Сэль хихикнул. Он расположился у одной из чаш с песком, большие пальцы обеих рук сложил на кромку и отвёл взор в пол.
— Станете тогда моим учителем? Союзником? Или генералом? — с издёвкой поинтересовался принц, но маг уже разминал в ладони палочку для письма из слоновой кости с янтарной рукоятью. — Выбирайте роль генерала, и тогда я не буду Вами управлять, как мудрый государь.
— Да, это пришлось бы мне по нраву, — притворным голосом ответил бессмертный, явно имеющий в виду совсем не то, что сейчас было у него на устах.
Но Сэль пока плохо разбирался в этих играх. Он сам с трудом плавал в новом озере, сплошь иссечённом подводными камнями и непроходимыми порогами, у наследника не было ни карты, ни путеводителя, ни провожатого. В тихом омуте водятся черти, а в бурный никто и не заглядывает. Жуткий бессмертный гость с золотистыми глазами завлекал его в иносказательные дебри. Туманные намёки, двойные толкования, слово в слове, а не слово за слово — вот те столпы, те основы магии, что предлагало его происхождение как бесценный дар живым.
— Что бы Вы не предпочли… Вы же не отвернётесь от меня? — печально выдал принц, и настроение его переменилось.
— Разве я посмею? Если отвернусь, то ты первым вонзишь кинжал мне в спину, — злокозненно вымолвил маг.
Его лицо рассекла бесчеловечная ухмылка, и по зубам заскользили лоснящиеся блики.
— Праведному клинку всегда найдётся цель, так поговаривал мной отец. Но, можете не переживать, Аман-Тар. Я не владею магией, и у меня нет ни меча, ни кинжала.
— Я дам тебе меч, — торжественно объявил маг, вручая Его Высочеству палочку для письма. — Слово — твоё главное оружие, оно разит стремительней и беспощаднее металла. Верно подобранное, оно никогда не промахивается, а раны от него не затягиваются до конца. Тем более… не до́лжно проливаться крови. Или ты веришь, что колдовская сила поистине спрятана у тебя в волосах?
— Как я могу разделять подобный суеверный взгляд? Мне просто наказано соблюдать традиции и уважать верования народа.
— Пиши тогда. Начертай для меня заклятье.
Воодушевившись и поддавшись мимолётному порыву, принц тут же начал выводить круги и каракули на песке, однако он быстро потерял из виду тонкую, блестящую, но полупрозрачную нить, что соединяла его сознание с воображением, и вскоре потерпел неудачу. Маг нахмурился.
— Что-то не так? Я где-то ошибся? — испуганно выпалил юноша.
— Ошибся? Не знаю. Для чертежей не имеется свода правил, зато имеется свобода действий. Ты обязан нутром понимать, что подходит для данного момента, а что — нет. Это называется чутьём мага, отдайся в его власть, и да поведёт оно тебя.
— Чутьё мага? Боюсь, в Элисир-Расаре не знакомы с этим методом…
— А ты не бойся, Твоё Высочество. Страх всё портит. Следуй за внутренним голосом. Откликайся на зов.
Принц попытался внять указаниям и начертить на песке новые знаки, но свежеиспечённый наставник опять остался не удовлетворён.
— Нет, это не к добру, — мрачно подытожил бессмертный, прикусывая согнутый палец. — Беда местных колдунов в том, что их ошибки слишком легко стираются. Ты должен чертить свои чертежи пером, должен измарать стопку бумаги, испортить дорогостоящий папирус, уничтожить драгоценный пергамент, чтобы чему-то научиться! Чтобы понять главное.
Внезапно пленник осознал, что сам увлёкся, а такого поворота никто не ожидал. Вновь напустив на себя неуязвимый и беспристрастный облик, он медленно подошёл к принцу со спины, аккуратно прикоснулся к левому плечу Сэля и вымолвил:
— Так и быть, Ваше Высочество. Я обучу Вас истинному колдовству, не такому, что принято на Вашей славной родине, но такому, что практикуют в кругах бессмертия. Я стану Вашим проводником. А Вы, в свою очередь, представите меня другим бессмертным.
— Аман-Тар! — возмущённо и даже малость оскорблённо выкрикнул принц, поворачивая голову и сталкиваясь взором с собеседником. — Я клянусь Вам, что здесь нет больше бессмертных. Поэтому матушка настолько Вами дорожит. Здесь…
На миг наследный принц замялся и отступил на противоположную сторону, откуда лучше просматривалось бы выражение лица гостя, только юноша устало обрушил взгляд себе под ноги.
— Нет здесь больше бессмертных. Здесь… когда-то во дворце проживала одна бессмертная женщина, она… она была моей наставницей, и в то же время нянькой. Но… она исчезла. Уже как два года прошло…
— Хм-м-м, — протянул маг довольным голосом. — Так вот чего желает принц? Женское сердечко?
На щеках Сэля опять проявился стыдливый румянец. Загнанный в угол снежный кролик решил, что достаточно с него унижений на сегодня, и он не обязан объясняться.
— Так вот, чего он хочет. Жаль. Какая жалость, этого я исполнить не могу, — задумчиво прошептал мужчина.
Однако его тяжёлые, неаккуратные слова вызвали лишь улыбку в Сэле.
— Конечно, не можете! Как бы Вы такое исполнили, ведь эта госпожа учила меня, что сердце не покоряется мечу.
— Да. Точно, — резко расставил все ударения и точки бессмертный. — Завтра я преподам тебе первый урок, наследник. Так что, ты уж потрудись и принеси мне парочку книг с заклятьями из Мирсварина. Имеются у вас такие в запасниках?
— Благодарю, Аман-Тар, — кажется, Сэль даже просиял от столь чудесной новости. — Всё, что будет нужно, я непременно разыщу! Да отразится Янтарный замок под лазурными небесами в зелёной воде!
Его Высочество выпорхнул из комнаты, весь пылающий от радости, предвкушения и нетерпения, а вот на бессмертного гостя, напротив, нахлынули мрачные мысли.
Почему он не мог понять, что за символы и знаки принц чертил на песке? Потому ли, что наследник престола — тот ещё неумеха, неопытный и неуклюжий? Или же дело заключалось в чём-то ином: более мерклом, более зловещем? И тот, кому прежде беспрекословно подчинялись потоки майна и у кого с пера всегда слетали превосходные волшебные конструкты, ныне лишён важнейшего для восприятия чертежей и формул? Он… он больше не в силах постигать смысл конструктов? Почему, ведь он по-прежнему умеет ловко колдовать и способен совладать даже с дикой и необузданной энергией… Он понимает умом, он понимает их, но…
Что это за демонические происки, что за злые козни?
Взмахнув рукой, бессмертный разом зажёг все свечи и лампы в зале, дабы доказать себе, что он всё ещё умеет управляться с магией. Сотни мелких огоньков вспыхнули, и отражения языков пламени поплыли по металлической пластине медного плато, по бокам которого цвели выгравированные нетленные кувшинки. В Элисир-Расаре короли верили, что эти водные цветы видели каждого из их предков и помнят древние времена. Однако… помнить и понимать — это вовсе не то же самое, что и чувствовать сердцем, да?
После того, как сизо-фиолетовые сумерки сгущались настолько, что в их недрах готова была зародиться прохладная ночь, кабинет на втором этаже башни Белой Семёрки оживлялся, и в его окне подолгу горел свет. Обычно за столом восседала Глава в какой-нибудь величественной позе. Она занималась бумагами, счётными книгами, просматривала полученные письма и доносы, а по бокам от неё хозяйничал молчаливый и темнокожий Учёный по имени Виридас. Он был ответственным за документы, хранящиеся в ставке, знал множество языков, даже больше, чем Бел-Атар, был подкован в вопросах права и законодательства, но, главное, прекрасно умел читать священные письмена богов — иероглифы, точно такие, что заполняли собой стены Янтарной башни.
Нет ничего проще, чем выдать вышколенную особу подходящей наружности за претендентку на звание Владычицы янтаря. Иное дело — обставить всё так, чтобы кандидатка действительно прошла испытания. А испытаний ей предложат немало, ведь жрецы-небесники на весь Элисир-Расар славились дотошностью и нетерпением к ошибкам. Однако… ситуацию облегчали два обстоятельства.
Во-первых, все проверки, которые выпадут на долю будущей Владычицы в Янтарной башне, не имеют никакого отношения к магии, и, следовательно, не требуют наличия ни жилки колдуна, ни талантов к чародейству. Они скорее направлены на выявление «чистоты души и непорочности сердца», и… на знания мифов, легенд и священных текстов. Содержание этих текстов — загадка, похлеще сути бытия, столь же непостижимая, как и общий замысел божеств. Почти никто отроду не бывал за стенами башни, за исключением небесников, потомственных слепцов, принадлежащих к единственному дому в Элисир-Расаре, что лишён земельных наделов и каких-либо доходных предприятий, кроме пожертвований. И, значит, почти никто в глаза не видел их священные письмена. Ни магу-королю, ни Верховному гебру, ни даже вездесущему Главному советнику не было известно, о чём конкретно повествуют тексты, однако, они были начертаны отнюдь не уникальным методом, а древними иероглифами. И иероглифы эти вполне недурно знал Учёный Виридас.
