— Ох, Ваше Высочество! Лучше было бы, коли бы Вы открыли свой глиц и завладели, наконец, хаором. И могила отца… как давно Вы не посещали могилу Вашего отца? Вам бы весьма пригодился меч, знаете ли!

— Я был в склепе вчера, и это ничего не изменило.

Сэль отвлёкся от текста и вытянул перед собой правую руку, пальцы которой украшали изысканные золотые и платиновые кольца. Многие из них венчались крупными сапфирами различных оттенков в обрамлении бесцветных и искрящихся камней. Вообще, знать Исар-Динн очень уважительно относилась к синим прозрачным минералам, что не удивляло, ведь в этой стране почитались воды. Однако у подобного обычая имелась и более приземлённая сторона.

— Коли бы Вы, Ваше Высочество, открыли свой глиц и получили хаор, то запросто бы справились с тайником. И меч стал бы Вашим.

Тэй Алькосур Амуин Малидот пал в бою с воплощениями утопших, когда наследнику было всего восемь лет отроду. Маг-король отправился со свитой из самых приближённых воинов на традиционный промысел — царскую охоту. По весне к устью Басул из Зелёного моря подплывали могучие твари — свирепые и клыкастые ди́граки. Чем-то они напоминали моржей, чем-то — бегемотов, обладали скверным и непредсказуемым нравом, плотной чёрно-серой пупырчатой кожей и ужасающими бивнями, которые местные знахари использовали как ценный ингредиент для снадобий. Впрочем, важней иное: маг-король, собственноручно убивший вожака диграков, наделялся ещё большими почестями, обретая в глазах подданых богоподобный ореол. Сразиться с таким чудищем один на один и выйти победителем считалось за истинное чудо, уж получше тех случаев, когда заблудшие в лесу выставляли против медведей голые руки. Но, каждому своё: простым смертным достаются обыденные подвиги, великие и тщеславные правители же готовы покорить даже небеса.

Отцу Сэля было не страшно целое стадо диграков, но его в походе настигла буря, которая подняла в воздух мелкие крупицы зиртана и ослепила всех присутствующих: и оруженосца, и загоняющих, и охрану. Что произошло дальше, невозможно выяснить точно. Скорее всего, под покровом бури из прибрежных гротов выбрались воплощения утопших и растерзали Тэя Алькосура заодно со свитой. Когда тела погибших нашли спустя несколько дней, придворные врачи выдвинули именно такую версию событий.

Донги и ары из тех домов, которым был выгоден подобный расклад, согласились с выводами лекарей. В головы же тех, кто что-то терял из-за скоропостижной смерти короля, закрались крамольные мысли, а в душах их поселились сомнения. Ибо не могло сложиться так, чтобы могучего воина и передового колдуна, коим и являлся Тэй, погубила горстка жалких мертвяков. Но всё было решено, совет из двенадцати донгов постановил, что отныне править станет овдовевшая королева от имени своего несовершеннолетнего сына, пока наследник не повзрослеет и не окрепнет, и не примет бразды власти в собственные руки.

Тэя Алькосура похоронили с помпой и почестями. Его сердце отделили от тела и запечатали в пышном каменном саркофаге, прямо в Янтарном дворце, в склепе под центральными залами, а прах развеяли по плодородным берегам рек и озёр. Меч правителя с прекрасным, магическим клинком, обладающим личным именем, замуровали вместе с ларцом, в котором содержалось забальзамированное сердце почившего. На могилу наложили особые чары, которые можно было развеять двумя способами. И первый, разумеется, заключался в том, что наследник престола открыл бы свой глиц и заполучил хаор, рассеял бы колдовство и затем с лёгкостью отворил бы тайник с мечом, всеми этими действиями демонстрируя вельможам, что он созрел, и готов взойти на трон. Это был своего рода ритуал, должный показать, что принц достоин титула мага-короля.

Да, звучит весьма заковыристо, причудливо… и ненадёжно. Поэтому, всегда существовал второй метод вскрытия саркофага, практичный, о котором знали немногие. На могильной плите была высечена загадка, постигнув которую и воспользовавшись ключом, можно было распечатать тайник с мечом. И ключ представлял из себя не что иное, как кольцо. Кольцо с сапфиром, с синим камнем. Многие ловкачи во дворце уже попытали счастье на гробнице Тэя, но никому не повезло. Во-первых, кольца, что носили дворяне, не подходили к прорези замка́, ни одно, а во-вторых, никто не отгадал загадку. В-третьих, вскоре Зармалессия и Зархель вообще прикрыли доступ к могиле Тэя, дабы прервать поток из паломников и безродных искателей приключений.

— Когда я взойду на престол, то отменю этот устаревший обычай, — безжалостно отбил языком Сэль, впиваясь взором в свои сапфировые кольца. — Дабы моим будущим потомкам не пришлось так же страдать и унижаться для того, чтобы получить то, что их по праву.

Сагар уже принялся за красное вино, хотя в Элисир-Расаре считалось, что знатным господам его не полагается пить до ужина. Набрав полный рот подслащённого напитка, маг перекатывал его туда-сюда, будто пробуя и испытывая не жидкость, но речи нахального юнца.

— Возможно, Вы и правы, Ваше Высочество, — проговорил гебр, проглатывая вино. — Так и следует поступить. Однако, для начала Вам надобно открыть глиц! И заручиться мечом! Если… хм… ну, коли Вас вдруг надумают поддержать какие-то дома, то Вы должныдоказать арам и донгам, что достойны занять престол… Понимаете, о чём я?!

Толстяк, несколько захмелев, шагнул на рыхлую почву и то ли случайно, то ли намеренно выдал подопечному подноготную дворца. Он прищурил левый глаз, и выпучил на наследника правый, склеру которого покрывали красные жилки из-за усталости и бессонных ночей.

— Разве Вы имеете право, Ваше Высочество, взять и оступиться сейчас, доверившись не собственному наследию, а этому непостижимому бессмертному магу? Нам… Вам нужна поддержка знати. Ох, Ваше Высочество… Вы так наивны, и я боюсь… что этот маг сведёт Вас с пути.

— Невозможно свести меня с пути, только если я сам решу пойти той же дорогой.

Сэль глубоко вздохнул. Он уже давно прочёл в трактате тот отрывок, который его волновал и о котором он как-то раз слышал из уст былой наставницы, бессмертной уроженки Предела. Наконец, судьба улыбнулась ему, наконец, к его берегам подобрались свежие воды разлившейся реки, и вот-вот на полях должны были взойти посеянные злаки. И выпавшего шанса наследник не упустит. Да, с ним правда. Однако в Элисир-Расаре это означало совсем не то, что на других, более просвещённых землях. Здесь, если правда на твоей стороне, то удача неизбежно отворачивается от тебя. Надо ловить момент, и действовать без оглядки. Когда жизнь коротка — везение вероломно и непостоянно.

— Сагар, я доверял тебе всегда, слепо и беспрекословно. Но настало время, когда тебе придётся сделать тоже самое. Просто доверься мне, я — твой будущий король, твой правитель, Нин-дар-дин, Господин всех земель, чья звезда вскоре взойдёт над озером золотых кувшинок в час свершений. Неужели ты сомневаешься в моих намерениях? Знаю, мы превозносим воду, но кровь важней воды. Разве ты не хочешь помочь народу, восстановить славу и честь нашего дома? Ты ведь тоже Амуин!

— Ох, Ваше Высочество… — просопел гебр, обильно запивая собственные тревоги вином.

Его мысли то резвились на вершине гор, где трон займёт новый повелитель — славный, любимый народом, милосердный и непорочный Сэль, то обрушивались на дно бездны, в которой его и наследника престола выволакивали на лобную площадь по приказу королевы-регента и Зархеля Великолепного. А затем, под общее улюлюканье толпы, наточенный топор палача отделял горячие головы бунтовщиков от уже остывающих тел. Что более вероятно без помощи могущественных и участливых?

Сердце Сагара давно не выплясывало в груди столь диких и безумных танцев, поэтому он налил себе ещё бокальчик красного, а затем плеснул спиртного в царский кубок из нефрита и поднёс Его Высочеству, как успокоительное для возмужавшего. Или же как зарок успеха.

— Вы же знаете, Ваше Высочество, Вы — моя отрада, вода в моём стакане. Я всегда буду на Вашей стороне, и плевать, правы Вы или нет.