрял, не желая отдаваться во власть чужака.

— О, небеса, какой позор, — пристыженно прошептал наследник и щёки его вспыхнули красной краской.

— Ничего, — обнадёжил его Эр. — Ошибок в начале не избежать.

Демон-оборотень положил свою ладонь поверх кисти принца, сжал его пальцы и снова потянул меч на себя. Клинок плавно покинул ножны и по его отполированной поверхности промелькнула стальная искра. Страж всё это время хранил спокойствие, тем не менее Сэль счёл нужным предупредить его:

— Солдат, пускай это останется между нами.

Мужчина в тёмных доспехах кивнул. Затем нарушители раздобыли второй меч точно таким же образом, только на сей раз Сэлю удалось вынуть клинок из ножен без заминок. А затем Эйман преподал юноше несколько уроков фехтования, и длились эти занятия пару часов подряд.

До своей гибели Эр являлся магом, властелином волшебного Покрова, или Йодена, первым арканом, а это означало, что его главное оружие — голые руки, а не сабли, мечи или кинжалы. Это правда, что он сражался во времена второго Беспокойного покрова не на жизнь, а на смерть, только второй Беспокойный покров миновал уже как два тысячелетия назад. И после этого Данаарн никогда не выказывал предпочтения холодному оружию, а посему он тоже многое позабыл, и навыки бессмертного померкли, так что ныне наставник был под стать ученику — не слишком сноровистый, не слишком умелый, определённо не блещущий мастерством. Но, всё-таки, прав был Сэль Витар, когда говорил, что тело помнит заученные движения, сколько бы эпох не прошло, и весьма приятно воскрешать подобные воспоминания, окунаясь в славное и весёлое дело, к которому склоняется настрой. Ведь иногда даже столь устрашающая и тревожная игра, как бой на мечах, может порадовать чьё-то тоскующее сердце.

После плотного обеда Сэль и Данаарн засели в покоях принца за книгами. Маг пытался научить престолонаследника, как надлежит обращаться к майну и как правильно составлять конструкты заклятий. Однако, поскольку эта техника ворожбы была иностранной, Сэль не мог понять основ. Пока что у принца ничего не получалось, и даже самые простейшие чары разрушались.

Слуги заменили обеденную посуду на вечерние блюда, за окном начали сгущаться сумерки, только двое корпящих над трактатами старателей так и не вышли из-за письменного стола. Сэль готов был впасть в отчаяние из-за череды неудач на поприще колдовства, но он быстро остывал и приходил в себя, что очень располагало Данаарна к юноше.

— Странно, никак не возьму в толк, отчего у тебя не выходят наиболее посредственные заклинания, — под конец рабочего дня заявил Эр, когда уже оба отдыхали. — Хотя я чувствую в тебе весомый потенциал, для человека.

— Вы просто говорите то, что я хочу услышать, Аман-Тар, — печально отозвался принц.

Он стоял за ширмой, где верная прислужница помогала ему переодеться для сна.

— Отнюдь. Тебе я говорю правду, а правду никто не хочет слышать, обычно она приносит только огорчения.

Когда все приготовления были завершены, Сагрена покинула опочивальни принца.

— Останетесь сегодня? — тихо поинтересовался престолонаследник, склоняя голову в бок и засматриваясь на Данаарна.

Его пышные, белоснежные волосы двинулись, порождая волну в своих глубинах, которая докатилась до упругих завитков на кончиках прядей.

— Я приказал постелить свежее бельё, так что дух Зархеля изгнан. Наверное, — Сэль хмыкнул, указывая на скромное одноместное ложе, расположенное недалеко от ширмы.

Эйман тем временем листал книги из личной коллекции наследника, посвящённые тактике и ведению войн.

— О, это я читал, — небрежно пробормотал маг, вгрызаясь в заморское яблоко, — неплохая история, правда, чрезмерно устаревшая. Однако она полна любопытных выражений, и потому кажется привлекательной даже сейчас.

Данаарн водрузил книгу обратно на полку, после чего сразу ухватился за следующий том. Принц устраивался на постели среди шёлковых перин и тонких льняных покрывал. За весь день он так и не осмелился пожаловаться Эру на то, что порой ему мерещатся странные, подозрительные вещи. Бледный призрак с мордой лося и телом богомола, например. Иногда у приведения не имелось пасти, иногда — глаз, а почему он обзавёлся дурной привычкой посещать покои наследника — вообще было загадкой, ведь призрак всегда молчал и не распространялся о целях собственных визитов.