Музыка сменяется на что-то более темное, более чувственное. Я начинаю расслабляться, обостренное чувство осязания позволяет мне ощущать усилия Нико в три раза интенсивнее.

Оргазм нарастает, медленно накапливаясь, но стыд уходит, как только он оказывается в пределах досягаемости. Остается только потребность кончить… огонь, который нужно потушить.

Я выгибаю бедра, нацеливаясь на кайф, который так близок.

Он вводит второй палец и ускоряет темп. Мои стоны становятся громче, и я слышу их поверх музыки, но я слишком далеко, чтобы контролировать себя. И я знаю, что Нико хочет, чтобы я брала все, что мне нужно, заботясь только о себе.

Я сжимаю в кулак простыни, и с первым же круговым движением его большого пальца по моему клитору я кончаю, извиваясь на его коленях, пока он продлевает волну оргазмов. Раз, два…

Наушники вырываются из моих ушей.

— Еще один, — говорит он, его тон настоятелен, его движения быстрее. — Я знаю, Мия… ты должна кончить еще раз для меня. В тебе есть еще один оргазм, и я хочу его, — напевает он. Мои стенки спазмируются вокруг его пальцев. — Вот так, детка. Вот так. Догони этот кайф.

Он приходит, как цунами… раз, два, три. Удовольствие отзывается в каждом нервном окончании моего тела, а возбужденный, довольный голос Нико усиливает наслаждение в десятки раз.

— Вот оно… — он наклоняется, прижимаясь к моему затылку жарким поцелуем с открытым ртом. — Хорошая девочка. Наслаждайся. Позволь этому случиться.

Перед глазами мелькают белые пятна. Я извиваюсь у него на коленях, оргазмы долгие, мучительные и изнурительные.

Я кусаю подушку, ощущения переполняют меня, когда он выпускает свои пальцы, нежно поглаживая мой чувствительный клитор, а затем переворачивает меня, накрывая мои губы своими. Он снимает повязку с глаз, проводя носом по моей щеке.

— Посмотри на меня, — произносит он голосом, полным жадного желания. Он нависает надо мной, одной рукой обхватывая мое лицо. — Я пытаюсь вызвать у тебя оргазм один за другим с самого первого дня. Это нелегко. — Он улыбается, проводя пальцами по линии моей талии. — Теперь, когда я знаю как, я хочу знать, сколько их у тебя может быть так близко друг к другу.

— Я не знала, что это возможно. Трех достаточно. Последний был таким сильным.

Он снова улыбается.

— Да, я видел это… Я чувствовал это, детка. Тебе нравится, когда я говорю. Тебе нравится мой голос.

— Я люблю твой голос.

— В следующий раз мы забудем о музыке.

ГЛАВА 29

Нико

— ГДЕ МИЯ? — спрашивает Джимми, входя в дом в десять минут восьмого, его шаг нетороплив.

— Спит.

Я не думал, что буду готов к большему после того, как она позаботилась обо мне своими губами, но то, что она кончила четыре раза подряд, взвинтило мое желание до неконтролируемого уровня. Я должен был взять ее. Она не выдержала и после еще двух оргазмов на моем члене уснула, а я быстро принял душ, вспоминая образ ее прекрасных губ, обхвативших мой член.

В будущем она часто будет стоять передо мной на коленях.

Увидев ее пухлые губы, открытые для меня, я чуть не кончил. Темп был не очень быстрый, она обрабатывала только головку моего члена, но эта нежность и неуверенность, написанные на ее лице, были всем. Я никогда не кончал так быстро от орального секса. Обычно это занимает гораздо больше времени, а в девяти случаях из десяти этого вообще не происходит, но это был другой уровень совершенства. Оргазм пронесся сквозь меня, как землетрясение, достаточно мощное, чтобы сжать мои бедра судорогой.

Джимми вылез из куртки и, ухмыляясь, обогнул барную стойку, чтобы достать из морозилки пакет со льдом.

— Устала, да?

Странно… его безразличие к моей сексуальной жизни с его младшей дочерью. Мой отец такой же, но наверняка все иначе, когда ты воспитываешь семерых сыновей.

Непринужденность Джимми кажется неестественной, и я не могу понять, делает ли тот факт, что мы друзья, это менее или более странным.

— Последние несколько ночей она плохо спала, — вру я, надеясь свернуть тему, но он только шире ухмыляется.

— Да, готов поспорить, что те два часа, которые тебе понадобились, не имеют никакого отношения к тому, что она заснула в восемь вечера.

Способ вывести меня из себя.

Если бы речь шла о любой другой девушке, этот разговор не стал бы проблемой, но я влюбляюсь в Мию. Она моя. Моя девушка. То, что мы делаем в постели, недоступно ни для чьих ушей.

— Есть много вещей, о которых мы можем поговорить, — говорю я, складывая руки. — Но то, что я делаю в постели с твоей дочерью, не входит в этот список. Я уважаю ее, забочусь о ней, и это все, что тебе нужно знать.

Он поднимает руки в знак поражения, уже слегка подвыпивший.

— Мои извинения. Ты прав. Я просто хочу, чтобы она перестала краснеть всякий раз, когда речь заходит о сексе. Ей девятнадцать.

— Она такая только рядом с тобой. Я знаю, что у Айши нет фильтра, но смущение Мии не должно тебя удивлять. Ты сказал, что знаешь ее, поэтому должен понимать, что разговор о сексе с отцом — это не то, к чему Мия отнесется легкомысленно. Возможно, это даже хуже, потому что мы с тобой ладим.

Он наливает нам два бокала и кивает.

— За последние несколько дней мы затронули много разных тем, но, несмотря ни на что, при упоминании Мии ты становишься ужасно территориальным.

Я потягиваю свой напиток, опираясь лодыжкой на колено.

— Мне кажется, ты не понимаешь, как сильно она мне дорога. Я знаю, что ты не имеешь в виду ничего плохого, поэтому я не реагирую. Тебе многое может сойти с рук, когда ты ее отец. Большинство людей истекали бы кровью, если бы спрашивали о наших отношениях то, что спрашиваешь ты. Территориальность, чрезмерная опека, собственничество… Я все это уже слышал, и поверь мне, это еще не все.

С каждым моим словом он все больше распаляется. Что, черт возьми, в этом забавного?

— Я бы очень разозлился на эту молчаливую угрозу, Нико, если бы не видел тебя с ней. Она в центре всего, что ты делаешь.

— Она папина девочка, Джимми, и это не изменится, но теперь она моя. Моя забота. Я должен ее беречь.

Он протягивает руку, чтобы поставить свой бокал на мой, оставляя мое поспешное признание без комментариев. Остаток вечера мы проводим за бронированием билетов и отелей для меня и Мии; это будет мой первый отпуск за много лет. Две недели с моей девочкой в Монако и Италии, смотреть гонки Формулы-1, ужинать в самых шикарных ресторанах и осматривать достопримечательности.

Я уже почти чувствую запах настоящей итальянской кухни, почти слышу, как машины Формулы-1 выстраиваются на трассе, и представляю, какое блаженство рисует лицо Мии, когда она незаметно болеет за Ferrari, когда ее отец не смотрит.

Жизнь не может быть лучше.

***

Джимми садится на самолет рано утром в пятницу.

Скоро мы его увидим. ГП Монако состоится через три недели. Несмотря на беспокойство, связанное с тем, что я оставляю свой бизнес в руках брата, я не могу дождаться, когда смогу оторваться от работы.

— Тебе разрешено звонить только в экстренных случаях, — говорю я Жасмин, информируя ее о плане действий в пятницу днем. — Клиенты с перепадами настроения — это твоя ответственность. Я не хочу слышать об идее мистера Икс диверсифицировать свой портфель или еще о какой-нибудь подобной ерунде.

Жасмин кивает, сдвигая очки на переносицу своего тонкого носа.

— Если только рынок не рухнет, ты будешь недоступен, — бормочет она, делая пометки. — Понятно. Я не буду тебя беспокоить.

— Нет, не будешь. Каждый раз, когда будешь думать о том, чтобы позвонить мне, звони Кольту. Все сообщения, которые ты хочешь мне передать, будут передаваться через него.

Она вскидывает голову и встречает мой взгляд так быстро, что, клянусь, у нее трещит шея.

— Кольт? Твой младший брат? Я могу сделать это сама, Нико. Мне не нужен ничей надзор.

— Это не обсуждается. Как только почувствуешь необходимость позвонить мне, звони Кольту. Он решит, достаточно ли это срочно, чтобы прервать мой первый отпуск после колледжа.