Она замирает.
Перестает дышать, но ее сердце бьется так быстро, что я слышу его в тишине комнаты. А потом она делает то, от чего я никогда не устану. Она тает в моих объятиях, раскинув свои маленькие ладошки на моей груди.
— Я подарю тебе кольцо. У меня есть кольцо. Оно в сейфе… — я замолкаю, когда она сморщивает нос, борясь с улыбкой. — Что?
— Я могу сказать, что ты никогда не делал этого раньше. Ты должен задавать вопросы, Нико, а не выкрикивать приказы. Я не могу ответить, если это не вопрос. Попробуй еще раз.
Боже, как же я ее чертовски люблю.
— Ты выйдешь за меня замуж, детка?
— Тебе действительно нужно спрашивать? — усмехается она, ее глаза сияют. — Конечно, я выйду за тебя. Я же сказала, что никогда тебя не отпущу.
Мои пальцы вплетаются в ее волосы, и я накрываю ее рот своим, погружаясь в ее пухлые губы так, как никогда не целовал ее раньше. А я целовал. Так много раз за последние восемь месяцев, но, кроме того первого поцелуя под парашютом, ни один не сравнится.
Моя. Всегда моя.
Она улыбается мне, отстраняясь, щеки восхитительно розовеют.
— Ты действительно раньше не приводил сюда девушку? Даже в старших классах?
— Нет. Только три женщины когда-либо ступали в эту комнату. Горничная, моя мама и моя будущая жена.
Ее нахальная ухмылка вновь набирает силу, а зеленые глаза сверкают озорством.
— Значит… у тебя никогда не было секса в этой комнате.
Я обхватываю ее за талию, поднимая на руки. Разница в росте между нами, особенно когда она не на каблуках, означает, что мой позвоночник получает удар, когда я наклоняюсь, чтобы дотянуться до ее губ.
— От тебя одни неприятности, ты знаешь об этом?
— Так ты сказал, — шепчет она. — Может, нам стоит вернуться? Уверена, твоя семья интересуется, почему мы так долго не идем.
Я пересекаю комнату и сажусь на кровать, прижимая ее к себе, грудь к груди.
— Им придется подождать. — Я просовываю руки под ее юбку, сдвигая трусики в сторону. — Тебе нравится присваивать мои первые разы, не так ли? — я целую ее в шею, возбуждая ее, хотя кружевная ткань говорит мне, что в этом нет необходимости. Она уже вся мокрая. — Я хочу войти. Я хочу, чтобы моя невеста оседлала меня.
Она выгибается назад, ее маленькие ручки на мгновение начинают работать с моей молнией, прежде чем она освобождает мой твердый член и без раздумий насаживает себя на него.
— Ты плохо на меня влияешь, — вздыхает она.
— А разве? Мне нравится маленький дьявол в тебе. Сосредоточься, Мия. Я уверен, что один из моих братьев скоро придет за нами, и ты не слезешь с меня, пока не кончишь.
— Это… — ее глаза закрываются, когда она опускается до конца. — О… это не займет много времени.
— Хорошая девочка. Быстрее. — Я двигаю бедрами, встречая ее движения, когда она скользит вперед и назад. Из нее вырывается тихий, едва слышный вздох. — Шшш… черт, ты такая мокрая, детка.
Несколько минут глубоких толчков, и она уже совсем рядом, на грани, готовая к разрядке. Я поднимаю ее юбку и шлепаю по попке. Это работает как чертово волшебство. Один шлепок, и она начинает вибрировать, устремляясь к разрядке.
— Вот так, почти, — шепчу я, прижимая ее лоб к своему, когда ее настигает оргазм. — Это моя…
Стук в дверь приводит Мию в состояние, близкое к катоническому. Она перестает двигаться, глаза расширены, щеки горячие. Ее киска спазмирует вокруг моего члена, когда дверь распахивается.
Логан входит, с любопытством оглядывая комнату, прежде чем его взгляд останавливается на нас. Мия обнимает меня за шею, кусая плоть в изгибе, и беззвучно разрывается на части. И все, о чем я могу думать, — это о том, как сильно я хочу снова отшлепать эту милую попку.
Сейчас я так благодарен ей за чувство стиля. Ее платье А-линии выше колена скрывает, что мой член сейчас внутри нее, пульсирует, готовый вот-вот взорваться.
— Что случилось? Она… — Логан делает паузу, брови сходятся узлом. — Она плачет?
Я понимаю, почему он так подумал. Она прижимается ко мне, прижимаясь к моей груди, и тихонько вздрагивает.
— Нет, не плачет. Убирайся.
— Ты уверен? Мия, ты…
— Убирайся!
— Забудь об этом, — бормочет он, проходя дальше. — Отпусти ее, Нико, пока я тебя не заставил. Что, черт возьми, произошло?
Мия вздрагивает, прижимаясь ко мне, и я прикусываю язык так сильно, что чувствую вкус крови. Я так близко, что мне требуется все, чтобы не пролить кровь.
— Логан, — выдавливаю я из себя, и его имя звучит как оскорбление, сорвавшееся с языка. — Она в порядке. А теперь убирайся отсюда.
Он делает еще один шаг, но внезапно останавливается. Его сведенные узлом брови сходятся на переносице, когда на него обрушивается осознание.
— О, черт! — его рот расплывается в огромной ухмылке. — Черт, простите. — Он поднимает руки вверх, отступая назад. — Эм, да, я просто собираюсь… — он захлопывает за собой дверь.
Мия не двигается, неподвижна, как статуя.
— Снова, — говорю я, покусывая ее ухо. — Мне не хватало выражения твоего лица, так что тебе придется кончить еще раз. — Я толкаю бедра вверх раз, потом еще раз, и в третий раз она прижимается губами к моей шее, тихонько задыхаясь. — Умница, вот и все, расслабься. Мы одни, только ты и я, детка. Все остальное не имеет значения.
