«Люстра, — подумала я. — А ведь в ней-то можно спрятать такой металлический цилиндр, как я видела. Было бы даже удобно. Люстра светит сама, и этот свет маскирует разноцветные лучи… а кроме того, призрак появлялся всегда в зоне прямой видимости от люстры, она ведь освещает все три этажа…»

Едва я так подумала, как ноги уже несли меня обратно, в атриум.

— Стоять! — крикнула я. — Вы арестованы!

Пожалуй, это был не самый умный поступок. Да нет, совершенно точно не самый умный. Но в тот момент я не думала о последствиях. Я думала только о том, что там, должно быть, Монро с каким-нибудь помощником изображает из себя мастеров-электриков, чтобы беспрепятственно извлечь из люстры свой прибор. А раз так, то они, конечно, попытаются сбежать, и только в моих силах их остановить! На шефа ведь надежды мало, у него лапки. Да и не хочу я, чтобы его опять ударили ногой по животу.

Мой вопль возымел именно тот эффект, на который я рассчитывала. Один из «электриков», поддерживавший стремянку снизу, тут же отпустил ее и бросился к выходу. Другой, стоявший на стремянке, пошатнулся. Лестница зашаталась тоже, и бедняга схватился за что-то в люстре, чтобы не упасть. Зазвенел хрусталь. Лестница с громким стуком упала на каменный пол, а «электрик» повис на одном из обручей люстры, громко вопя.

Сама люстра опасно накренилась, потом просела еще ниже, потом под действием законов физики ее повело в сторону — к стене.

Я же тем временем бросилась на перехват второго преступника.

Мое счастье, что дом Галины Георгиевны был так велик, а преступник был уже не так молод и страдал одышкой. Если бы не эти два обстоятельства, мне ни за что не удалось бы догнать его в срок.

А так — я догнала, налетела на него сзади и скрутила перед самой дверью на улицу.

И вот странно, обычно мне не очень хорошо даются контактные приемы, Прохор вечно ругает меня за то, что миндальничаю. А тут все вышло без сучка без задоринки, словно по учебнику.

Сдув с лица мешавшую прядь волос — да, вот об этом я тоже не подумала, когда выбирала себе прическу! — я уставилась на преступника, валявшегося подо мной на полу и стонавшего. Ну ничего удивительного, Монро, должно быть…

Но это был Илья Ильич Резников. Он лежал лицом в пол, так, что я видела только один глаз и кусок щеки. Но узнаю я этого гада где угодно.

— Н-не убивайте меня! — пробормотал он. — Н-не убивайте! Я… я вам денег дам! У меня есть! Много!

Если бы я не держала его двумя руками, пальцы мои сами собой потянулись бы к ножу, пристегнутому к голени. Перерезать горло быстро, я знаю…

Так, стойте, неужто он стоит за всем этим?! Но каким образом?! Он же не оптик, генетик! Ведь к грачу Аврелию приходил Монро!

Или… или контакт Резникова с Монро объясняет, откуда Монро, человек в городе почти наверняка чужой, узнал о Байстрюк и придумал способ ее ограбить? А я-то гадала, откуда ему стали известны подробности, что она до сих пор скорбит о сыне, и что его портрет рисовал один из наших знаменитейших художников! Вроде бы все это на виду, но все же, чтобы знать, нужно хотя бы несколько месяцев в городе прожить!

Ах ты ж Резников, ах мерзавец! Свою смерть инсценировал! Ну, теперь-то ты нас точно на всех выведешь!

— Все расскажешь, дьявольское отродье! — прошипела я. — И про подельников твоих Серебряковых, где прячутся, и про все остальное!

Беглый генетик сглотнул.

— И про тебя расскажу, — в голос его возвращалось нахальство. — Кому надо, тому и расскажу! Городскому начальству интересно будет про людей-генмодов узнать.

Раньше меня бы такие слова напугали до онемения. Теперь, еще охваченная азартом разгадки и короткой погони и уже пережившая свой самый большой кошмар, я только равнодушно бросила:

— Ну и умрешь тогда. Сразу же. Думаешь, тюрьма меня остановит?

В тот момент я твердо верила: не остановит.

Судя по тому, как испуганно сузился зрачок в скошенном на меня глазу Резникова, он тоже мне поверил.

Дальше время неслось галопом.

Мне показалось, что не прошло и минуты, как дом наводнила полиция. На самом деле, конечно, так быстро этого произойти не могло: Байстрюк должна была послать слугу на почту, тот должен был дать телеграмму… Но для меня все это время оказалось занятым лихорадочным связыванием злодеев — Резникова и Монро. К счастью, мне в этом помогли ошарашенные произошедшим слуги Галины Георгиевны. К несчастью, Монро пришлось оказывать первую помощь, потому что его порезало хрусталиками люстры и порядком побило о стену, и еще повезло, что не ударило током.

Конечно, не стоило кричать «вы арестованы!» человеку, проводящему электротехнические работы. Я могла снова стать причиной чьей-нибудь гибели, на сей раз совершенно непреднамеренно. И так-то нам с шефом могли предъявить иск о превышении полномочий… Пусть сыщики считаются в Необходимске союзниками и помощниками полиции, это не значит, что у них есть право арестовывать. Точнее, у них есть право проводить гражданский арест, на тех же основаниях, что у полных и неполных граждан. И уж тем более никакого права я не имела угрожать Резникову смертью.

Однако пока об иске речи не шло.

Едва мы успели связать преступников, как явились доблестные стражи порядка. Я ожидала Пастухова и Салтымбаеву, поскольку успела уже к ним привыкнуть, но нет: вместо них прибыла другая пара инспекторов, Неваляева и Бронько. Шеф разговаривал с ними как со старыми знакомыми, но официально, без особого дружелюбия.

К счастью, допрашивать нас они быстро закончили и занялись допросом слуг, а мы остались дожидаться в центральном атриуме у стены, чтобы никому не мешать.

— Нормальные спецы, но звезд с неба не хватают, — пробурчал он мне так, чтобы никто не слышал. — Почему бы Пастухова не прислать? Уж он бы знал, что делать.

К тому времени я уже начала кое о чем догадываться, поэтому пожала плечами:

— Да, шеф, вам, конечно, удобнее было бы, если бы всеми делами, связанными со Златовскими-Серебряковыми, занимались бы те, кто с вами повязан. Но мы ведь не в идеальном мире живем.

Шеф вздохнул, улыбнулся в усы — уж не знаю, улыбаются ли другие коты, или он специально обучился ради взаимодействия с людьми.

— А вы умнеете, Аня. Так держать, — тут же он перевел разговор на другую тему. — И насчет метода создания призрака, и насчет люстры вы догадались очень вовремя. Столько лет я тщетно учу вас думать головой, когда речь заходит о человеческих взаимоотношениях, и вдруг вы показываете такой прекрасный результат, когда дело касается изобретений! Может быть, вам стоило бы выучиться на механика или оптика? — произнес он с некоторой тревогой.

Наверное, Мурчалов немного переживал, будто он повлиял на мой выбор.

Я только пожала плечами:

— Не знаю. Мне всегда нравилась математика, но я никогда не хотела стать никем, кроме сыщика. И ведь сыщиком можно быть по-разному, — это была свежая мысль, вроде бы я ее ни разу не думала, но тут она как будто сама собой вылетела у меня изо рта. — Можно анализировать происходящее между людьми и генмодами, как вы делаете, и догадываться о причинах. А можно… — я запнулась, не зная, как сформулировать. — Наверное, анализировать факты и искать взаимосвязи между ними? Не знаю, как лучше сказать.

Мурчалов вывернул мордочку, стараясь заглянуть мне в глаза (что было довольно сложно, поскольку он сидел у меня на руках).

— Интересное наблюдение. Ну ладно, опустите меня на пол, я пойду еще потолкую с Неваляевой. Формалистка, конечно, но намеки понимает… если ей это выгодно.

— А я пойду поговорю с судмедэкспертами, — сказала я, потому что люстру как раз оцепила команда Копылова. — Мне очень интересно, как они так долго сухой лед сохранили? Может, в холодильном шкафу?

— Рано я вас похвалил, — вздохнул шеф. — Вы представляете, какого размера адиабатные холодильные камеры? Но ступайте, если вам охота.