— Рады тебя видеть, — кивнул Дима. — Как ты?

Елена даже не попыталась скрыть усмешки, и ответила почему-то Кириллу, так и привалившегося спиной к стене напротив:

— Ну, если она сюда пришла… То как она?

Димин взгляд сразу нахмурился, пытаясь нащупать Олю через Еленино плечо. И та поспешила кивнуть и улыбнуться, показывая, что ничего драматического нет. Хотя может и есть.

— Слушайте, это конец, — презрев нормы приличия и не поинтересовавшись делами остальных, Оля откинулась на диванную спинку. Мысли, так стройно крутившиеся в голове по дороге, теперь никак не собирались собираться в нормальный язык и выходить через рот. Вместо этого получались какие-то междометия, эмоциональные выпады и страшно многозначительные таращенья глазами.

— Кажется, они решили делать вакцину от драконье оспы! Драконьей, представляете?! Она ж на людей через одно место влияет. Да только смертельных случаев немного. Ну, есть конечно, но не так чтобы прям все. Не, я понимаю, бешенство — там если заболеешь, то уже всё. А это… Ну, понятно же, что если оспа драконья, то и убивать она должна драконов! Нет, это совсем… Наглёжь ведь, полная. Я понимаю, если бы там кровь сначала взяли, смешивали бы. А то сразу вкатить… Они там не офигели, нет? Хорошо я ещё увидела… А если бы нет?

Оля вроде и готова была продолжать свой малопонятный выпад, но остальные её возмущением почему-то не заражались, а наоборот, становились серьёзнее. Ей даже почудилась неодобрительная суровость в стойком лице Димы. Елена с Кириллом ограничились внимательной задумчивостью. Это побудило Ольгу притушить поток сознания, задавив внутри себя тень обиды.

Елена свела руки домиком и потёрла подушечки пальцев друг о друга. А Кирилл попытался перевести всё на человеческий язык, если вдруг кто не понял:

— То есть ты опять попёрлась в лабораторию и поняла, что они вколют очередную дрянь, которая тебе определённо навредит?

Оля насупилась. В такой интерпретации всё звучало совсем не интересно и без вложенной Ольгой бравурности. Её ещё и виноватили, отчего сразу спало всё желание продолжать разговор.

— А как ты поняла, что это была драконья оспа? — перевела тему Елена, бездумно закидывая ногу на ногу, словно перекрёста рук ей уже не хватало.

— Увидела на ампуле, — буркнула Оля. — Вернее, на флаконе.

— Вряд ли они стали бы подписывать драконью оспу драконьей оспой, — до предела рационально вступил Дима своим ровным, но нетерпящим возражений голосом.

— А чего, вирус герпеса они б налили в склянку с подписью «драконья оспа»? — огрызнулась Ольга.

Повисла пауза — зерно беспокойства уже по-настоящему стало прорастать среди малочисленной компании.

— Хорошо было бы проверить, — рассеянно заключил Кирилл, неуверенно потирая сзади шею.

— Так давайте! — без обиняков оживилась Оля и рывком расстегнула молнию на рюкзаке.

Когда она извлекла злосчастный шприц, то мгновенно ощутила себя кем-то на сцене. Потому что всё «зрительское» внимание бесповоротно и однозначно сосредоточилось на ней. Вот уж когда эмоции публики накалились, а её эмоциональный спектр обрёл цвета.

В дружном порыве Елена, Дима и Кирилл отшатнулись, словно они — участники известной картины на библейский сюжет. Елена даже непривычно развела руки в стороны, словно собиралась ловить что-то большое. Например, мир. Дима и Кирилл же ограничились банальным нецензурным словом, которое при желании можно было принять за «ма-ать».

— Ты его что? Сюда притащила? — забыв об обычно прохладном образе, Елена сделала такую мину, словно в Оле собралась вся гнусть этого мира. Оля даже на пару секунд растерялась и уже готова была предать себя анафеме за такой легкомысленный поступок. Пока не собралась и не вспомнила, в чём дело.

— И что?! — с вызовом пошла она в атаку. — Вам-то это как помешает что ли?

Внимательным и выразительным взглядом она прошлась поочерёдно по Елене, по Диме и, наконец, по Кириллу. Которые, будто уловив напряжение её бровей и подбородка, начали соображать.

Сначала расслабился Дима. Потом Елена. Под конец и Кир напустил на себя решительно-безразличного вида. Так всегда делают, когда осознали свой косяк и просят остальных тактично не заострять на нём внимания. Теперь все стали коситься на шприц без особого пиетета.

— Виталь! — в голосе Кирилла уже не осталось и тени беспокойства.

Эффекта неожиданности уже не получилось, но Оля всё равно вздрогнула, когда откуда-то сбоку раздался хлопок двери и в хоне видимости появился Виталий. Даже если его не знать, одного взгляда хватит, чтобы понять: Виталий — учёный.

Его халат идеально шуршит на каждый шаг, а весь Виталин вид во всю кричит о том, что ни халат, ни вообще этот бренный мир его не интересует. Только Наука. Только Знание.

Внешне Виталий был похож на стереотипного учёного — разве что без седовласой растительности вокруг головы — он был русоволосым. Но в очках. Какой оправы — неизвестно, потому что на Виталином лице любая смотрелась тяжело и громоздко. Плюс уши у него сидели несимметрично. Так бы никто и не обратил внимания, но очечный крен через переносицу не давал в этом усомниться.

И всё равно было в нём что-то до чёрта правильное, что могло заставить на него смотреть. И захотеть услышать то, что он скажет.

Горящими глазами и светлым лицом он уставился на шприц в Олиной руке. Той даже пришлось помахать им из стороны в сторону, чтобы убедиться, что их учёный завис не окончательно, а просто простраивает и отвергает в голове миллионы разных догадок, отчего его пальцы нетерпеливо подрагивали, как если бы он уже набирал ими текст нобелевского выступления. Всем бы иметь столько умных мыслей…

— Проверь, что в этой пробирке, — по-дружески «посоветовал» Кирилл. — Только осторожнее. Возможно, там драконья оспа.

Глаза Витали за толстыми стёклами плотоядно блеснули, и он, без тени испуга, вцепился в шприц и, не прощаясь, скрылся за незаметной дверью.

Ольга поудобнее откинулась на спинку дивана. Несмотря на то, что ситуация оставалась подвешенной, подвешенность эта зависела уже не от неё. А значит, можно чуть-чуть расслабиться. Елена тоже села удобнее, задев Ольгу плечом, а Кирилл, уставший стоять привалившись к стене, опёрся задом на тумбочку слева.

Да и в этом подвале, в общем-то, было своё очарование, особенно когда уже не надо пробираться по узкому лазу. Сродни тому, какое испытываешь на старом дачном чердаке, который не образец роскоши, но вполне себе хорошо защищает от непогоды. И преломлённым ветром нашёптывает тебе какие-то старые истории. Оля почувствовала себя шпионкой-заговорщицей. В кругу единомышленников.

— Спасибо… — само собой вырвалось полушепотом у неё полушепотом. Обращённое ко всем и ни к кому конкретно честное слово.

Впрочем, наползшая было томность быстро и одномоментно растворилась, заставляя всех как по команде напрячь мускулы и другие места.

В комнате неожиданно раздалось деликатное покашливание, которого быть здесь совершенно не должно было. Настолько деликатное, что каждому стало ясно — дело дрянь

В коридоре мелькнула опасная тень, и в комнате стало на одного присутствующего больше. И это был уже не Виталя.

— Я извиняюсь… Здравствуйте.

Его узнала только Оля. И запоздало подумала, что надо было брать в заложники кого-нибудь другого.

Все считали, что Юра он родился с золотой ложкой во рту. Кроме него самого.

Богатая семья всегда накладывала на его жизнь общий лоска и холёности. Который самому Юре не нравился и будто даже душил. Если ты богатый, то нужно делать вид, что у тебя всё хорошо. И всё время подчиняться каким-то негласным правилам, чтобы оставаться со своими. Хотя кто они — «свои»? Задумываясь об этом, Юра быстро отошёл о них в сторону. И никто об этом не жалел.

Последнее время вопрос своего места в мире всё чаще тревожил Юрия. Как и остальные вопросы бытия теребят любого, вступающего во взрослую жизнь. Материальное благополучие, увы, не гарантирует благополучия морального.