Изначально купол покрывала облицовка из белоснежного алебастра, настолько чистого и сверкающего, что его поверхность походила на спрессованную снежную глыбу. Однако затем изваяние обновили и снабдили полупрозрачной глазурованной плиткой, из-за чего купол стал издали смахивать на кристалл. Некоторые так его и называли — кристалл, другие же из дворцовой прислуги, в основном занятые на кухнях, величали обитель магов «сахарной головой», но всё-таки в народе сохранилось первое наименование.
Вообще, по преимуществу Снежный купол заполняли всевозможные фолианты, свитки и пергаменты, написанные как на тему магии и ворожбы, так и на научный лад. Здесь залегали целые сады и гнездились грядки из сочинений по географии, природному естеству, алхимии, травничеству и ле́карству, военному делу, дипломатии и грамматике, ровно как и по искусству составления заклятий. И наследному принцу до́лжно было эти книги изучить.
— Прошу, Ваше Высочество, приступим к занятиям, — нехотя проворчал Сагар, усаживаясь на удобную кушетку и предлагая подопечному поспешить.
Сэль положил принесённые тома на подставку и опустился на стул с высокой спинкой.
В основном наследный принц занимался тремя вещами: молился богам, корпел над трактатами с тех самых пор, как помнил себя, и старательно пытался постичь тайный смысл чародейства. Он всей душой желал раскрыть суть волшебства, однако для этого требовалось без малого получить личное откровение — узнать свой глиц.
Что такое глиц? Втолковать иноземцам довольно трудно.
В Ассалготе испокон веков маги использовали волшебную энергию — майн — как бы направляя её в заданное русло с помощью трёх столпов: зачарованных знаков, жестов и слов. В то же время в Элисир-Расаре колдуны, которые всегда входили в число потомственной знати, с ранних эпох обращались к более сложным эманациям, — они брали в союзники для ворожбы так называемый хао́р — средоточие духовной силы, состоящее по большей части из трёх первичных субстанций, нитей для ткани мироздания, — из майна, кси (проявления воли и тяги к материальности) и тэсе’ра (огня жизни), с добавлением вдохновения и рвения.
И для того, чтобы получить доступ к настолько непостижимому и слоистому источнику, приходилось знатно попотеть. Для всякого тёмного секрета необходимо раздобыть индивидуальный ключик, и, как это обычно бытует у магов, нужный инструмент затерялся где-то в словесной среде. Глиц — это просто слово, случайное или произвольное, которое внезапно укажет адепту правильный путь.
И как же найти единственное слово среди сотен тысяч и миллионов его собратьев из гласных и согласных? Немудрено, что наследный принц всё свободное время посвящал чтению и поискам. Он штудировал научные труды, он листал трактаты с магическими формулами — символическими деталями заклятий, даже просматривал записи иноземных колдунов, но… всё безрезультатно, а ведь Сэлю Витару Амуину уже исполнилось шестнадцать. Без глица его не признают подданные, без глица его не венчают на трон, без глица тиара из янтаря, золота и жемчугов не превратит его из наследного принца в мага-короля. И ныне для Сэля глиц был превыше всего.
Однако… душа его молчала, а сердце оставалось как будто глухо — ничто не пробегалось рябью по воображению Сэля, коли это не касалось приключенческих повестей о странствующих рыцарях или борцах с демонами. Даже если принц случайно видел нужное словечко — оно вечно ускользало.
— У него на шее гривна покорности! — грозно отчеканил наследный принц, отложив в сторону перо и прислонив лоб к столешнице. — Невероятно!
Прежде безропотный и прилежный ученик, теперь Сэль выказывал некоторое пренебрежение к делам. Правда, перемены эти скорее вызывали в Сагаре постыдную улыбку и лёгкий смешок, ибо он считал, что давно уже время пришло молодому господину проявить неповиновение. «Робкий снежный кролик» — так за глаза его троюродного внука звали злые языки, а кроликам нет места на троне. Трон — это вотчина хищников, таких, как драконы и львы.
Но с тех самых пор как Его Высочество впервые повстречался взором с незваным полночным гостем — загадочным «человеком» (а, скорее, существом величественным и бессмертным), что обрушился на Янтарный дворец, словно снег на голову, — парнишка не способен был сконцентрироваться и выбросить из мыслей его образ. Как будто это столкновение, продлившееся всего-ничего, пронзило естество Сэля по подобию электрического разряда. Оно словно намагнитило воздух и выписало перед глазами наследного принца своими молниями-хвостами знак «судьба» или «рок», и теперь Сэля нещадно влекло к незнакомцу…
— Следовательно, Его Светлость Зархель считает этого грозного мага чрезмерно опасным, — монотонно пробубнил Сагар, попутно перебирая некоторые бумаги.
Сам он, будучи Верховным волшебником, так не думал, конечно. Вдобавок, старик этот перешагнул седьмой десяток своей тучной ногой, и иметь нынче возмутительные мысли либо мятежные идеи для него было совершенно непростительно. Сагар и без того уже устал от жизни, но единственная его отрада — внук — упорно и настойчиво притягивал троюродного дедушку обратно, к бытию.
— Ваше Высочество, обратите внимание на этот отрезок…
Верховный гебр поднялся на ноги и чинно направился к столу подопечного, только юркий снежный кролик ускользнул от этого увальня — Сэль подскочил со стула, ловко обогнул старика, зашёл ему за спину и тут же стрелой взметнулся по длинной лестнице, которая вела к самым высотным полкам с книгами. Там, наверху, в тайнике, хранились наиболее скабрезные истории и подрывные выдержки из зарубежных фолиантов. И Сэль безошибочно ухватился за нужный том.
Сагар подивился бы проворству и юношеской удали наследного принца, если бы не помнил, каким был его отец в молодости. При царствовании Тэя Алькосу́ра Амуина Малидота, драгоценного сына и единственного отпрыска мага-короля ещё обучали тем дисциплинам, которые приличествуют благородным мальчишкам: сражениям на мечах, владением алебардой и пикой, верховой езде, стрельбе из лука и рукопашному бою, однако после скоропалительной и безвременной гибели правителя всё изменилось к худшему… И ныне этот белоснежный чистокровный принц был вынужден корпеть над книгами и портить собственное зрение чтением при свечах, вместо того чтобы наслаждаться солнечным светом в кругу самых высокопоставленных дворян и проводить утренние часы за играми на свежем воздухе. Куда исчезли те славные дни?
Годы шли, и после того, как мать Сэля, первая госпожа дома Ао́н, законная супруга почившего короля, взяла на себя бразды правления до совершеннолетия наследника престола, всё принялось стремительно меняться и будто обращаться вспять. Блага и дань, что стекались в Исар-Динны со всего Элисир-Расара, оседали в карманах королевы-матери и Главного советника, а народ почти что голодал. Дом Амуин — дом Морозного Камня, — коему принадлежали лучшие земли на берегах Сломанного берега, который владел самыми ретивыми реками и самыми рыбными озёрами, начал скудеть и мелеть, тогда как дом Аон — Тёмных Ручьёв — расцветал. Зархель Великолепный, главный царский советник и правая рука королевы-регента, был её двоюродным кузеном, и, судя по слухам, — ещё и грел её постель. Когда дом Амуин совсем потеснили на задворки, Сагар уже сам был не в том положении, чтобы как-то помочь внуку, оказать внушительную поддержку наследнику престола, однако он остался при дворе, дабы приглядывать за подопечным.
— Гривна покорности ведь тоже изготавливается из пал-силбани? — пробормотал принц себе под нос, но сферическая зала Снежного купола усилила его голос.
— Ваше Высочество, немедля спускайтесь! — слёзно попросил его Сагар, но Сэль не думал двигаться.
На самом деле, принцу нравилось это место — точка на вершине лестницы перед стеллажами с книгами, откуда он мог окинуть взглядом волшебный кабинет и всю честную библиотеку, и даже обозреть через узкое окно в стене то, что обычно скрывалось из вида. В роскошных и просторных опочивальнях Сэля значились точно такие же окна — роскошные и просторные, но их заслоняли плотные стёкла в свинцовой сетке, которые никогда не открывались. А здесь, в башне Сагара, ничто не мешало Его Высочеству восторгаться природными красотами. На миг Витару почудилось, будто он видит зелёный хребет Разбитых гор, однако это — всего лишь проделки воображения. Сладкая иллюзия.
