Всадники авангарда стальной змеёй растянулись по дороге. На их латах и шлемах играли блики солнца, медленно приближавшегося к горизонту. Мир погружался в сумерки. Когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, а воздух наполнился запахами и звуками ночи, авангард армии Гвеннела с ним во главе приблизился к небольшому городу.

Сам Гвеннел был одним из самых видных рыцарей в империи. Он прославился ещё во время войны с Дрейдолом и его союзниками, проявив себя отважным воином и великолепным лидером. С тех пор в подконтрольных ему землях он обязал всех своих вассалов ввести регулярные войска и следить за их военной подготовкой. Армия, шедшая за ним в тот вечер, была результатом его многолетних трудов.

После нескольких дней быстрого марша расположить часть бойцов в городе и пополнить там же припасы было бы очень кстати. Гвеннел уже видел себя в мягкой кровати в комнате какого-нибудь постоялого двора, но после второго взгляда на город он сразу понял, что что-то было не так. В городе не горело ни единого огня. Подозвав к себе двух всадников, Гвеннел отправил их на разведку. Авангард по его приказу остановился. Оба всадника скрылись во тьме. Некоторое время их не было видно, но потом в темноте рыцари увидели две яркие вспышки пламени. В ночи раздалось громкое ржание. Вскоре вернулась одна лошадь. Без всадника.

Мягко плывшие по небу рваные облака сместились достаточно, чтобы из-за них проступила луна и осветила подступы к городу. Из города выбегали и строились в ровные ряды сотни бойцов. С такого расстояния не было видно каких-либо опознавательных знаков. Тут же был отправлен гонец к основной части армии. Нужно было строить войска и готовиться к битве. То, что приходилось вступать в сражение с марша, означало катастрофическую ошибку. Гвеннел был уверен, что идёт по дружественной земле и недоумевал, откуда тут взялись войска противника. По всей видимости, разведчики увидели город издалека, решили, что всё в порядке, так и доложили. Кто бы ни был вражеским командиром, он сумел каким-то образом замаскировать захват города и навязать на своих условиях бой, которого Гвеннелу никак не избежать.

Авангард перестроился и отступил к основному войску. Когда же враг приблизился почти вплотную, так что можно было лучше оценить его количество, Гвеннел пришёл к выводу, что превосходство по коннице явно на его стороне. Тогда он передал командирам пехоты приказ прикрывать фланги конницы, а сам немедленно повёл своих верных рыцарей в атаку, надеясь таким образом перехватить инициативу в свои руки и, по возможности, сразу же обратить врага в бегство.

Чем ближе он приближался к вражескому строю, тем лучше он мог разглядеть вражеских бойцов. Такого причудливого воинства он ни разу не видел в своей жизни. Доспехи большинства врагов были покрыты кое-как приделанными шипами. У многих из них были шлемы с открытой нижней частью лица. Когда рыцари приблизились на расстояние прицельного выстрела из лука, ряды врага расступились, и вперёд вышли девушки с витыми рогами и копытами. У некоторых сзади были миниатюрные крылышки. Их глаза вспыхнули, и они разом выпустили в сторону нападавших струи огня. Несколько всадников рядом с Гвеннелом вспыхнули в сёдлах. Под другими загорелись кони, огласив всю округу безумным ржанием, полным боли. Запах жареного мяса ощущался даже через закрытый шлем.

Гвеннел выставил перед собой круглый зачарованный щит, добытый в качестве трофея в Дрейдоле. Этот щит отлично выдерживал струи огня, но при каждом попадании рыцаря обдавало жаром. Довольно быстро он пропотел насквозь. Наконец всадники достигли цели. С копьями наперевес они влетели в строй вражеской пехоты. Копьё Гвеннела насквозь пробило грудную клетку первому врагу, и он достал меч. Со всех сторон слышались громкие выкрики «За Владыку!» и «Смерть империи!». Кавалерийский наскок снёс несколько первых рядов, но вскоре начал ослабевать. Гвеннел разил мечом направо и налево, но и сам нередко получал удары, благо крепкий латный доспех надёжно защищал от большинства попаданий. Враг наседал довольно крепко, но когда подоспела пехота, начал отступать обратно в город, что позволило Гвеннелу и ближайшим к нему рыцарям немного перегруппироваться.

Решив развить успех, Гвеннел снова повёл конницу в атаку, на этот раз прямо в город. Там его встретили свежие силы. На стороне врага сражались латники в доспехах цвета пламени, которые действовали куда слаженнее, чем воины в шипастых доспехах, но даже им пришлось непросто, когда стальной поток имперской кавалерии обрушился на них на полной скорости. Довольно быстро битва разбилась на множество уличных стычек. Сбив с ног очередного врага, Гвеннел с ужасом и отвращением увидел, как несколько вражеских пехотинцев стащили с коня одного из рыцарей, сняли с него шлем и начали пить его кровь. Бросившись на них, он обезглавил двоих до того, как они успели что-либо понять, потом финтом обманул ещё одного и ударом в лицо свалил на землю. Вдруг конь под Гвеннелом заржал и упал на колени.

Рыцарь начал высвобождаться из стремян, понимая, что кто-то подрубил ногу его скакуну, но тут же получил мощный удар шестопёром по спине. Его бросило в ближайший дом. Ветхая стена обрушилась под тяжестью Гвеннела. Вскочив на ноги, он бросился по лестнице наверх. У окна стояла демонесса, которая пускала струи огня куда-то вниз. Увидев вошедшего, она тут же запустила струёй и в него, но щит снова спас Гвеннела от демонического огня. Демонессу удалось быстро загнать в угол и одним мощным ударом прервать её жизнь. К этому моменту Гвеннел уже совсем запыхался. Появилось сильное желание прилечь рядом с поверженной демонессой и отдохнуть, но рыцарский кодекс гласит, что тот, кто ведёт людей в бой, должен быть с ними, пока этот бой не закончится, и после, до тех пор, пока каждому, кому должно, не будет оказана помощь. Так что отдохнуть предстояло ещё не скоро.

Спустившись вниз, Гвеннел присоединился к группе своих латников и повёл их вперёд по улице, но на перекрёстке их продвижение остановилось. Там стоял отряд пламенных воинов, которые не сдвигались ни на йоту. Среди них бился один рыцарь в отличном от остальных доспехе и со смутно знакомым Гвеннелу мечом. Этот рыцарь, по всей видимости, сражался с начала битвы. Его доспех покрылся вмятинами, а меч был в крови по самую рукоять. Тем не менее, стоял он твёрдо, и у его ног лежало много тел как обычных пехотинцев, так и рыцарей империи. В один момент тот рыцарь ударил своим мечом нападавшего латника прямо по нагруднику и прорубил его, будто картонку. Гвеннелу стало ясно, что это за меч. Если этот меч здесь, то его хозяин, должно быть, мёртв. Иначе и быть не могло.

Гвеннел без тени сомнения бросился на этого рыцаря. Они сошлись в поединке, и каждый начал пытаться оттеснить другого к стене дома, но ни один не уступал другому в искусстве фехтования. Тем временем за Гвеннелом в атаку бросились другие его бойцы. Пламенные воины вместе с шипованными тоже поднажали, и началась давка. Гвеннела вдавило прямо в его противника и сжало со всех сторон. Взмахнуть мечом было просто невозможно, поэтому меч пришлось выпустить. С огромным трудом Гвеннел протиснул руку к кинжалу на поясе. Через прорези в шлеме было плохо видно, что делает враг, но было очевидно, что то же самое. Но вот рукоять кинжала в руке. Осталось найти уязвимое место в броне. Вдруг толпу вокруг мотнуло в сторону. Схватившихся рыцарей понесло следом. Несколько бойцов повалилось на землю, и напирающие сзади пехотинцы повалили Гвеннела вместе с его противником. Прямо по ним прошлось несколько десятков человек, но потом стало просторнее. Кажется, этот перекрёсток был взят.

Тем временем вражеский рыцарь, лежавший снизу, выхватил нож и попытался ударить Гвеннела, но тому удалось перехватить руку врага и приставить свой нож к глазнице. Тогда враг отпустил свой нож и позволил снять с себя шлем. Каково же было изумление Гвеннела, когда в одном из предводителей мерзких культистов, снюхавшихся с демонами, он узнал одного из самых известных рыцарей империи — Эрреста Самоуверенного. В прошедшей войне с южными королевствами они сражались на одной стороне, и, хотя Гвеннел не всегда одобрял поведение Эрреста, он никогда бы не подумал, что тот сможет предать империю и кодекс.