— Анна Владимировна… — начал он еще на лестнице.

Я вздохнула.

— Давайте уж Анна? Не настолько я вас старше.

— Анна… — сдавленно повторил Волков. — Я хотел извиниться…

Мы как раз зашли в кабинет шефа, я зажгла там свет и развернулась к нему.

— За что? — спросила я его резко.

Сейчас, при нормальном освещении, я обнаружила, что Волков набрал немного веса за то время, пока мы не виделись. Он явно стал выглядеть куда здоровее, с лица сошла нехорошая бледность. Но вот сейчас он побледнел снова.

— Знаете, — сказала я, — вы так скромны, что это уже попросту производит дурное впечатление! Мы были оба в тяжелой ситуации, вы поступили наилучшим образом, который могли придумать, и в конечном счете выиграли! Я почти уверена, что меня в самом деле спас ваш укус. Так за что вы извиняетесь? Вы ведете себя так, как будто в самом деле меня изнасиловали!

Волков даже сделал шаг назад и как-то сгорбился.

— Потому что я очень хотел, — тихо сказал он. — По-настоящему хотел. И сделал бы. И меня только одна мысль удержала — что вы, может быть, еще в себя придете.

— Что? — глуповато повторила я.

Всего я ожидала от Волкова, но только не этого откровения.

Он же между тем видимо собрался и проговорил спокойным, собранным тоном, как будто он давно обдумал, что сказать:

— Когда вас туда втолкнули, явно не в себе. Я подумал: ну все, она уже не человек, с ней можно что угодно делать. Обрадовался даже. Вы красивая. В самый раз к моим инстинктам. Они не каждую луну такие, но иногда тянет. И я подумал — вот хорошо, когда бы еще она согласилась моих щенков родить, а так родит. Мне только стыдно было, что вдруг вы все-таки в себя придете, и как я с вами тогда буду говорить. То есть, понимаете? Не по совести удержался, а от стыда. Поэтому и извиняюсь.

Ну и новости!

Я смотрела на Волкова широко раскрытыми глазами, чувствуя, как его образ перед моим внутренним взором очень сильно меняется. Не могла только решить, в худшую или в лучшую сторону.

Нет, что за ерунда! В лучшую, конечно!

Я тряхнула головой.

— Но ведь вы все равно не сделали ничего такого, за что стоит стыдиться. Поэтому что толку себя винить?.. Или… или это религиозное что-то? Вы верующий?

Он кивнул и чуть порозовел.

— Православный. Дед меня правильно воспитал. Я не ждал от себя совсем… Узнал бы дед — ух бы он…

К счастью, православие — едва ли не самая распространенная религия в Необходимске, так что кое-что я о ней знала. Они там и правда считали, что помыслы смущают душу и могут оттолкнуть царствие господне!

Но ведь любую фразу можно понимать двояко, у любой палки два конца. Меня этому шеф научил.

Кроме того, на примере Галины Георгиевны я только что видела, до чего может довести покаяние за нечаянную мысль. Не допущу, чтобы это случилось с Эльдаром! А значит, надо сейчас быстро что-то придумать.

— Так ведь у вас там кто-то сказал — «борьбу с помыслами Господь засчитывает за мученичество», — нашлась я. — Вы удержались! Не все ли равно, по какой причине? Если вам эта причина кажется недостаточно хорошей, тогда просто постарайтесь в следующей раз быть лучше! Я уверена, что вам любой ваш батюшка то же самое скажет! А я со своей стороны считаю, что прощать вас не за что. Мало ли, о чем вы думали. Главное, что не сделали.

Волков даже распрямился от моих слов. А потом сказал:

— Вы правда так считаете?

— Правда, — твердо заверила я.

И подумала, что надо спросить потом у Марины. Она ведь тоже верующая, хоть и другой конфессии. Она в этом разберется лучше, чем я.

Волков нерешительно, неловко улыбнулся.

— Я еще вам хотел сказать вчера… К вам короткие волосы идут. Только вы совсем другая.

Я хотела спросить, в каком смысле другая, в хорошем или плохом, но мне самой стало неловко, и я только выдавила:

— Спасибо.

Явно не зная, как еще поддержать разговор и куда себя деть, Волков повернулся к стопке журналов, которая, как всегда, лежала у шефа на столе. И тут же неподдельно оживился.

— Ого! — сказал он как-то совсем непосредственно. — Это что, «Знание — сила» за этот год? Можно посмотреть?

Я пожала плечами.

— Конечно.

Как выяснилось, зря я ему разрешила. Потому что как только Волков взял из стопки верхний журнал, раздался дикий мяв.

Эльдар вскрикнул, я ахнула, а маленький рыжий клубок вышмыгнул из-за стопки, прыгнул Эльдару на плечо, взметнув со стола ворох бумаг, затем соскочил вниз, в направлении полуоткрытой двери.

— Как он здесь… — начала я, но быстро сменила пластинку: — Лови его!

Запоздало: Эльдар уже ловко, едва ли не в прыжке развернулся к двери и кинулся вслед за котенком с нечеловеческой скоростью. Ну да, конечно нечеловеческой, наверное, часть оборотневых рефлексов оставалась при нем и в этой форме!

Я бросилась следом, но опоздала: по ушам ударил еще более дикий мяв и топот вниз по лестнице.

Галопом спустившись вниз, я увидела Волкова: будущее светило инженерного дела сидел на последней ступеньке и очень бережно прижимал что-то к груди.

— Ты его не задушил? — ахнула я, от волнения переходя на ты.

— Нет, — Волков вскинул на меня сияющие глаза и чуть отодвинул от груди широкие ладони, показывая укрытого под ними котенка. — Он… мурлычет.

Я наклонилась ближе. Трудно поверить, но котенок, только что поднявший такую суматоху, и в самом деле мурлыкал! Да так громко, что слышно было даже на расстоянии. Кроме того, его синие глазенки глядели весьма самодовольно.

Страннее всего было то, как он умудрился выбраться из детской. Я могла бы поклясться, что мы заперли дверь! Специально, чтобы не допустить именно такого случая!

Тем временем из столовой начали выглядывать удивленные гости.

— Да уж, весь в тебя, Мурчалов! — с иронией сказала Вильгельмина Бонд. — Не мог не заявить о себе!

— Только погодите, его ждут великие дела! — довольно проговорил шеф.

Этой ночью я проснулась от сна, которого почти не запомнила. Вроде бы в нем меня хватали какие-то огромные грубые руки. И еще вокруг были лабораторные шкафы и пробирки. И еще что-то.

Среди ночи в комнате было тихо. За окном деревья слабо шелестели последней листвой. Желтая, начинающая увядать с одного бока луна смотрела на меня из верхнего угла оконной рамы.

Бухало сердце. На ногах лежала какая-то тяжесть.

Медленно и аккуратно я села на кровати. Тяжесть недовольно развернулась из клубка, подняла головенку и открыла маленькую пастюшку, широко зевнув. Василий младший. Надо же. И ведь на ночь мы его опять заперли, тут я сама это проверила!

Но я была очень рада своему сводному братишке. Без него лежать без сна было бы куда неприятнее.

Мне пришлось гладить его всего несколько секунд, прежде чем он заурчал. В лунном свете его шкурка казалась серой, как у шефа.

— Ничего, — повторила я, как заклинание. — Я сильная. Я справлюсь.

________

Продолжение — «Ген свободы» — читайте здесь: https://author.today/reader/49350/388633.

Рассмотреть в деталях: https://author.today/content/2019/12/30/a/30434ecba6834a7186e5e0d792a6a3af.jpg

Необходимск — город, в котором проживает, по разным подсчетам, от миллиона до трех жителей и приезжих. Он вытянулся вдоль реки Неперехожей, которая, впадая в Северо-Галлийское море, разливается на несколько рукавов, образуя Дельту.

Назвали Неперехожую так потому, что на много километров вверх по реке здесь нет брода. К тому же, несмотря на ширину реки, течение в ней довольно быстрое, так как берет она начало в горах. Поэтому пересекать реку очень трудно, а левый берег низкий и болотистый. Ничего удивительного, что Необходимск строился поначалу на правом, высоком берегу.