— Что же такое здесь творится? — прошептал Эр, наступая на широкий бортик парапета. — Как будто в пучинах Зелёного моря действительно спали боги, а теперь они пришли в движение…

— Хозяин! Это опасно! Давайте сбежим! Давайте убираться! — пищал один из магических вихрей, вьющихся вокруг мага, только демон-оборотень молений слуг не слушал. — Нам страшно, мы боимся!

— Неужели Зархель единолично вскипятил всё побережье, пробудил древние энергии и поднял со дна зиртан? Быть того не может, я в это не верю…

Бессмертный, не обращающий никакого внимания на паникующие вихри, разговаривал сам с собой. Он заметил, как из прибрежных вод, белых и вспененных, на сушу выбираются полчища уродливых тварей, покрытых глиной и всюду распространяющих грязные следы. Некоторые из них отдалённо напоминали людей, но больше походили на големов, призванных и скреплённых каким-то невообразимым прежде колдовством. Где-то в грязевой гуще на монстрах темнели странные камни и минералы, где-то поблёскивал зиртан, а кое-где отчётливо просматривались мумифицированные части тел других существ или куски негулей. Эр удивлённо покосился на армию, поднимающуюся на Сломанный берег, и сдавленно произнёс:

— Я не только не такой уж великий чародей, но, оказывается, еще и недостаточно искушён! Прожил четыре тысячелетия, и ни единожды не сталкивался с подобным безобразием…

Выпрямившись во весь рост и расправив грудь, древний готовился вступить в схватку с жуткими магическими созданиями. Благо, у него самого за плечами имелось почти целое войско иссушенных, тщательно пополняемое в последнее время за счёт дворцовой стражи и местных слуг.

На мгновение в голове Данаарна промелькнула мысль: а что, если Зархель тоже знает это пророчество? Что, если он постиг смысл первым, и научился управляться с наиболее неподвластными силами природы? И потому начал собственноручно творить новых существ, сделался поистине демиургом? Нет, не может быть. Для этого необходимы три основы мироздания — майн, кси и тэсе’ра, так называемый огонь жизни, а также их воплощения — арашвир, тайлин и либбо. Либбо в Элисир-Расаре, конечно, имеется в достатке, но вот с тайлином, редчайшим металлом, всё обстоит гораздо сложней. И арашвир. Он, вроде бы, до сих пор запрятан в Янтарной башне, а башню стерегут жрецы-небесники, и неразрушимые охранные чары.

Данаарн, глаза которого уже пылали золотом, устремил свой взор туда, где на горизонте чернело густое пятно — силуэт Янтарной башни на фоне Дремлющего леса. Он должен во что бы то ни стало завладеть арашвиром первым.

— Что думаешь, моя любовь? Давненько мы не участвовали в настоящих битвах, — промолвил маг, в предвкушении опуская веки.

— Любовь моя … не совершай того, о чём примешься жалеть потом, — советовал ему внутренний голос, что всегда отливал золотом.

Потом Эр перевоплотился в чёрное облако пыли и помчался вниз, сражаться с неживыми тварями в надежде на то, что Зархель тоже покинет дворец следом за ним.

В конце концов, Главный советник по определению не мог обладать ещё двумя составляющими для воплощения пророчества в явь: ему бы понадобилась кровь лунгов, бессмертных древних. Кровь проклятого, и кровь праведного, и тогда…

Может, действительно нагрянет новая эра? Не эпоха, именно эра, ведь она была так созвучна с имением демона-оборотня — тем единственным, неповторимым и незаменимым, что осталось у Данаарна от прежней жизни.

Эйлетта Чесферона разбудили среди ночи. Как раз в тот день, когда он решился наведаться в покои к собственной жене, что происходило всё реже и реже ввиду их возраста. И вот теперь над его постелью нависал даже ни слуга, и ни его возлюбленный отпрыск, Эмерон Чёрный Вереск, а один из подчинённых — капитан отряда Двойной «В».

— Ваша Светлость! Ваша Светлость! — теребил мужчина первого ара Кирн за плечо.

Он явно рисковал той рукой, которой посмел дотронуться до почивающего князя. Впрочем, иного выхода не имелось.

— В чём дело! Что происходит!

Эйлетт хотел бы произнести эти фразы так, как и подобало — в вопросительной форме, однако спросонья сумел выдать лишь резкую приказную интонацию, чем изрядно напугал подчинённого.

— Ваша Светлость, море вскипело. Янтарный дворец содрогается от толчков, по его стенам струятся магические вихри, а улицы столицы наводняют какие-то омерзительные волшебные твари!

Эйлетт, будучи в полном замешательстве, только натянул одеяло до подбородка. К счастью, его достопочтенная супруга даже не проснулась, а вот первому ару дома Чёрных Ворот пришлось быстро шевелить извилинами: что-что сказал этот нахал, незваный гость? Море вскипело? Разве такое вообще возможно?!

— И твари бесчинствуют не в омуте или бедных кварталах, их цель — медный холм, — отчеканил капитан.

— Славно, что сын мой сегодня не на дежурстве, — пробормотал Чесферон охрипшим голосом.

— Сын Ваш, Ваша Светлость, уже двинулся в сторону замка во главе одного из наших передовых отрядов.

Наконец, пелена перед глазами Эйлетта развеялась, и мозаика начала складываться для него в стройную картинку. Воевода поднялся с постели и стал быстро снаряжаться, в чём ему помогал посыльный, принёсший весьма дурные вести.

— Мы планировали выступить лишь через трое суток, — ворчал Эйлетт, прикрепляя ножны с мечом к поясу, — как они могли опередить нас? Разведка ничего не докладывала…

— Ничего, — согласился мужчина средних лет.

Уже вдвоём представители дома Кирн покинули городской особняк первого ара, оседлали коней и поспешили присоединиться к тем частям войск, которые заблаговременно расположились в столице. Нужно было срочно принимать какие-то меры, а то и Кирн, и их союзники останутся ни с чем, коли Его Высочество наследный принц пострадает или сложит голову в битве между непостижимыми волшебными силами.

Зармалессия пришла в сознание спустя пару часов. Она обнаружила себя лежащей на кушетке в округлом помещении, и корона из золота, янтаря и жемчугов до сих пор украшала её чело — это давление Её Милость ощутила первым делом. Взопревшей ладонью женщина пробежалась по лбу и вискам, заправляя выпавшие пряди волос обратно в причёску, и вскоре звёздчатые своды потолка и ажурные витражи перестали плясать перед её глазами, застывая в надёжной, каменной позе. Зармалессия поняла, что находится в Башне Сияния.

— Ваша Милость, Вы очнулись? — зазвучал осипший старческий голос, и Зармалессия приподнялась на локтях.

Она узрела сидящего возле стены, потрёпанного и даже не подпоясавшего свои ночные облачения Сагара Молниеносного, Верховного гебра и былого наставника Его Высочества. Вид у старика был измученный и нездоровый, и если бы в этой сферической комнате наличествовали углы, Сагар точно бы забился в один из них.

Внезапно стены опять затряслись, строение содрогнулось, и на головы дворян посыпались мелкие обломки. Кажется, золотой катаклизм был в самом разгаре, и под грохот, гул и колебания к Зармалессии начала возвращаться память.

— Почему мы здесь? — вопросила королева, только Сагар ей не отвечал.

Женщина собралась с силами и поднялась на ноги несмотря на то, что её тошнило, а предметы перед глазами слегка качались, словно на волнах.

— Золотой взрыв бушует за окнами! — вдруг объявил Сагар так громко, что королева подпрыгнула на месте. — Замок рушится! Особенно досталось его восточной части: холодное крыло и ледяной сад смыло в Зелёное море. Камня на камне не осталось!

Зармалессия подошла к дверям и попыталась их открыть, но, разумеется, они были заперты. Разве стал бы Сагар сидеть на холодном полу в ночной сорочке и халате, если бы мог беспрепятственно выйти на волю?

— Что задумал этот умалишённый демон? — проворчала королева, а затем взялась что есть мочи колотить в двери. — Откройте немедля! Приказываю вам именем Его Высочества наследного принца! Я — королева-мать! Откройте сейчас же!

По Башне Сияния разнёсся настойчивый грохот, раздутый до барабанного гула медными пластинами, которые обивали дверь.