— Да всё нормально будет, — через несколько минут уже легче заговорил Юра. — Иди спи.

— Прогоняешь? — сверившись с часами на стене, показывающими второй час ночи, Оля сама вытянула из-под влажной подмышки градусник. — Не надейся. Я вообще-то у себя дома.

Ртутный столбик отмерил Юре тридцать восемь и три. Так себе, конечно, но вроде не смертельно. Оля снова предвзято оценила больного. Ёрзает, значит жарко. Значит, температура не растёт. Так что Виталю, как самого близкого к медицине, можно пока не будоражить.

Заметив, как Юра морщится на тусклый свет рожковой люстры, она потянулась за голову и щёлкнула выключателем. Комната резко и неожиданно скакнула в темноту, слишком густую и вязкую, чтобы называть её приятной. И неожиданная мысль развернулась в Олиной голове.

Нет, энергию на такую ерунду лучше не тратить. Потом Оля непременно пожалеет — когда не останется сил и захочется просто-напросто выть от усталости. И не хотеть дышать. Но это будет потом. А пока…

— Эй, а ты когда-нибудь видел звёзды?

Не дожидаясь ответа, Оля подхватила несколько пространственных петель, которые всегда, незамеченные, колыхаются где-то рядом. И завязала их на разум, глубоко сосредоточившись.

Сначала нужно, чтобы образ возник в голове. Разросся и окреп, принимая особые формы детализации. Чтобы неровные узоры перед закрытыми глазами усилием воли превратились в нужные рисунки. И чтобы от напряжения немного заложило уши.

Всё. Теперь можно открывать.

— Ух ты! — вырвалось у Юры, когда ночь рассеялась над ним разноцветными звёздами.

Не мелкими сияющими точками, которые на самом деле давно погасли. А самыми настоящими — с заострёнными уголками, совсем ровно лежащими в пространстве. Рассыпавшимися под потолком, словно они гроздья салюта.

Только салют мгновенно гаснет, оставляя после себя чёрным дыры теней. А эти звёзды, переливаясь искорками, мягко сползают по невидимым дорожкам всё ниже и ниже. С искрящимся серебристым звуком кружась и пританцовывая под неслышимые звуки новогоднего вальса. Словно волшебник из сказки махнул волшебной палочкой, и мир заискрился чудесами.

Звёздочки стали аккуратно спускаться. Некоторые уже улеглись на Юрино одеяло, и не погасли, а продолжили гореть, подсвечивая остальным путь. Юра сам не заметил, как забыл о жаре и слабости. Приподнялся на локтях, чтобы получше рассмотреть спустившееся к нему звёздное небо. Оля предостерегающе опустила руку ему на плечо — при болезни лучше обходиться без резких движений, даже радостных.

— Здорово… — выдохнул Юра, когда одна из звёзд — ярко-красная — мягко скользнула ему по кончику носа и бережно опустилась на футболку.

Оля тихо хмыкнула. И постаралась не обращать внимания на острую тяжесть в затылке. Захотелось прикрыть глаза. Но она продолжала следить за делом собственных рук.

Потом начало подташнивать. Так, что Оля ослабила мозговое напряжение, и картинка разом пропала. Не оставив после себя даже теней.

— Спасибо, было классно, — произнёс Юра почти бодрым голосом, снова укладываясь. А потом Оле почудилась хитрость в его голосе: — Так вот что такое — быть драконом. Это значит наполнять мир чудесами.

Хорошо, что уже очень темно, и Юра не увидит изогнувшихся Ольгиных губ. Слишком много в них неожиданной для неё самой радости.

— Спи давай, — наобум махнула Оля рукой и попала как раз по влажноватой макушке. Которая под её рукой окончательно опустилась на подушку.

Надо бы Оле тоже идти к себе — юный пленник помирать не собирается. Но сил не маловато. Ментальные фокусы всегда давались ей тяжко, а уж попытка перенести образ тела, как делали остальные, наверняка стоила бы ей жизни. Так что тело напрочь опротестовало любое возможное движение. И пришлось так и остаться сидеть с парнем, опираясь на диванную спинку. И, слушая тихое его дыхание, уплывать куда-то. Словно в раскачивающейся лодке. А на воде Олю всегда мутило.

Ладно. Это пройдёт.

Все уже в сборе. Юра, увидев пыльно-вишнёвую машину, ускорил шаг. И опередил Ольгу.

«Глядите-ка, аак быстро выздоровел!» — хмыкнула она про себя. И гордо расправила плечи — значит, её лёгкие драконьи фокусы ещё могут подлечивать. — «Ещё и как к родным понёсся».

Юрка поравнялся с Кириллом, стоящим перед машинным капотом, не приваливаясь к нему, хотя явно хотелось — но Дима очень щепетильно относился к своему автомобилю. Оля видела, как Юрка первым протянул ему руку. И на долю секунду ей показалось, что его ладонь так и зависнет в воздухе. Но Кир после секундной заминки всё-таки протянул свою и коротко тряхнул ладонь парня. После этого поздоровались и Дима с Виталей, а Елена благосклонно кивнула ему головой.

— Ну, все готовы? — азартно потёр руки Дима и окинул всех непривычно весёлым взглядом. Ему явно не терпелось сесть за руль.

— Так, а мы все поместимся? — с подозрением спросила Ольга, мысленно соотнося количество собравшихся с размерами вишнёвого авто непонятной ей марки.

— Мы с Кириллом сядем впереди, — сразу распределил всех Дима. — А остальные много места не занимают — поместятся сзади.

— Можно ещё ко мне на коленки, — широко улыбнулся Кирилл, проскользив заговорщицким взглядом по Ольге и выразительно останавливаясь на Елене. — Кто желает?

Елена, поймав, конечно, его намёк, не переменилась в лице и поспешно указала пальцем на Юру. На лицах обоих парней скользнула такая горькая мина, словно каждый съел по паре пареных реп.

Так или иначе, расселись в соответствии с пожеланиями хозяина машины. Кирилл не очень долго переживал, что Елена предпочла втиснуться в узкое пространство между Виталей и дверью и отказалась от его предложения. Ольгу постигла похожая участь, и она немного жалела что не приняла щедрого предложения Кира. На переднем сиденье было явно удобнее и просторнее. На всякий случай она проверила блокировку двери — не хватало ещё вывалиться. Остальные тоже не жаловались на излишнее пространство. И, плотно утрамбованными шпротинами, они всё-таки двинулись в сторону Лунатеха.

Кирилл долго не продержался и заскучал на своём одиноком переднем сиденье. Принялся вертеться, обтирая обивку своим шикарным конским хвостом, о котором мечтала не одна не слишком удачливая в парикмахерском плане девушка. От этого у стиснутой Ольги начало рябить в глазах. А закрыть их не вариант — укачает. Так что в отместку Оля принялась постукивать кроссовочным носком по сиденью впереди. И, она надеялась, по копчику Кирилла.

В конце концов, окончательно устав от мельтешения его волос, Ольга не сдержалась и дёрнула за тёмную прядь. В том числе и от зависти к шевелюре. Кирилл, совсем такого не ожидавший, чуть не свернув шею, вывернулся мимо Елены к Оле. Которая даже не успела принять сколько-нибудь приличного выражения лица, как ей в плечо что-то бухнулось.

Ойкнув, она машинально поджалась и поняла, что на сжатом локте у неё смятый комок бумажки. Уже собираясь кинуть её обратно, ей пришлось передумать и вытянуться в струнку. Как и Кириллу — командирский голос хозяина машины очень этому поспособствовал:

— А ну, хватит! — рявкнул Дима, словно собакам, одновременно выкручивая руль и посылая назад успокаивающе-недобрый взгляд. — А то сейчас за машиной следом побежите!

Ольга на это обиженно надулась, но не стала пытаться пнуть еле сдерживающего смех Виталю. По крайней мере, пока. А Кирилл всё-таки буркнул:

— Ты прям как отец…

— Был бы я вашим отцом, вы бы уже на попы не сели, — довольный тем, что смог быстро осадить обоих, похвастался Дима.

— Это сейчас прозвучало крайне неоднозначно, — буркнула Ольга, рассмешив Юру.

Елена, светлые брови которой незаметно сошлись на переносице, как и Дима ребяческой возни не одобряла. И провоцировать дракониху никому не было с руки. Так что, решив не выводить ещё и её, Оля откинулась на подголовник и принялась разворачивать комок, которым она планировала кинуться в Кира. И которым он уже кинулся в неё. Там, конечно, оказалось не очень приличное слово. Узнав которое, Елена совершенно в нём бы разочаровалась.