У меня кружится голова… голова идет кругом… Я впадаю в оцепенение, когда Джейк отстраняется, держа свой член, брызжущий кровью в багровой эякуляции.

Я выплевываю его пирсинг, дрожа, как новорожденный щенок, вынюхивающий еду. В большинстве других стрессовых ситуаций меня бы уже вырвало с корнем, но тошнота еще не прошла. Инстинкт выживания обостряет мои чувства, проясняет голову и подстегивает меня.

Майкл бледнеет, продолжая стоять у двери, его решимость иссякает. Вьюга неуверенности искажает его лицо, когда он наблюдает за Джейком. Через два удара сердца он срывается с места, выбегая так быстро, что едва не спотыкается о ноги.

Джесси все еще держит меня за руки, но уже встает на ноги, бормоча имя Джейка. Кровь брызжет мне на лицо, шею и платье, словно из водяного пистолета.

Я не трачу ни секунды на обдумывание своего положения. Я действую, превращая адреналин в смелость, бросаясь вперед, а затем откидываясь назад и ударяясь затылком в пах Джесси.

Мне больно, и я могу только представить, сколько боли я ему причинила. Он отпускает мои запястья, шипя ругательства под нос, в то время как Джейк все еще находится в двух футах от меня и плачет настоящими слезами. Он падает на колени, судорожно пытаясь остановить кровотечение, зубы стучат от боли, шока или того и другого.

Я вскакиваю на слабые ноги, покачиваясь на шпильках. Мне нужно оружие. Я слишком мала, чтобы причинить много вреда своими кулаками, поэтому мне нужно что-то, чем можно ударить. Я плохо соображаю, не взвешиваю последствия, когда врываюсь в первую кабинку и хватаюсь за керамическую крышку водяного бачка на унитазе.

Я срываю ее, спотыкаясь, отступаю на шаг назад, а затем кручусь, поднимая ее над плечом, как бейсбольную биту. Она тяжелая. При обычных обстоятельствах мне не хватило бы сил поднять ее с такой легкостью, но нет ничего невозможного, когда ты на взводе от адреналина.

— Ты с ума сошла, сучка! — рычит Джесси, вскакивая на ноги и протягивая руки, словно хочет поймать меня.

Он меня не тронет.

Я не позволю ни одному из них дотронуться до меня.

Я качусь на пятках, тяжелая крышка почти опрокидывает меня. Я использую импульс в своих интересах и бью Джесси по голове, мои мышцы жжет от усилий.

Крышка разбивается о его голову, и бессознательное тело Джесси падает на залитый кровью кафель. Его голова стучит по полу, а дверь уборной распахивается и с грохотом ударяется о стену.

Джонни занимает всю высоту рамы, его лицо пылает красным цветом.

— Что за… — он приостанавливается, быстро оглядывается по сторонам, его лицо бледнеет. — Черт… черт! — он медленно входит, подняв руки, словно хочет показать мне, что у него нет плохих намерений, но я спотыкаюсь, вывихивая лодыжку, и едва удерживаю равновесие. — Спокойно, все в порядке, — тихо бормочет он. — Все хорошо, Мия, ты в порядке. Я не буду… — он снова обрывает себя и останавливается на полушаге, его щеки становятся пепельными.

Я не знаю, почему.

Все, что я знаю, — это то, что я отступаю от него. Все смешивается. Звуки искажаются. Музыка затихает, маскируясь громоподобным пульсом, бьющимся в моих ушах…

Ярость, охватившая каждую клеточку моего тела, распадается, оставляя меня беззащитной.

Тошнота подкатывает к животу, когда я слежу за Джонни. Вот почему он замолчал. Пирсинг Джейка блестит на полу с кусочками плоти. Я думала, что порвала только пирсинг, но Джейк остался без члена.

Я мельком вижу свое отражение в зеркалах над раковинами и делаю непроизвольный шаг назад. Кровь смешивается со слезами на моем лице, шее и платье, и это зрелище напоминает кадры из дешевого фильма ужасов.

Джейк все еще плачет, разрывая на себе футболку, вероятно, пытаясь остановить кровотечение, не понимая, что происходит вокруг. Думаю, он даже не заметил появления Джонни.

У меня подкашиваются ноги.

Я падаю на колени, адреналин давно выветрился, тело обмякло, замерзло и обессилело. Я заползаю в кабинку, дрожа всем телом, когда хватаюсь обеими руками за унитаз и меня наконец-то тошнит.

— Черт! — бубнит Джонни. — Мия! Мия… черт! Подожди, мне нужно… — его голос прерывается, когда вспоминается все, что я съела сегодня.

— Нико… — прохрипела я, кашляя, задыхаясь и хватая ртом воздух. Холодный пот покрывает мою спину, вызывая дрожь. Я крепче вцепилась в унитаз, держась за него изо всех сил, умоляя: —…пожалуйста, позови Нико.

ГЛАВА 31

Нико

Мой телефон звонит в кармане, когда Тео ставит на стол очередную порцию пива. Я достаю его, и мои руки становятся липкими, когда на экране появляется Джонни Q.

— С ней все в порядке? — спрашиваю я.

Его голос заполняет мое ухо прежде, чем слова полностью слетают с языка.

— Ты должен приехать сюда прямо сейчас! — бубнит он. — Как быстро ты можешь… — он делает паузу, затем его голос понижается, хотя он все еще кричит. — Эй! Стой там, кусок дерьма, или я сломаю твою гребаную шею!

Сначала страх сжимает мое горло, за ним следует беспокойство, извергающееся в моей груди, как гребаный вулкан, наполняющий вены раскаленной лавой. Я никогда не перестаю беспокоиться о Мие, но это контролируемый вид беспокойства. В какой-то степени я могу его контролировать.

По крайней мере, мне нравится думать, что я могу.

А сейчас? Сейчас это смесь неослабевающего страха и ярости, которая в доли секунды заставляет меня подняться на ноги.

— Что, черт возьми, произошло? — я срываюсь на полпути к выходу из здания, не говоря ни слова ни Логану, ни Тео. Они прекрасно уловили тон моего голоса и последовали моему примеру, их стулья заскрежетали по полу, когда они вскарабкались на ноги.

— У меня тут двое парней, — говорит Джонни, тяжело дыша, словно пробежал десять лестничных пролетов. — Один без сознания, другому откусили кусок члена, а у твоей девушки истерика.

Моя кровь превращается в вишневую жижу, а желудок опускается вниз, как взлетевший лифт.

— Где ты?

Мои братья догоняют меня, когда двигатель моего G Wagon оживает, нарушая тихий вечер. Они запрыгивают в машину, оба такие же напряженные, как и я, и молчат, когда срабатывает система громкой связи и из динамиков доносится голос Джонни.

— Туалет наверху. Выглядит не очень. Мне так чертовски жаль! Я был с ней, я все время за ней наблюдал, но твои братья затеяли драку внизу. Тридцать придурков присоединились! Мы их выгнали и… — он делает дрожащий вдох через нос. — Мия вернулась, чтобы взять свою сумку… — на заднем плане раздается громкий удар, и кто-то вскрикивает от боли. — Что я сказал?! Оставайся на месте! Не двигайся, мать твою!

— Джонни! — я огрызаюсь, крепче сжимаю руль, выезжая с парковки, колеса визжат. — Где Мия?

— Ее тошнит. Черт, здесь кровавая баня. Я не знаю, что произошло, но, судя по тому, что я могу сказать, это уже слишком. Ее не было максимум пять минут, прежде чем мы начали искать! — еще один удар, на этот раз тише. Больше похоже на стук, как будто он ударил кулаком по стене. — Черт возьми! Где ты?!

— Уже еду. Десять минут. Возьми себя в руки. — Я нажимаю на педаль, представляя себе сцену из той скудной информации, что у меня есть. Кровь. Мия напугана до рвоты. Двое мужчин. Я скрежещу зубами, молясь, чтобы эти ублюдки не тронули ее. — Она ранена? — я хриплю, мое горло сжато, слова даются с трудом.

— Не думаю. Она ничего не сказала. Просто сказала, чтобы я тебя позвал. Я думаю… о, черт… — хнычет он, явно расстроенный. — Здесь повсюду кровь. — Он делает несколько шагов; звук его тяжелых ботинок доносится из динамиков. Еще один удар — судя по кашлю и хныканью, кого-то ударили в живот. — Что ты с ней сделал?!

— Джонни! — я снова кричу, руки трясутся, как будто я пришел в себя после недельной пьянки. — Скажи Мие, что я уже в пути. Ты позвонил в полицию? Тройняшки там?

— Да, они здесь. Я не звонил в полицию, пока нет.

Мне не нужно говорить братьям, чтобы они это сделали. Тео тут же достает свой телефон.