В конечном итоге, Разбитые горы находились на западе от Исар-Динн, и даже если в ясную погоду их можно было заметить где-то на кайме горизонта из окрестностей порта, то они всё равно оставались невидимыми с востока. А Снежный купол примыкал к холодному крылу дворца — безлюдному, неотапливаемому и полузаброшенному, смотрящему на восток, на восходящее солнце, но уже давно прожившему собственную зарю. Правда, если ты отправишься на самый дальний запад… разве не явишься на крайний восток? Ведь в этом — соль всех дорог.

Разбитые горы не всегда звались «разбитыми». Когда-то они представляли из себя полноправные, пышнотелые скалы с непроходимыми кряжами и непреодолимыми утёсами, но однажды предприимчивые люди в их недрах нашли пал-силба́ни, очень редкую и ценную горную породу. Пал-силбани не пропускала сквозь себя потоки майна, а это может статься весьма полезным в мире, где от нечестивых колдунов и чёрных магов исходит смертельная угроза. Поэтому местные жители выкорчевали почти всю породу, опустошили горы, уничтожили пики, а хребты сравняли с землёй. Вообще-то, горы пережили такое надругательство над собой — они присмирели, поумерили пыл и вскоре снова поросли травой. На них уже колосилась свежая жизнь, чего не скажешь о тех, кто занимался промыслом. Шахтёры и рудокопы сгнили, их скосила страшная болезнь. Добыча пал-силбани всегда вызывала множество проблем в среде смертных, малых происхождений. Но, с другой стороны, люди славились упорством и безрассудством на целый Ассалгот, и ни хворь, ни мучения, ни боги или здравый смысл не смогли бы предотвратить то, что было предопределено их собственной природой.

Ибо в итоге Элисир-Расар чудовищно разбогател, продавая пал-силбани за границу. Золото должно течь, только оно может остановить кровопролитие.

В Исар-Диннах для пал-силбани тоже нашлось применение — где-то в лабиринтах из коридоров Янтарного дворца, в его несметных сокровищницах и схронах, притаилась комната, стены которой возводились из блоков «антимагической» горной породы. И, судя по слухам, именно в ней сейчас держали загадочного гостя.

— Ваше Высочество! — стонал Сагар, призывая наследного принца своим несчастным видом вернуться назад, вниз.

Внезапно в дверь учтиво постучали.

— Кто там? Негоже это — мешать занятиям Его Высочества! — громко прокричал Сагар, стараясь как можно сильнее растягивать слова для того, чтобы у принца была возможность вернуться на надлежащее место — за письменный стол.

Пока Сэль слетал вниз по ступенькам и спешил к чернильнице с пером, из-за дверей послышались оправдательные речи:

— Ваше Мудрейшество! Прошу, дайте дозволение говорить!

— Говорите, — рыкнул старик, плутовато посматривая на притихшего за столом принца.

Верховный волшебник запустил руку в карман, извлёк на свет песочное печенье и медленно положил его на язык.

— Ваше Мудрейшество, для начала позвольте войти!

— Да входи, входи уже, — буркнул Сагар, взмахивая кистью на дверь.

В залу под Снежным куполом промаршировал элитный стражник, облачённый в тёмные доспехи. Стоило ему завидеть принца, как военный тут же пристыженно отвёл взор в пол. Никому не разрешалось праздно глазеть на Его Высочество.

— Её Милость королева-мать призывает дражайшего сына в кабинет земли.

— Сейчас? — удивлённо ответил за принца жующий маг.

— Немедля, Ваше Мудрейшество. Нам было приказано Вас сопроводить.

— Благодарю, но я способен найти дорогу, — спокойно, но уверенно проговорил Сэль, поднимаясь на ноги.

От резкой смены положения тела по его длинным волосам промелькнула лёгкая волна, породившая в белоснежных, обычно матовых глубинах прядей игру света. Страж занервничал.

— Нам было приказано сопроводить Его Высочество наследного принца и Ваше Мудрейшество Верховного волшебника, и мы не смеем нарушить приказ, — отчеканил закованный в латы мужчина, словно скороговорку.

Что ж. Иного было глупо ожидать.

Все обитатели Янтарного дворца убеждали Сэля, будто это — не дворец, а его отчий дом. И в тот же момент ему никогда не позволялось перемещаться по собственной резиденции так, как вздумается, но всегда требовалось «особое сопровождение». На самом деле, Сэль не был наивным дураком, отнюдь. Он являлся принцем, и по крови, и душой. Он прекрасно понимал, где прячутся носы шпионов матери и его двоюродного дяди, он замечал их любопытный взор, и чётко осознавал, почему ему запрещают гулять и зачем переселили в холодное крыло — подальше от вельмож и знати. Во что превращается отчий дом, когда отец твой умер давным-давно, а у тебя в руках нет власти? Он здесь пленник или гость?

По пути до пункта назначения — кабинета земли — придворному волшебнику и принцу предстояло преодолеть весьма значительное расстояние. Им встречались и галереи, меж опор которых висели королевские знамёна — золотые кувшинки на чёрно-красном фоне, и переходы из одной башенки в другую, замощённые стеклом, и просторные залы, где горели масляные фонари или сияли бледно-синим полупрозрачные куски драгоценных минералов — кримов, и пышные альковы, посвящённые какому-то определённому божеству. Янтарный дворец славился своими впечатляющими размерами на целый Элисир-Расар, и скорее напоминал великолепный город, высеченный из гранита и мрамора на зависть смотрящим, людям или небожителям — не важно.

Все стражники, стоило им только завидеть издали фигуру Сэля, моментально замирали по стойке смирно, а слуги опускали глаза, и принц уже не знал, живые это люди или статуи, которых он своим же взором обращает в камень. Так происходило всегда с недавних пор, никто не желал вести светские беседы с Сэлем, никто с ним даже не пересекался взглядом — уж слишком наследный принц считался величественным и знатным. Или, может, виной всему какое-то древнее проклятье? Он проклят, у него на голове, среди белоснежных волос, вьются змеи, и потому никто не осмеливается даже просто поздороваться?

— Говорят, сегодня Ваша матушка в хорошем расположении духа, — Сагар завёл шёпотом отвлечённый разговор, после фразы закладывая в рот очередное печенье. — Недуг ещё не подкосил её, голова у ней не кружится и глаза не заволокла пелена пророчеств, так что…

Однако Сэля это ничуть не обнадёживало. Не имеет значения, в каком настроении будет пребывать королева, покуда по её правую руку находится За́рхель Великолепный. Этот опытный игрок умел направить в выгодное русло всё, что слетало с пальцев госпожи: хоть гнев, хоть милости, проклятия или благословения — для всего у Главного советника были припасены свои пазы и формочки. Затем Зархель извлекал полученное и тщательно вылепливал собственные законы и ответы, необходимые ему в конкретных случаях. И, самое смешное, — на выходе никто уже не видел разницы! Сорвался ли очередной приказ с уст королевы-матери? Или советника? Неужели это важно?

— И, молю Вас, Ваше Высочество, — уже на подходе зашипел Сагар с набитым ртом. — Не доверяйте этому чудно́му незнакомцу! Не знаю, настолько ли он непревзойдённый маг, как думают Её Милость и Его Светлость… существуют ли вообще столь могучие создания, и, если да, что они забыли здесь, на людских землях? Почему б им не отправиться в Предел!

Внезапно Верховный гебр закашлялся, решив было, что его занесло совсем в другую сторону, и он отклоняется от курса дела:

— Это я к тому, Ваше Высочество, что коли он действительно столь могучий маг с непреодолимым колдовством, то сдержат ли его ухищрения Зархеля и Вашей матушки? Пал-силбани — это, конечно, хорошо… но разве ж можно полагаться на цепи и камни?

Резко застопорившись на месте, Сагар Молниеносный ухватился за хрупкие плечи наследного принца и слегка по ним по хлопал своими гигантскими и толстыми ладонями.

— Берегитесь колдунов… Вы же знаете, да, Ваше Высочество? Их речи… их речи сладкие, потому что они отравлены! Такая чудовищная сила… она погубит Вас, погубит весь Элисир-Расар, подобно тому, как засуха губит зерно и как пески засыпают водоёмы. Бог чёрного песка и пыли — это страшное зло!.. — после чего снова громозвучно раскашлялся.